Вниз уходила пропасть, невообразимых размеров провал. На его дне вздыбленная каким-то невероятным образом земля, перемешанная с камнями, образовывала самые причудливые, самые невероятные формы, похожие на дома, храмы, замки. И между ними вилась еле зримая, поблескивавшая ртутью ниточка.
Вот таким увидели капитан Карденас и его люди одно из природных чудес света — Большой Каньон. Сверкающая ниточка воды на его дне была полноводной и стремительной рекой Колорадо.
Испанцы бродили вдоль обрыва несколько дней, тщетно выискивая путь, которым можно было бы спуститься на дно глубочайшего ущелья и подняться на другую его сторону. Наконец, сдавшись, они повернули обратно.
Отряд Харамильо, отправившийся из Сиволы на восток, тоже сделал важное открытие, хотя внешне оно и не было столь впечатляющим, как Большой Каньон. Через два-три дня пути Харамильо вышел на большую реку, которая текла на юг. До сих пор все попадавшиеся потоки неизменно текли на запад. Это была Рио-Гранде, впадающая в Мексиканский залив! К ней и двинулся отряд Коронадо, когда в Сиволу вернулись разведчики. Маршрут, открытый Харамильо, показался Коронадо предпочтительней, ведь через каньон все равно невозможно перебраться...
И вновь, казалось бы, они были на верном пути и приближались к очень богатой стране. Когда отряд вышел к реке Пекос, притоку Рио-Гранде, воображение конкистадоров еще более подстегнули слова прибившегося к ним индейца, немало постранствовавшего по свету. Судя по его рассказу, к востоку лежала большая, необъятной ширины река, где водятся рыбы величиной с коня. Берега ее будто бы густо заселены, по ней плавали не обычные туземные лодки, а настоящие корабли с двадцатью-тридцатью гребцами Более всего привлекло испанцев в рассказе то, что жители по берегам реки пользовались посудой исключительно из золота и серебра, а носы всех этих больших лодок, плавающих по реке, украшали сделанные из золота большие фигуры орлов
Река, о которой рассказывал индеец, была Миссисипи, все же остальное явилось плодом его фантазии Поистине в истории Семи Городов один фантазер словно бы соперничал с другим" Но Коронадо и его спутники, перези мовав в одном из селений на берегу Пекоса и пополнив запасы продовольствия, без раздумий двинулись на восток Страсть к наживе заглушила голос разума
В апреле 1541 года Коронадо и его люди оказались среди бескрайних равнин, где паслись огромные стада крупных темно-бурых животных, отдаленно напоминающих европейских быков. Так второй раз после Кабесы де Ваки европейцы увидели бизонов. Но больших городов не было и здесь.
Правда, теперь люди, искавшие страну Сиволу, оказались в благодатном крае. Кругом росли деревья, среди зеленых лугов струились полноводные реки, здесь всегда стояли солнечные дни.
Но и тут не оказалось главного — золота. Даже вожди местных индейских племен носили лишь украшения из меди, не представляющие для конкистадоров никакой ценности.
Впрочем, эта страна и не могла быть легендарной Сиволой, поскольку здесь также не существовало никаких городов.
Сотни раз во время испанских походов в Новом Свете повторялось одно и то же — предводитель приказывал повернуть назад, признавая тем самым, что надежды на удачу больше нет. Пришел день, когда такой же приказ с тяжелым сердцем отдал и Франсиско Васкес Коронадо.
Приближалась осень, не за горами была зима. Отряд уже пережил одну зимовку, но вторая неминуемо измотала бы солдат, и весной у них уже не хватило бы сил продолжать поиски.
Но, наверное, Коронадо еще не потерял надежду к Скалистым Горам, через которые нужно было перевалить, чтобы вернуться домой, он пошел другим путем, взяв немного севернее.
Здесь, однако, стало совсем безлюдно, перестали попадаться даже индейские деревушки. Правда, довольно часто встречались соляные озера, берега которых ослепительно блестели, словно в насмешку, серебряным светом.
Спустя несколько недель конкистадоры снова прошли через злополучную бедную Сиволу, похожую на неуклюже слепленные соты. Неподалеку от нее, на холме, укрепленный в камнях, все еще стоял деревянный крест, тоже в насмешку напоминающий о том, каким ценным приобретением пополнились — за счет Сиволы — владения Испании в Новом Свете. И может быть, проезжая мимо креста, возвращаясь в Кульякан, Франсиско Васкес Корона до думал о том, что впереди его скорее всего ждет немилость и опала из-за неудачного похода, идею которого он столь горячо поддерживал.
