Делегаты были одеты в национальные костюмы, или, вернее, в то, что считается шотландским костюмом во Флориде, Саскачеване или под Мельбурном.
Распорядители наводили порядок. Пришлось выдавать ножи тем, у кого их не было: за правым чулком истинного горца должен быть заткнут нож, на рукоятке которого выгравирован цветок чертополоха и вправлен топаз (в крайнем случае, стекло топазового цвета) — все по традиции! Некоторые иностранные шотландцы по неопытности норовили всунуть нож с внутренней стороны ноги, что пахло скандалом: это значило объявление войны. Мирные люди носят нож всегда с внешней стороны.
Ныли волынки, гости соревновались в метании бревна — кэбера, в беге в гору, вкушали хаггис — копченый овечий желудок, набитый кусками мяса со специями. С непривычки хаггис покажется не очень-то вкусным, зато он необычайно сытный.
А потом плясали, взявшись за руки, групповой танец и, щелкая пальцами, подпрыгивали над скрещенными палашами.
Старый, добрый, истинно шотландский танец...
...Правда, шотландская аристократия заимствовала его в XVIII веке на французском королевском дворе...
Но разве французы сохранили эту традицию? И кроме того, разве танцевали в Версале в юбках-килтах, каждая из которых несет цвета своего клана?..
Л. Мартынов
Хельсингер — небольшой портовый город, расположенный на северном побережье датского острова Зеландия. Основная его историческая достопримечательность — величественный средневековый замок Кронборг, в котором разыгрывается действие трагедии «Гамлет». По Шекспиру, этот город носит имя Эльсинор.
В туристских проспектах Хельсингер именуется городом Гамлета. На самом деле принц датский Амелет здесь никогда не бывал — его родина и владения находились в Ютландии, да и замок Кронборг был построен столетия спустя после смерти легендарного принца. Пусть так, однако шекспировский гений навсегда переселил Гамлета из ютландских владений в Хельсингер. Не случайно на крепостной стене замка, неподалеку от старых батарей, нацеленных на пролив Эресунн, укреплен барельеф Шекспира
В былые времена Хельсингер охранял Зунд (так раньше назывался Эресуян) и тем самым — вход в Балтийское море. Со всех шедших проливом судов город взимал пошлину. Миллионы талеров, полученные с мореплавателей, стали основой экономического благополучия Хельсингера. Когда в середине прошлого века «зундская пошлина» была отменена, казалось, что процветанию города неминуемо придет конец. Однако Хельсингер быстро переориентировался и стал собирать другую дань «шекспировскую», или «гамлетовскую», пошлину с туристов.
Ежегодно на Иванов день в замке Кронборг под открытым небом разыгрывается представление. Зрители, съезжающиеся сюда со всех концов Дании и из разных стран, смотрят «Трагическую историю Гамлета, принца Датского» в исполнении то местных, то шведских, то английских артистов — каждый год в Хельсингер приезжает новая труппа и показывает свою версию бессмертной трагедии. Этой традиции более 40 лет — впервые в 1937 году здесь выступала английская труппа, и роль Гамлета исполнял знаменитый Лоуренс Оливье. Представления всегда разыгрываются на каменных плитах огромного внутреннего двора — именно здесь согласно пьесе принц датский показывал бродячим комедиантам, как надо лицедействовать.
Если в других странах Хельсингер известен благодаря Шекспиру, то в самой Дании он близок сердцу людей не только из-за Гамлета. С городом и замком связана еще одна, чисто датская, легенда.
В глубоком и мрачном подземелье замка Кронборг сидит закованный в стальные латы богатырь Хольгер-Данске — Хольгер-датчанин. Он крепко спит, положив голову на могучие руки. Длинная борода приросла к мраморному столу. Хотя Хольгер в глубоком сне, он знает обо всем, что происходит в родной стране, и спит до тех пор, пока не возникнет смертельная опасность для Дании. Тогда богатырь встанет, мраморная столешница треснет от рывка его бороды, и Хольгер выйдет из подземелья на смертный бой с врагом
Так рассказывал великий сказочник Ганс Христиан Андерсен. Он уверял, что 2 апреля 1801 года датчанам удалось отбить нападение английской эскадры Нельсона лишь потому, что Хольгер-Данске обратился в простого матроса и прибыл на флагманский корабль «Дания», чтобы спасти родину. Раньше Хольгер-Данске существовал лишь в легенде, а сейчас, изваянный из камня, он и впрямь спит в подземелье...
