И вот мы в кабинете канцлера университета. Доктор Рурке заинтересованно расспрашивает о проекте экспедиции. Подходим к карте Аляски и обсуждаем летний (с воды) и зимний (со льда) варианты поисков. Конечно, денег у университета нет, говорит доктор Рурке, но их нужно будет найти, и он не возражает, чтобы доктор Нортон возглавил в университете «Леваневский-проджект».
На следующую встречу — в Клуб полярных летчиков Фэрбенкса нас повез Эверетт Лонг, он был его вице-президентом. Известно, что М.Слепнев и С.Леваневский были почетными членами этого клуба. Я знал, что многие пилоты-любители, молодые и пожилые, имеют в США собственные самолеты. Но меня потрясла цифра: в США насчитывалось 287 тысяч частных самолетов. И уже совершенно невероятное: в 1990 году пилотские права были выданы 84-летнему любителю!
Клуб помещался в здании аэропорта, но Эверетт провез нас дальше по территории и остановился на дороге у столба с надписью «Леваневскs њas» — «Дорога Леваневского». Конечно, мы с Уолтером тут же выскочили из машины... Обратно к аэровокзалу поехали другой дорогой, и недалеко от «Дороги Леваневского» увидели столб с надписью: «Дорога Армистеда». Все-таки, оказалось, есть на земле место, где сохранилась память о русском пилоте и его американском механике. День сюрпризов продолжался! Только бородатый Дэвид Нортон посасывал свою трубку и хитро улыбался, как бы говоря: то ли еще будет...
Человек 20 — 25 различных возрастов сидели в большой аудитории аэроклуба и слушали рассказ старого пилота, сопровождаемый показом слайдов о недавнем путешествии по Аляске на воздушном шаре. Его расспрашивали о технике полета, управляемости воздушного шара, возможных аварийных ситуациях. Я тихонько спросил у Эверетта: сколько стоит воздушный шар?
— Такой, как на слайде, около 35 тысяч долларов — как хороший автомобиль.
Вскоре председательствующий объявил перерыв, добавив, что затем будет наше сообщение. Тут же ко мне подошел немолодой человек, представился и предложил посмотреть необычную карту.
Я подошел к карте, прикрепленной к стене, и увидел надписи на русском языке — «Нанук», «Ставрополь», «мыс Северный» (теперь мыс Шмидта). В углу карты стояли дата «февраль 1930 г.» и русская, но неразборчиво написанная фамилия. Так это же карта, составленная на Чукотке во время поисков пропавшего американского самолета! Мыс Северный — место обнаружения тел Эйельсона и Борланда.
— Как попала к вам эта карта? — спросил я.
— Кто-то привез ее с Чукотки отцу, а я ее сохранил. Вот видите, пригодилась! — довольно развел руками собеседник.
Да, вот так бывает в жизни: американская команда (Эйельсон, Борланд) выполнила один удачный грузовой, полет — доставила с мыса Северного в Сиэтл меха со шхуны «Нанук», а во время второго полета на Чукотку самолет бесследно исчез. Перед отлетом Эйельсон оставил записку, предупреждая, что если связь прервется, то можно не искать их один месяц. У них есть аварийный запас продуктов и большой опыт полетов в Арктике. Тела их нашли Маврикий Слепнев и Джо Кроссон на Чукотке. А Леваневский, Левченко, Кастанаев, Побежимов, Годовиков и Галковский летели с грузом в США через Аляску, чтобы открыть в будущем грузо-пассажирскую линию СССР-Северный полюс-США. И вот уже более полувека мы ничего не знаем о месте гибели советского экипажа...
Я обратился к членам аэроклуба, опытным авиаторам Аляски, с просьбой помочь найти участников поисков 1937 года: радистов, летчиков — всех, кто располагает какой-либо информацией о перелете Леваневского. Ведь в СССР нет полного собрания всех радиограмм... Основное хранилище радиограмм было в штабе перелета Наркомата тяжелой промышленности, но оно куда-то пропало в начале Великой Отечественной войны.
Что касается современных поисков — Уолтер Курильчик несколько раз летал на Аляску и вместе с несколькими добровольцами вел исследование дна предполагаемого района катастрофы магнитометрами и сканерами. Но удалось обследовать лишь одну шестую предполагаемой территории. Было выявлено три аномалии. Все данные Курильчик отправил в СССР, где специалисты из Новосибирска обработали полученные данные на ЭВМ и убедились, что металла в точках аномалий нет. Необходимо обследовать весь район.
