Худощавый, жилистый Мануэль — командир особого отряда по борьбе с бандитизмом. За его плечами годы борьбы против тирании, десятки рейдов по пограничным районам, сотни стычек с бандами.
Остановка. Пограничный пост Синко-Пинос. Маленькое селение с единственной улочкой и единственным каменным домом, в фундаменте которого устроен дот. Собственно говоря, этот дом и есть пост. Сад изрыт траншеями и ходами сообщения, в них — несколько бойцов в пятнистой маскировочной форме с автоматами на изготовку. До Гондураса — сто пятьдесят метров.
Сержант-пограничник, очень сильный физически, с замедленными, неторопливыми движениями, увидев офицера, отдает честь.
— Как дела, Сантос? Рассказывай о вчерашнем бое,— говорит Мануэль и садится на колченогий табурет у стола. Присаживается и сержант.
— Под вечер это было. Только смеркаться начало, когда Хосе их заметил,— говорит он, растягивая слова, как это свойственно жителям северных департаментов.— Человек сто, в одинаковой форме, с «эм-шестнадцатыми», с минометами. Лезли со стороны Гондураса. Сначала обстреляли нас минами, а потом пошли в атаку. С той стороны их поддерживала артиллерия. Мы думаем, гондурасская. Хотя, кто знает, может быть, и их собственная: если есть минометы, то почему пушкам не быть? В общем, пять атак мы отбили. Человек двадцать у них положили точно. На убитых форма с меткой «Сделано в США». Оружие, как я говорил, тоже американское, армейского образца. Наши потери — один убитый и трое раненых. Вот и все, теньенте,— сержант тяжело вздохнул.
— Да, что-то там происходит, на той стороне,— задумчиво потирает подбородок Мануэль.— Что? Узнать бы. Понимаешь, раньше — в прошлом году и в начале этого — как было? Придет банда, человек пятнадцать-двадцать, вооружены как попало, на уме больше грабеж, чем «идеология». Нападут на хутор или кооператив, если поблизости нет наших частей, разграбят, убьют учителя или представителя Института аграрной реформы — и обратно, в Гондурас. А сейчас, чувствуется, это уже не случайный сброд. Теперь приходят по сто — сто пятьдесят человек, в форме, хорошо вооружены, имеют рации. Заметна выучка. Нападают на наши пограничные гарнизоны, посты, блокируют дороги; вступают в бой даже с регулярными войсками. Что-то там изменилось...
Это было в июле восемьдесят второго. Тогда никто из нас, конечно, не знал, что уже вступила в последнюю фазу подготовка плана «С». Не ведали даже, что он существует, этот план. И уж вовсе не дано нам было знать, что ровно через год в бою с группировкой сомосовцев численностью в шестьсот человек, которая прорвется из Гондураса на территорию департамента Нуэва-Сеговия, погибнет от осколка мины командир роты старший лейтенант Мануэль Бальестерос.
...В 1981 году на территории Гондураса, близ северных границ Никарагуа, стали с невероятной быстротой появляться загадочные «лагеря беженцев из Никарагуа». Очень скоро в них сконцентрировалось около десяти тысяч человек. «Беженцы», все как на подбор, оказались бывшими национальными гвардейцами, которые после победы революции удрали в Гондурас, Сальвадор, Гватемалу или разбойничали на больших дорогах северных департаментов Никарагуа. Аналогичные лагеря появились и в США во Флориде.
Администрация лагерей подбиралась из офицеров американской, чилийской, израильской армий. Были там и кубинские «гусанос». Сомосовцы аккуратно получали еженедельное жалованье. Их семьи размещались отдельно, в специальных поселках, находившихся в ведении министерства обороны Гондураса. Это же министерство обеспечивало транспортировку и хранение грузов, поступавших в лагерь. В тяжелых ящиках с маркировкой «Сделано в США» или «Сделано в Израиле» лежали новенькие, покрытые маслом автоматы и карабины, гранаты и минометы средних и крупных калибров. Получали сомосовцы рации, обмундирование, взрывчатку и многое другое, сыпавшееся на них как из рога изобилия.
Словом, в относительно короткие сроки у северных границ Никарагуа была создана прекрасно вооруженная, обученная по системе американских «зеленых беретов» армия, с госпиталями, школами младших командиров, транспортными средствами. Позднее у контрреволюционеров появились и самолеты.