...Я шел быстрым шагом по Хельсингеру, стараясь согреться, и в душе крепко ругал себя за то, что выбрал для прогулки этот непогожий январский день. Со стороны Эресунна дул пронизывающий ветер, по другую сторону пролива светился огоньками шведский берег. Температура была три градуса тепла — обычная для датской зимы, — но руки и ноги буквально сводило от холода и сырости. В поисках теплого убежища я нырнул в первый попавшийся кинотеатр.
В фойе никого не было, за исключением высокого длинноволосого блондина, который не спеша рассматривал стены, увешанные яркими афишами. Походив некоторое время взад-вперед, парень прислонился к стене напротив меня, достал из кармана пачку табака, вынул листок папиросной бумаги фабричной разрезки с клеевой полоской по краю, насыпал туда, табак, ловко свернул сигарету и заклеил ее, послюнявив кромку. Я уже знал, что этот вид курева пользуется популярностью среди датской молодежи, поскольку обходится дешевле сигарет, за пачку которых надо выложить 12—14 крон, но нашим ценам — рубля полтора.
— Смотреть нечего, — констатировал парень, затянувшись и длинной струйкой выпустив дым в потолок.
— Да, репертуар небогатый, — я окинул взглядом объявление. — Один вестерн и одна какая-то «секс-комедия»...
— Дрянь, — прервал меня юноша. Секса много, комедии мало.
Одет он был не по погоде легко: куцая кожаная курточка, вельветовые джинсы, непокрытая голова, на нотах — ботинки на деревянной подошве без задника. В Скандинавии так бывают одеты сотни тысяч юношей и девушек. Устойчивость вкусов объясняется практичностью одежды: она не требует особого ухода, долго носится, пригодна на все случаи жизни и, наконец, имеет приемлемый и даже «шикарный» вид в поношенном состоянии. Люди отнюдь не подчиняются стандартной моде — напротив, выбирают себе ту, которая им по карману. Большинство датчан ходят зимой с непокрытой головой, в легких демисезонных пальто или куртках. Поначалу я думал, что так проявляется их «викингова» порода. Ан, нет — они мерзнут, чихают, сопят, зимой часто мучаются простудой. Но, во всяком случае, «мода» дает многим возможность избежать покупки дорогих зимних пальто и меховых шапок.
Постепенно мы с парнем разговорились. Звали его Йенс Хансен как нарочно, и имя и фамилия самые заурядные: в копенгагенском телефонном справочнике, например, Хансены занимают не одну страницу, и Йенсов среди них тоже немало.
Мы поговорили некоторое время о фильмах — при этом выяснилось, что из советских картин Йенс видел «Броненосец «Потемкин», «Летят журавли», «Иван Грозный» и «Петр Первый», Затем я спросил, где можно поблизости перекусить в каком-нибудь тихом местечке, и Йенс вызвался составить мне компанию. Через несколько минут мы сидели в маленьком уютном, почти пустом «квартальном кафе» — так называют здесь кафе «местного значения», где клиенты в основном жители близлежащих домов.
Официантка принесла нам по бифштексу и кружке «Туборга». Вначале расспрашивал Йенс. Его интересовало многое: на каких языках ведется преподавание в советских школах, могут ли советские граждане критиковать «начальство», кто и как организует досуг молодежи, как распределяется жилье.
— А правда, что в Советском Союзе нет безработицы? — спросил он и был искренне удивлен, услышав, что с этой проблемой у нас покончено еще в 30-е годы,
— А я вот безработный, — сказал он после паузы.
— И давно? — спросил я.
— Два года. После обязательной девятилетки я отучился еще три года в гимназии, а потом стал устраиваться на работу. Но оказалось, что я никому не нужен. Моих общеобразовательных познаний, полученных в гимназии, «не хватало» даже на то, чтобы занять должность какого-нибудь мелкого клерка. Захотел пойти в рабочие — на бирже труда желающих предостаточно, а предпочтение отдают тем, у кого уже есть специальность и опыт. Особенно трудно найти работу в самом Хельсингере: город не богат промышленностью, основные потребители рабочей силы — это порт и верфь, а объемы морских перевозок в последнее время сильно упали, судостроение в кризисе. Танкеры стоят на приколе. Ты, может быть, знаешь о том, что в прошлом году за ворота были выставлены три тысячи рабочих крупного судостроительного концерна «Бурмайстер ог Вайн»...
