...Широкий золотистый мелкопесчаный пляж сбегает в прозрачную воду залива. Местные жители говорят: «У нас вода шелковая, а на западном побережье шерстяная».
Город Пури раскинулся на самом берегу. Невысокие отели длинной цепью тянутся вдоль пляжа, и восходящее из-за моря солнце будит постояльцев, пробиваясь сквозь жалюзи и драпировки на окнах.
Длинные волны океанского прибоя набегают на пляж и с шипением отползают обратно. Маленькие светлые крабики суетливо бегают по песку. А в волнах, на мелководье, прыгают, словно забавляясь, темнокожие спасатели, высматривая — не появились ли поблизости плавники акул или не барахтается ли где очередной «покоритель» океана. Профессиональная форма одежды — плотная набедренная повязка и высокие белые колпаки на головах — придает им несколько забавный вид. Но спасателям-то не до забав: на личном счету каждого десятки спасенных людей. И штат всех прибрежных отелей просто немыслим без них.
Люди эти из касты рыбаков. И живут они, по-моему, более охотно именно на воде, плавая легко и стремительно, словно рыбы.
К закату солнца они принесли раковины на продажу. Большие, тяжелые, играющие всеми оттенками неба и моря. Их просто нельзя было не купить — не удержалась и я. Один из спасателей-продавцов сел рядом на песок и, разложив свой заманчивый товар, спросил:
— Хотите, я вас познакомлю с читракарами? Увидите, как те рисуют.
— Конечно, хочу... Но... позволят ли они вам привести меня?
— Да. В их касте у меня много родных. Мой дед был читракаром, а когда женился на рыбачке, то его исключили из касты. Теперь мы рыбаки. Но времена меняются, мэм са"аб, и наши семьи стали встречаться.
Читракары... Я о них много читала, но ни с одним знакома не была.
«Читра» означает «рисование, живопись», а «кара» — «делать, изготовлять». В литературе индуизма читракары упоминались в ряду низких каст ремесленников, хотя из века в век создавали бессмертные произведения искусства — фрески, миниатюры, расписные ткани. Здесь, в Ориссе, а именно в городе Пури, где с XII века стоит храм бога Кришны-Джаганнатха (то есть Кришны — Владыки мира) и куда со всей страны стекаются миллионы паломников, читракары издревле изготовляют «пата», или «пати», — яркие картинки-лубки на темы преданий из жизни обожествленного пастуха — героя Кришны, само имя которого значит «черный». Черным или темно-синим Кришну обычно и изображают. И здесь, в Ориссе, и по всей Индии. Герой был объектом поклонения местного темнокожего, доарийского, населения. Еще, видимо, в каменном веке. И на западе страны, и здесь, на востоке, известны легенды о том, что он вышел из земли в виде черного или синего камня (не исключено, что такое преклонение мог вызвать камень-метеорит). И это обожествление широко распространилось в среде местных жителей Древней Индии, а впоследствии было принято и арьями, которые, придя в Индию во 11 тысячелетии до нашей эры, стали постепенно включать в свою религию культы древних народов страны.
Культ Кришны породил в Индии невероятное количество произведений литературы и искусства. Этот бог-пастух предстает перед нами то в виде чудесного ребенка, то мальчика такой необоримой силы, что его не могли победить даже могучие злобные демоны, то в виде прекрасного юноши.
Но любопытно, что повсеместно он изображается и воспевается в образе человека, а вот в Ориссе... Попробуйте вообразить огромную плоскую голову, по сторонам которой торчат две палочки (говорят, что это руки), с телом в форме приплюснутого колокола. Иногда бывают коротенькие ножки-подставки. На черном лице большие круглые белые глаза и красная линия рта. Именно так и выглядит Кришна в образе Джаганнатха.
— Справа — сестра, Субхадра. Она всегда желтого цвета. Другая фигурка — брат Балабхадра. Он всегда белый. И у них обоих, видите, глаза длинные, как лепестки лотоса.
— Из чего сделаны фигурки? Они такие тяжелые!
— Из дерева. Разрисованное дерево.
— А в храме, куда не пускают иноверцев, они такие же?
— Да, конечно. Только большие.
Однажды я взяла с полки торговца подобную фигурку, и тот немедленно подал мне домик-храм с раздвижными дверцами, внутри которого оказались точно такой же Кришна и еще две фигурки.
— И кто же это рядом с ним? — спросила я.
— Знаете, мне хотелось бы купить только фигурки, без домика...
