— как всегда восклицает.
«Вам стоит носить юбки почаще!» — мысленно предугадываю следующую фразу.
— Вам стоит носить юбки почаще!
Бинго!
— Доброе утро, Иван Петрович!
— Сделайте мне кофе, и принимайтесь за работу!
Да здравствует новый рабочий день…
Как всегда наматываю круги по всему офису, делаю кофе, эти таблицы, которые уже сидят у меня в печенках, и подготавливаю зал к презентации.
К обеду меня вызывает к себе Александр Александрович. По офису уже ползают слухи что, мол, что-то Лопушкова зачастила к главному. И когда я поднимаюсь на лифте, ловлю на себе несколько косых взглядов.
Еще этого не хватало для полного счастья! Что за люди…
Стоит мне только зайти в кабинет, как Александр Александрович отрывается от своих бумаг и нетерпеливо спрашивает:
— Как ваши успехи?
— Неплохо, — юлю. Не говорить же ему, что у его сына напрочь отсутствует такое понятие, как «личное пространство».
— Валерия, мне бы хотелось, чтобы мой сын был полностью под вашим контролем.
Этот парень живет со мной в одной комнате, куда уж ещё больше?
Но Зайцеву старшему удается меня удивить.
— Пусть он стажируется на ваше место. Тогда не возникнет необходимости искать вам замену, после вашего перехода.
Ага… Или пан или пропал.
— Со мной? — выдавливаю не то ли писк, не то всхлип.
— Именно! — оптимистично восклицает. — У него будет возможность поработать с некоторыми документами. Он понаблюдает, присмотрится, пообщаемся с людьми. А главное, что у вас на виду. Боюсь, других мой оболтус уболтает и опять будет филонить. Он это может.
— Я не уверена, что…
— Валерия, поверьте мне, это идеальный выход из ситуации, — смотрит в упор.
— Конечно, — сдаюсь.
Как будто у меня есть выбор…
— Вот и отлично. Введите его в курс дела. Пусть приступает к своим обязанностям сегодня же. И никаких поблажек!
Выхожу из кабинета растерянная. Я по уши увязла в этом дерьме. Мало мне моего босса, теперь ещё и этого учить.
Кофе. В данной ситуации спасет только кофе.
До обеда остается буквально пять минут, поэтому позволяю себе вольность и ухожу с рабочего места за лучшими в мире круассанами, что продаются через дорогу. Сегодня я имею право побаловать себя этой сладостью.
Я думала, что этот день уже хуже быть не может, но куда там…
Только я перехожу дорогу обратно, как меня окатывает лужей, какой-то мимо проезжающий козёл. Единственной лужей, которая вообще тут есть!
Моя юбка и волосы в брызгах.
Зло пыхтя, поворачиваюсь, чтобы проклясть вслед этого шумахера, но машина останавливается прямо перед входом телецентра и из неё вываливается Зайцев.
Ну почему? Почему на него не может упасть с неба метеорит? Чтоб наверняка! Ну на худой конец ведро с помоями! Должна же быть в этом мире хоть какая-нибудь справедливость!
Ага. Конечно. Он идет себе, как ни в в чем не бывало.
Ну я ему сейчас…
— Ей! — кричу. — Зайцев!
Он останавливается, кривится от звука моего голоса и нехотя поворачивается.
Яростно надвигаюсь на него, метая глазами молнии.
— Хреново выглядишь, Лопушкова, — заявляет.
— Да что ты? — рычу и, подойдя, тыкаю ему пальцев в грудь, — это из-за тебя. Кто тебе права выдал? Признайся, ты их купил?
— Я? — отступает. — Ничего я не покупал…
— Тогда какого хрена ты не смотришь по сторонам? — рявкаю.
— Упс… — кусает губу, явно ища пути отступления.
Да-да, мой хороший. Лучше беги. Потому что я сейчас порву тебя на британский флаг!
Уже представляю как буду пинать его ногами, закидывать камнями, а потом жечь на костре, вокруг которого буду бегать с песнями, но вовремя вспоминаю…
«Сайдкик»
— Жду тебя в финансовом отделе. Ты работаешь со мной. Отнеси это на мой стол, — пихаю ему в руки круассаны, после чего ухожу.
Как говорится, от греха подальше…
В туалете мне мало-мальски удаётся привести себя в порядок. Сперва я минут десять стираю юбку, затем кое-как вымываю волосы и собираю в высокую гульку. Пятна на рубашке не отмоются, но можно накинуть пиджак. Тогда не так заметно будет…
Вообщем, так и проходит мой обед. Вернувшись на свое рабочее место, вижу Зайцева, который закинул ноги на мой стол и жует мой круассан.
— Слуфай, — с набитым рот говорит, — это очень вкуфно… Спасибо.
Чтоб ты подавился, урод!
Но он не давиться, только пальчики облизывает.
С каменным лицом подхожу к своему месту, небрежно скидываю его ноги со стола и отрезаю:
— Ты будешь секретарем. И самое главное, что тебе нужно научиться — это готовить кофе. Пошли, — командную.
Подхожу к автомату, указываю на кнопки.
— Это латте, это капучино, но они тебе пригодятся только в том случае, если у босса совещание и кто-то попросил. Иван Петрович пьёт только эспрессо. Обязательно две лож… Эй, ты меня слушаешь?
— Ага…
Этот придурок играет в телефон. Подумать только! Перед кем я тут распинаюсь!
Подойдя, вырываю игрушку и кладу в карман своего пиджака.
— Какого хрена?
— Конфисковано до конца рабочего дня.
— А если мне кто-нибудь позвонит, девочка фюрер?
— Я дам тебе ответить. Итак… На чем мы остановилась?
— На том, как мне жизненно необходимо знать, что пьёт босс, — саркастически отвечает.
— Точно! — щелкаю пальцами, и принимаюсь объяснять все по новой.
Учить Зайцева сложно. Он как ребенок. Постоянно на что-то отвлекается. Ему сложно сконцентрироваться на чем-то одном. Когда я показываю таблицы в эксель, то его лицо приобретает мученическое выражение. Пять раз мне приходится
