Нельзя. Запрещено. А как же «хочу»?
Чуть не спотыкаюсь на ровном месте, когда бурный поток мыслей готов сбить меня с ног, но надо забыть! Встряхиваю волосами и ускоряю шаг, идя к кабинету босса. Сцепив зубы, выталкиваю с силой мысли об отце моего ребенка из головы. Он же забыл! Он же бросил, исчезнув наутро из постели! Заставив меня краснеть перед друзьями и придумывать причину отсутствия моего жениха-олигарха.
До сих пор со стыда сгораю. Нет, ну кто так делает?
Ну а после… Когда я оказалась беременна, так и впору было узнавать, а правда ли есть специальные бункеры на случай атомной войны. А что? Я б в таком спряталась, лишь бы избавиться от вгоняющих в краску вопросов.
Жених был, да сплыл. Объявленный официально, разрекламированный перед всеми гостями новогоднего праздника. Он исчез. Оставив во мне крохотное напоминание о себе.
Об аборте даже не думала.
Хорошо, что бывший муженек укатил со своей одухотворенной женой на острова. А то бы он меня доставал. Живут в хижине, соединяются с матерью-природой. Видимо, после Нового года моей сменщице на посту жены Логинова нужно избавить его ото всех плотских мыслях. Бедный, мне его даже немного жаль.
Но себя-то жальче!
— Проходите, Ниночка, — встречает меня подтянутый мужчина с сединой в висках, наш генеральный директор. — Мы вас заждались.
Листы в руках разлетаются в стороны, когда я роняю их на пол от увиденного. Возле широкого окна во всю стену, окутанный светом яркого солнца, стоит мой Санта! Представительный, высокий мужчина в костюме стального цвета. Тот же самый, но какой-то не такой, другой, выглядит и держится иначе. Чужой.
Едва стоя на ногах, впиваюсь в него глазами. Мир исчезает: звуки, голоса, я проваливаюсь в бездну.
— Ниночка, что с вами! Ниночка у нас в положении! — объявляет директор, и мои щеки мгновенно становятся красными как маки.
— Вижу.
Глухой баритон ласкает слух. Этот голос я слышала во снах.
Но делаю вид, что впервые вижу этого человека. Но на самом деле так и есть. Я совсем его не знаю. Что он тут делает?
— Ксения! Уберите бумаги. Нашей Ниночке нельзя наклоняться в ее положении.
Муромов продолжает смущать меня. Может, хватит намекать постоянно на мою беременность? В это время взгляд гостя, которого мне не успели представить, утыкается в живот, а мои руки мгновенно ложатся на него. Мне хочется защитить моего малыша от непутевого отца, который нас бросил.
— Так это та самая Ниночка?
— Наша бухгалтер, — представляет меня босс, подталкивая вперед ненавязчивым жестом, — лучшая, я к вам ее приставлю, покажет вам всю нашу подноготную. Ниночка, это Мирон Бирюков, новый владелец нашего холдинга, он приехал курировать работу филиала, и ему нужна финансовая отчетность. Вы же сможете уделить время?
Мирон. Так вот как его зовут. Пробую имя на языке, радуясь кутерьме вокруг. Секретарша собирает упавшие бумаги быстрыми суетливыми движениями. Взор всех присутствующих приковывает ее глубокий вырез. Декольте что надо. Четвертый размер — это вам не шутки. Поправляю кофту на своей располневшей двоечке, поднимая взгляд.
Мирон смотрит не на грудь старательной секретарши, а на меня. Едва ворочая прилипшим к небу языком, подаю голос:
— У меня много работы. Нельзя приставить кого-то другого?
Директор растерянно переводит взгляд с меня на важного человека, перед которым хочет выслужиться. Явно чувствует кипящее между нами напряжение, но не понимает его причин.
— Но… Как же? Я уже пообещал, сказал, что вы в курсе и лучше всех.
— Может быть, я могу быть полезной? — вступает в разговор Ксения, выступая вперед и загораживая меня. Эффектная поза достойна фотосессии. — Нина мне объяснит, а я передам Мирону Валерьевичу.
Пошамкав губами и задумавшись, генеральный решительно мотает головой:
— Ксюша, ты мне тут нужна, да и запутаться можешь в терминах. Мирон Валерьевич, извините за неудобства, давайте присядем, — со значением смотрит на меня, мол, что ты выделываешься? — Или ты, Ниночка, по состоянию здоровья отказываешься?
— Я не займу много вашего времени, Нина, — Бирюков продолжает смотреть исключительно на меня, как будто рядом никого нет. Ну что ты будешь делать!
— Правда? — глаза превращаются в узкие щелочки, контролировать себя становится всё сложнее. — Вы во всем такой быстрый?
— Нина, да что с тобой? — ругается начальник, я сникаю, секретарша замирает в дверях, а новый владелец концерна издает хриплый смешок.
— Дмитрий Евгеньевич, мы отойдем в конференц-зал с вашей сотрудницей, — не спрашивает, а заявляет Бирюков, выпроваживая меня в коридор, а потом проводя в другое помещение. Включает освещение, и свет бьет по глазам, дверь закрывается, отрезая нас от присутствия других людей.
— А теперь можешь высказать мне свои претензии.
— Мои претензии прямо перед твоим носом! — указав руками на живот, пыхчу от злости. — Достаточные?! Помимо всего прочего! И почему ты не выглядишь удивленным? — прищуриваюсь с подозрением и вглядываюсь в глаза Мирона. — Ты подстроил нашу встречу сегодня?
— Не подстроил, организовал, — поправляет меня.
— Да какая разница? — гну свою линию, всё еще в шоке оттого, что мы просто так с ним разговариваем. — Ты вспомнил, кто ты, как я вижу? Или ты и не забывал. Зачем этот спектакль?
— Я действительно потерял память. И в самом деле ни черта не помнил, когда ты меня подобрала. И я тебе благодарен, иначе бы я замерз насмерть, — говорит спокойным, размеренным, голосом, так резонирующим с моим внутренним состоянием. Как у него это получается? Ах да, он просто ко мне равнодушен, вот и всё.
— Благодарности мне не нужны. Особенно запоздалые. Если бы ты хотел сказать мне спасибо, не исчез бы в то утро.
Взгляд Мирона темнеет, гаснет, на лицо находит тень, красиво вылепленные губы плотно сжимаются, но он не отводит глаза. В нем всегда была эта твердость, но раньше я видела некую растерянность. Теперь он крепко стоит на ногах и знает, кто он.