— Как скажете, мэм са"аб.
Вот так у меня и оказались три странных изображения, называемых в лавках «набор Джаганнатха».
— А кто расписывает фигурки? Тоже читракары?
— Да, да. Они все умеют делать. Особенно пата. Вы обязательно должны купить пата. Они все такие разные...
Настал день, когда меня привели наконец в дом — мастерскую читракара.
На полу сидел пожилой человек, сосредоточенно наносивший рисунок на прямоугольный кусок ткани. Обменялись приветствиями, и я стала наблюдать за его работой. На ткани ли он рисовал? Потрогала лежавшие у стены заготовки, и они мне показались чем-то вроде кусков тонкого линолеума или какого-то особого картона.
— Это ткань или линолеум? — поспешила я развеять свои сомнения.
— Ткань, только мы ведь ее сначала готовим к росписи. Расстилаем на циновке или каменном полу, покрываем слоем клея...
— Какого?
— Варим его из семян тамаринда... Затем накладываем еще ткань и снова слой клея и потом сушим на солнце.
— И все? Тогда почему же фон белый?
— Нет, не все. Дробим в муку белый камень вроде мела, смешиваем его с клеем и покрываем поверхность. Опять сушим. То же самое проделываем с обратной стороной. Когда все высохнет — зачищаем пемзой и полируем плоской галькой. Но это уже не мужская работа, ее выполняют женщины. Вот и получается <ак пластинка. И тогда можно рисовать.
Он взял небольшую заготовку и точными линиями стал размечать рисунок.
— А чем вы работаете? На карандаш вроде непохоже...
— Это вартика.
— ???
— Мы смешиваем ламповую сажу с густым рисовым отваром и скатываем в палочки. Вон как раз жена готовит смесь, видите?
Я оглянулась и увидела какое-то небольшое сооружение, пришедшее, видимо, из бронзового века. На трех опрокинутых половинках кокосовой скорлупы стояла металлическая тарелка с водой, а под ней, в выдолбленной каменной лампаде, горело и невероятно чадило растительное масло. Сажа столбом летела кверху и прилипала к холодному дну тарелки. Время от времени сидящая рядом женщина снимала тарелку, соскребала сажу, затем меняла воду и ставила вновь под коптящее пламя.
— Чем вы разводите сажу?
— Клеем.
— Контуры наносите черным?
— Нет, контуры делаем светлыми, а черным красим где...— замялся он,— где надо.
— А краски других цветов из чего изготовляете?
— Для белого толчем сожженные раковины и кипятим с водой, для синего берем индиго, а раньше толкли камень лазурит, для красного дробим охру и кипятим в воде... Используем киноварь. Ну и другого цвета камни есть...
— Значит, магазинными красками не пользуетесь?
— К сожалению, большинство мастеров уже стали применять и магазинные. Но старые во много раз лучше!
За время разговора на заготовке появился целый сюжет: уже нетрудно было разглядеть мальчика Кришну, побеждающего демона в виде зубастой змеи. Народная фантазия наградила юного героя небывалой силой и обрекла на поражение всех его врагов. А их у него на протяжении всей жизни было неисчислимое множество.
— Я вижу в бамбуковом стакане много разных кистей. Вы их покупаете или делаете сами?
— Сами делаем.
— Из чего же?
— Да из разного. Вот эти тонкие, из крыс.
— Из чего?!
— Из шерсти крыс. Их ловят наши мальчишки. Берем волоски только со спинки.
— А эти, что пошире?
— С живота козы. А совсем широкие из шерсти буйвола или с уха теленка. Когда же расписываем стены, то пользуемся корнем дерева киа.
— Это что такое?
— Наша сосна, которая вся закручена как винт. У нее корни волокнистые, а отобьешь их камнем — получается что надо. Самые разные кисти нужны для картин и для храмовых фигур.
Глава касты читракаров облечен правом изготовлять картины — портреты всех трех божеств к особо торжественным дням, когда верующие в течение двух недель не могут видеть деревянных идолов и потому поклоняются этим картинам. Подобное случается раз в году, после того как в полнолуние мая — июня богов везут в сопровождении торжественной процессии к купальной платформе на пруду и тщательно омывают там водой. Пока смытые краски восстанавливаются читракарами, боги считаются больными и обзору не подлежат. Вот к этому-то времени глава касты и пишет специальные большие пата, на которых три божества изображаются уже не в том виде, в котором их делают из дерева, а в форме четырехруких человеческих фигур — опять-таки черной, желтой и белой.