В том же 1981 году на страницах западных изданий, в первую очередь американских, все чаще стали мелькать сообщения о деятельности некоего НДФ — «Никарагуанского демократического фронта», который «возглавил борьбу против сандинокоммунизма в Никарагуа». Стратеги из Лэнгли, штаб-квартиры ЦРУ в США, создав контрреволюционную армию, решили дать ей «идеологическое руководство» в лице НДФ. Естественно, никакой новой идеологии этот «демократический фронт» изобрести не смог: все доктрины его теоретиков строились на ненависти к собственному народу и сводились к планированию массовых расправ с населением. ЦРУ ввело в руководство НДФ таких выдающихся «демократов», как бывший полковник национальной гвардии и бывший военный атташе Сомосы в Вашингтоне Энрике Бермудес, бывший вице-президент диктаторского режима и крупнейший латифундист Альфонсо Кальехас, агент ЦРУ и бывший директор заводов компании «Кока-кола» в Никарагуа Адольфо Калеро и так далее. Деньги на содержание сомосовской своры Вашингтон выделял немалые: четверть м
иллиона долларов в месяц, помимо расходов на вооружение и оснащение армии.
Так начинался план «С». В дальнейшем он предусматривал оккупацию сомосовскими соединениями, которые назывались «тактическими группировками», отдельных районов и населенных пунктов на территории Никарагуа. На эту территорию должно было въехать созданное из главарей НДФ «временное правительство» и обратиться с призывом о помощи к «дружественным государствам». Ну а там все «просто» — иностранная интервенция.
...Обо всем этом мы не знали тогда, в июле 1982 года. Но изменение тактики сомосовцев пограничники ощутили.
Как показали позднейшие события, это была лишь проба сил, подготовка почвы для вторжения, которое началось в первые месяцы 1983 года.
По ту сторону границы
Он был взят в плен в январе 1983 года, когда во главе диверсионной группы из пяти человек проник в Никарагуа. В задачу группы входило уничтожение экономически и стратегически важных объектов, а также подготовка серии покушений на никарагуанских руководителей. Члены группы, по словам ее главаря, были «специалистами своего дела, обучавшимися в различных школах ЦРУ».
Он сидит сейчас передо мной, трясущийся, обросший седой щетиной, прикидывается невинной овечкой, мямлит что-то насчет своих детей, заискивающе и преданно заглядывает в глаза молоденькому начальнику караула.
Итак, Хосе-Грегорио Андраде, 48 лет, гражданин Гватемалы, агроном по образованию, лейтенант службы безопасности гватемальского режима по роду занятий и одновременно агент ЦРУ. Окончив сельскохозяйственный техникум, Хосе-Грегорио «возиться в земле» не пожелал. Он поселился в поместье богатого дядюшки, где и жил до сорока лет тунеядцем. Ненависть к простолюдинам благородный Хосе-Грегорио испытывал всегда, но после того, как ему крепко досталось за насилия над батрачками от разгневанных крестьян, ненависть эта превратилась в испепеляющее, мстительное чувство. А тут еще умер дядюшка, оставив на него все хозяйство.
Работать? Управлять поместьем? Ну нет. Поразмыслив как следует, Хосе-Грегорио решил завербоваться в службу безопасности: деньги платят большие, а труд невелик. Старые дядюшкины связи помогли — скоро его назначают начальником одного из «эскадронов смерти». Вот когда он развернулся, когда показал все свои способности.
— Нет, нет, я никого не пытал, не убивал,— бормочет он, пряча глаза.— Мы только следили за транспортировкой оружия для партизан и выявляли неблагонадежных.
«Следили», «выявляли»... Откуда же тогда в Гватемале сотни братских могил, трупы на улицах и на обочинах дорог? Более пятидесяти тысяч человек погибло в стране в результате террора властей и деятельности «эскадронов смерти».
Гораздо охотнее Андраде рассказывает о своем участии в подготовке плана «С» и о сомосовцах: тут можно все свалить на других.
В 1980 году Хосе-Грегорио вызвали в столицу, и майор из главного управления разведки сообщил ему, что отныне он поступает в распоряжение ЦРУ и переводится на работу в Гондурас. В Тегусигальпе Хосе-Грегорио принял капитан гондурасской разведки Пио Флорес и вручил ему конверт, в котором содержалось первое задание: собрать на территории Сальвадора и Гондураса бывших национальных гвардейцев Сомосы и доставить их в небольшой пограничный гондурасский город Данли. Там была организована спецшкола под руководством бывшего офицера национальной гвардии Бенито Браво. Хосе-Грегорио столкнулся с определенными трудностями — часть сомосовских вояк уже успела завербоваться в сальвадорскую армию. Но все же, как видно, с этим заданием он справился, потому что немедленно получил повышение.