Как всегда, были вопросы о последних радиограммах, таинственных цифрах «3400», не разгаданных до сих пор...
Очевидно, встреча в Клубе полярных летчиков заинтересовала людей: на следующий день среди участников университетского симпозиума я увидел пять-шесть вчерашних знакомых. Доктор Дэвид Нортон, который должен был вести симпозиум, был в официальном костюме, как и Уолтер Курильчик,— оба необычайно серьезные и важные. Эйнар Педерсен привез своего 86-летнего отца, бородатого человека с живыми глазами и застенчивой улыбкой. Нортон доверительно сообщил мне, что Сверр Педерсен закончил книгу, где есть страницы о юконской версии посадки Леваневского, и университет предполагает издать его воспоминания.
Доктор Нортон спрятал свою трубку в карман и в очень изысканных выражениях открыл симпозиум. Потом попросил Уолтера и меня ознакомить собравшихся с подробностями аляскинской версии. Скажу честно, я испугался, когда увидел нескольких студенток с блокнотами, приготовившихся записывать выступления. Но Тамара Линкольн обещала перевести мое сообщение.
Уолтер рассказал, что при организации поисков он исходил из следующего предположения: после тревожной радиограммы об отказе правого крайнего мотора и потере высоты самолет... благополучно «приледнился», экипаж починил мотор и через 2 — 3 суток сумел взлететь и почти долететь до побережья Аляски. Но из-за нехватки горючего не дотянул до острова Тэтис и рухнул в море. Этот момент и видели эскимосы.
Старый Сверр Педерсен возразил:
— Мне приходилось садиться на лед в Арктике, и я убежден, что благополучную посадку совершить нельзя. Особенно в середине августа, когда неустойчивая погода, когда ветры и штормы постоянно воздействуют на лед. Я думаю, что экипаж погиб при посадке...
Уолтер ответил, что у него есть свидетельства специалистов, которые допускают благополучную посадку на лед.
Кто-то из участников спросил меня:
— Самолет летел на колесах?
— Да. И это усложняет дело. Наши полярные летчики говорят, что самолет мог благополучно совершить посадку на льдину, он ведь к этому времени стал легче, но взлететь со льдины — значительно труднее...
Разгорелась дискуссия. Сошлись на том, что надо провести глубокое исследование в архивах и обязательно опросить местное население северного побережья Аляски. Но, конечно, главным в нашем разговоре было обсуждение вариантов поисковых работ и — где взять деньги? Курильчик сказал:
— Я знаю несколько американских музеев, которые мечтают приобрести старые советские самолеты времен второй мировой войны, а также исторические американские бомбардировщики Б-25. По моим сведениям, когда эти самолеты перегоняли по ленд-лизу в СССР — через Чукотку и Сибирь, несколько машин пропали в тундре. Говорят, в тундре — хорошая консервация. Возможно, самолеты лежат там до сих пор...
Итогом дискуссии было общее мнение: организовать поиски через международную неправительственную организацию — «Подводный мир». Вся наша встреча была записана на видеопленку и приобщена к материалам поисков самолета Леваневского.
Утром следующего дня я вылетел в Барроу.
При заходе на Барроу мелькнули три больших грузовых судна на рейде, растянутое вдоль побережья поселение. От мыса Барроу проходит условная граница на Север, разделяющая Чукотское море и море Бофорта.
Сюда осенью 1988 года приходили советские ледоколы выручать двух гренландских китов...
А в сентябре 1937 года Барроу оказался необычайно оживленным местом: на рейде стоял ледокол «Красин» с несколькими небольшими самолетами Каминского и Котюхова и собачьей упряжкой; прилетели два гидросамолета с экипажами Задкова и Грацианского — из Сибири. Тогда же здесь впервые в истории работало международное бюро погоды — советский метеоролог Михаил Беляков, два американца — Эдвард Верной и Ван Фуллинер. К полету летчики получали прогноз высокой точности. Молодой советский радиоинженер Савва Смирнов занимался установкой радиопеленгатора. Алексей Грацианский и Савва Смирнов жили и квартире радиста Стэнли Моргана. Так вот, радист Стэнли Морган, торговец Джек Смит и священник из Калифорнии Гомер Келлемс сообщали о встречах с эскимосами Фостером Панегио и Роджером Клаудом Кашаком (был и третий эскимос, имя которого неизвестно). Эти эскимосы видели в бинокль, как над островом Тэтис пролетел самолет на восток — к соседнему острову Спай. Расстояние между островами — 6 миль. Примерно посредине самолет дважды коснулся воды» а в третий раз затонул...
