мыслями, параллельно наблюдая за тем, как Тоня собачится с Марком. Они не утихали ни на минуту! Постоянно кидают колкости в друг друга. Мне кажется или именно так зарождается любовь?
В конце дня, когда вроде бы нужно было расслабиться, ведь еще чуть-чуть и можно ехать домой, в офис заходит громила. Узнаю в нем охранника и водителя Дронова. Степан был ходячей статуей без эмоций. Никогда не могла найти с ним общий язык. Просто, потому что, он был нем, как рыба. С таким и в разведку не страшно.
Но, к моему удивлению, Степан был далеко не один. В офис зашла девочка с широко распахнутыми изумрудными глазами. Волосы тонкими кудрями вились по спине. Девочке от силы два с половиной года.
Оксана улыбается и машет девчушке рукой, та улыбается стеснительно в ответ и бежит в кабинет Дронова. Чувствую какой-то болезненный укол. Крадусь к секретарше, словно дикая пантера, и без стеснения спрашиваю.
— Это его дочь? — Кривлюсь от собственных слов. Какой-то бред спросила, ведь в таком случае Саше пришлось бы мне изменить. Вижу, как рядом со мной оказались Тоня и Марк. Они идентично прищурились и скрестили руки на груди. Делают вид, что не подслушивают.
— Это Ариша, племянница Александра Николаевича. — Вздыхает с нежным восторгом Оксана. — Он в ней души не чает! Ему бы своих деток…
— Козёл! — Процеживает Тоня и в ту же секунду получает удар локтем от меня.
— Что? — Спрашивает не расслышавшая слов секретарша, но затем быстро продолжила. — Он даже компанию эту на Арину записал. Когда девочка станет совершеннолетней, всё по праву перейдёт ей.
— Урод! — Так же процедила подруга и в очередной раз получила толчок от меня.
Сжимаю челюсть от злости. Так вот кто такая Лебедева А.А. Это ее имя я видела в документах. Лейла дала дочери свою фамилию, а не Дронова. Почему? Но больше вопросов вызывало совершенно другое. Значит он своих детей не хочет, а племяннице всё и даже больше?!
Тут Дронов выходит из кабинета держа за руку племянницу. Взгляд сразу же падает на меня, и я вижу в этом самом взгляде вызов. Якобы спрашивает: «- И что ты скажешь сейчас?».
Арина бежит к Оксане, Марк с Тоней сразу начали делать вид, что что-то активно проверяют в документах. Если говорить о Лидочке, то та вообще в стул вжалась. Боится, что пожалуюсь Дронову? Бойся. В следующий раз, будешь за языком следить.
Саша встает рядом со мной, еле касаясь тканью рубашки моей оголённой кожи рук. Я не знаю, что на меня нашло. Может сказанные слова секретаршей о том, что он души не чает в Арине. Может обида какая, но я не следила за потоком слов, что выходили из меня. Просто говорила, что думаю. Так всегда происходило рядом с ним.
— Значит никаких детей? — Шиплю, стараясь делать вид, что мне всё равно. Выходило паршиво. — Вижу племянница не входит в твои планы и мировоззрение?
— Мы все взрослеем, Настя. — Слегка улыбается уголком губ. — Вот и я повзрослел.
— Настолько, что аж компанию на нее оформил?
Да при чем тут компания то? Мне же совсем плевать на это! Возможно, цепляюсь ко всему из-за глубокой обиды. Собственный ребенок не нужен, зато племянница получает всё. А точнее ЕГО самого. Когда мой сын, даже не знает, что такое слово папа!
— Я хотела сказать… — Беру слова назад. Понимаю, как меркантильно могло это показаться со стороны. — Мы же именно из-за этого разошлись. Ты в грудь был о том, что дети не нужны.
— У меня есть Арина и это факт. Хочу или нет, она у меня есть. И любовь к ней пришла не сразу, только тогда, когда в первый раз увидел. Взял на руки. Поцеловал. Если бы у меня, вдруг, появился ребенок, — Резко смотрит на меня. Как будто заглядывает в самую душу. — Думаешь я бы отказался от него?
— Но ты говорил…
— Хотеть и иметь, Настя, разные вещи. — Задумывается, а затем говорит, так холодно и безразлично. — Но у меня нет ребенка. Поэтому я даю всё, что у меня есть Арине. И не только любовь, но и компанию. Мне ничего для нее не жалко.
— Раньше надо было эти слова говорить… — Фыркаю и схватив сумку выхожу из офиса. Откуда столько наглости заявлять мне такие слова?! Чего добивается? Может хочет, чтобы я сдалась и уволилась? Может таким жестоким способом хочет избавиться от меня?
Выхожу из здания и вот он, не изменяя себе, лучик солнечного затмения. Юра с огромным букетом лилий, на которые у меня аллергия. Нарядился в брючный костюм, волосы зализаны гелем, могу даже поставить на то, что надушился любимым одеколоном, который доставал только по особым случаям. И, смотрите-ка, машину свою помыл. Не уж то жених предложение приехал делать? Шучу, а самой дурно становится. И как я столько времени могла находиться рядом с таким, как он?
Вижу неподалёку припаркованную машину такси и быстро иду в ее сторону. Юра даже понять ничего не успел, пол секунды, и я уже говорю таксисту сумму, от которой, вряд ли бы, он смог отказаться
И дело в моём побеге даже не в том, что Юра приехал. Я бы могла в очередной раз подойти, поговорить, попытаться объяснить. Но человек перешёл все грани дозволенного. Это как еда… Есть недосоленная — это то, что было, между нами, раньше. А есть пересоленая — как раз таки вчерашний выпад Юры, что и послужило окончательной точкой. Было бы еще с Дроновым так же расставить всё по своим местам.
Выходные проводим всей семьёй. Идиллия и спокойствие. Поехали в развлекательный центр, а после зашли перекусить в кафе. И всё бы ничего, вот только в этом же кафе за самым дальним столом заметила Дронова с племянницей и братом. Как так получается? Три года не видеть, а после встречи мозолит глаза постоянно. Совпадение? Мне почему-то не кажется.
Сижу, прикрываясь меню, да поглядываю на ненавистную семейку. Даже если предположить, что они здесь не случайно, то тогда Саша мастерски маскируется. Совсем не смотрит в нашу сторону, лишь хмурится и почесывает подбородок. В редкие моменты обращает внимание на Арину, и, когда это делает, лицо сияет от счастья. Он действительно не притворяется, а любит малышку. Невольно улыбаюсь, видя эту картину.
— Нам стоит уйти. — Тихо шепчет на ухо мама. Со стыдом понимаю, что женщина застукала меня с поличным.
— Давайте проводить время с семьёй и не обращать