Если было так, он не ошибся. Никогда больше его не ставили во главе экспедиций, к нему прочно пристала слава неудачника. Существует даже версия — правда, у историков нет на этот счет единого мнения,— что его действительно ожидали гнев и отрешение от всех должностей.
Это пока еще впереди.
Но за спиной простого, ничем вроде бы не примечательного офицера остался один из самых впечатляющих походов в Северной Америке, пусть и совершенный вслед за золотой приманкой. Ему принадлежат открытия крупнейших рек, горных цепей, Большого Каньона, необъятных прерий, по которым до него не ходил ни один европеец. Никакой из походов на поиски другой легендарной страны — Эльдорадо, не дал столь же обширного географического материала. И если сегодня мы вспоминаем имя Франсиско Васкеса Коронадо, то прежде всего потому, что это он впервые прошел по громадному «белому пятну», занимавшему в ту пору едва ли не всю карту Северной Америки, показав, как обширна эта земля, и проложив дорогу другим людям.
В. Малов
Ми-8 покинул душанбинское небо, внизу осталась плотная пелена тяжелых, серых облаков. Солнце щедро заливало горные вершины, словно покрытые белым одеялом. Только кое-где виднелись черные пятна — снег еще не успел лечь на отвесные скалы. Спустя несколько минут и эти пятна исчезли — чем выше в горы, тем глубже снежный покров.
Анатолий Гордеевич Санников, начальник бюро расчетов и справок при Таджикском республиканском управлении по гидрометеорологии и контролю за природной средой, внимательно смотрит в иллюминатор Одна из целей нашего полета — аэровизуальные снежные замеры. Вдруг слышим голос Санникова.
— Белая молния!
Внизу, скользя по скалистым склонам, расширяясь, разрастаясь, гигантская лавина устремляется в ущелье. Подобно водопаду, то разъединяется, то соединяется вновь. Волны искрящегося снега обрушиваются с быстротою молнии. Вмиг достигнув дна ущелья, лавина стремительно поднимается на противоположную стену скал. И еще долго висит над ущельем густое снежное облако.
Приземляемся возле маленького, засыпанного снегом домика, что притулился на склонах перевала Здесь, на высоте почти трех с половиной тысяч метров, работают ученые лавинщики и сотрудники метеостанции «Хабурабад». Они изучают движение лавин и, если нужно, протягивают руку помощи попавшим под снежный смерч. Самописцы фиксируют атмосферное давление, скорость ветра, температуру воздуха и снега. Данные обрабатываются на компьютере. Это и есть электронная система слежения за «белыми молниями».
— Снежно-лавинные станции (СЛС) появились сравнительно недавно,— говорит Вячеслав Андреевич Круглик — Поэтому в нашей молодой науке — лавиноведении — пока что вопросов гораздо больше, чем ответов. Одна ко в течение ряда лет мы уже даем предупреждения о надвигающейся опасности. В нашем ведении находятся сотни очагов, разместившихся на 50 тысячах квадратных километров.
Нам показали лавинный вынос средней величины, родившийся буквально накануне. «Язык» его в некоторых местах «убежал» на 30—40 метров. Когда всматриваешься в эти тысячи кубометров спрессованного снега, трудно поверить, что безобидные и ласковые с виду снежинки могут превратиться в страшное стихийное бедствие.
Круглик рассказывает, что природа лавин довольно хорошо изучена на Хабурабадском, Шахристанском, Анзобском, Новабадском перевалах. В распоряжении ученых и наблюдателей — сейсмоакустические датчики, которые четко реагируют на шум, потрескивание и движение лавин. Поэтому по записям на магнитной ленте можно за не сколько часов до схода снежной массы предугадать момент катастрофы, предупредить людей, остановить транспорт.
Жители горного Таджикистана хорошо знают, что такое «белая молния». Коварство лавин заключается в том, что в одном и том же месте они могут сходить ежегодно, даже по нескольку раз в год или с перерывами в десятки и сотни лет. Иногда их объем достигает миллиона и более кубометров. Они наглухо закупоривают большие горные реки, а значит, вызывают наводнения, создают реальную угрозу автомобильным и железным дорогам, инженерным сооружениям и, конечно, людям.
Но не менее опасна воздушная волна, которая образуется при движении снежного покрова. Обычно она, «расчищая» путь лавине, сметает все — даже могучие валуны, выкорчевывает деревья, сносит, как щепки, здания, стальные опоры линий электропередачи. Волновые разрушения чрезвычайно велики, так как воздух перемешан со снежной пылью.
