Этот человек — традиционный африканский знахарь.
В последнее время во многих странах Африки дискуссия вокруг знахарей приобрела особенно оживленный характер. Она вылилась на страницы серьезных журналов и газет, поднялась до уровня государственных учреждений и правительств.
В чем дело? Казалось бы, африканцев, стремящихся преодолеть путы прошлого, должны волновать другие, гораздо более важные и актуальные проблемы. Однако ларчик открывается просто. Поскольку жгучая проблема нехватки квалифицированных медицинских кадров едва ли может быть полностью решена в ближайшие десятилетия, возникла идея: а нельзя ли хоть как-то облегчить тяжелое положение, внедрив в систему здравоохранения знахарей?
Сейчас трудно сказать, кому первому пришло в голову высказать эту идею, но факт остается фактом — она получила энергичную поддержку со стороны специалистов Всемирной организации здравоохранения и ряда руководителей африканских государств. В 1974 году президент ВОЗ выступил с заявлением, в котором рекомендовал включить знахарей в официальную систему здравоохранения африканских стран.
Директор Регионального бюро ВОЗ для Африки доктор Кепум заявил журналистам: «Восемьдесят процентов африканцев, проживающих к югу от Сахары, зависят от традиционной медицины, и, игнорируя ее, мы совершаем ошибку».
В Нигерии, Гане, Мали уже созданы специальные центры, куда съезжаются знахари со всех окрестных мест. Это своего рода «институты повышения квалификации». В них знахари проходят курс обучения на уровне среднего медицинского персонала, знакомятся с современными лекарствами, учатся делать уколы и — непременное условие — пропагандировать основы личной гигиены. После подготовки знахарям выдают диплом.
Существуют, правда, и скептики, сомневающиеся в пользе подобных начинаний. Ведь примеров невежества лекарей полным-полно.
Так кто же они, африканские знахари, — искусные целители или ловкие обманщики? Люди, знающие секреты народной медицины, или же фокусники, спекулирующие на доверии простых людей?
Эти вопросы я решил при первом же удобном случае задать моему другу Джозефу, который мог поделиться своими личными впечатлениями.
Следи за газелью
Случай вскоре представился, однако в ответ на мой вопрос Джозеф лишь улыбнулся и молча указал пальцем на свою щеку.
С момента нашей последней встречи во внешности Джозефа произошла разительная перемена: щека опала, кожа на лице восстановила свой природный шоколадный оттенок, походка выпрямилась — весь вид его выражал довольство и радость бытия.
— Это что же, знахарь помог? — спросил я Джозефа.
— Конечно, — ответил он. — И взял совсем недорого.
По словам Джозефа, знахарь внимательно осмотрел его и не мешкая приступил к лечению. Сперва он основательно помассировал больную щеку, чем доставил бедному Джозефу несколько пренеприятнейших минут. Затем, бормоча, начал быстро-быстро перебирать руками. Краем глаза ошеломленный Джозеф заметил, что в руках у знахаря откуда ни возьмись стали появляться какие-то катышки, кусочки материи, камешки, которые он с отвращением бросал на пол. В заключение знахарь обмазал десну Джозефа едкой белой пастой и вручил ему флакон с темной жидкостью, предписав полоскать рот три раза в день. На том лечение было закопчено. Дальнейшие сеансы не понадобились, ибо уже на следующий день опухоль рассосалась и боль утихла.
На мой вопрос, что он думает по поводу своего излечения, Джозеф ответил, что, очевидно, все дело тут в снадобье, которым его снабдил знахарь. Кстати, добавил он, как раз неподалеку отсюда находится лавка, где можно приобрести всевозможные снадобья за весьма умеренную цену. Не желал бы я зайти туда?
Минут через двадцать мы уже стояли перед небольшим неказистым строением. Однако, присмотревшись, я заметил, что над входом висело несколько пучков высушенных растений и причудливо изогнутые корневища — такие же, как перед домом нганги.
Мы зашли внутрь. Нас приветствовал высокий старик в длинной белой рубахе. На прилавке лежали кипы листьев, стеблей, корешков. Позади него виднелись мешочки с семенами, склянки с настойками и порошками. Отдельной горкой высилась кучка сушеных ящериц.
— А это что? — спросил я, указывая на предмет, весьма напоминающий черный резиновый шланг.
Оказалось, хвост обезьяны.
Потолкавшись, мы вышли из волшебной лавки, так ничего и не купив. Хозяину, впрочем, некогда было огорчаться этим обстоятельством — он был занят: что-то разъяснял двум молодым женщинам, которые, в отличие от нас, зашли сюда отнюдь не ради любопытства.
В арсенале средств знахарского врачевания снадобья занимают одно из главных мест. Но лечение сопровождается определенными ритуалами и заклинаниями, без которых, как считают, снадобье действовать не будет. Да и само лекарство составляется в соответствии с магическими предписаниями, например, по принципу подобия. Для лечения заболеваний, при которых кожа приобретает пятнистый оттенок, подбирают пятнистые листья; для лечения болезней глаз в снадобье примешивают сушеные глаза хищных птиц. И все-таки основу большинства снадобий составляют лекарственные растения. А большинство знахарей, кроме разве откровенных шарлатанов, — прекрасные знатоки флоры.
Например, нигерийские знахари в случаях психического возбуждения и при повышении артериального давления издавна применяли настойку из корней раувольфии. Ныне из раувольфии изготовляют такие известные лекарства, как раунатин, резерпин, серпазил. Против проказы знахари применяли растительное масло «чаульмогра». Свойства его стали известны в Европе лишь в 30-х годах.
Английский врач Сесилия Дэлли, проработавшая в течение ряда лет в одной из провинциальных больниц Ганы, рассказывает в своей книге, что однажды в их больницу принесли маленького мальчика с явными признаками запущенного столбняка. Несмотря на все старания врачей, состояние малыша все ухудшалось и вскоре стало критическим. Тогда мать мальчика решила забрать ребенка и отнести его к известному в округе знахарю. Через несколько дней Дэлли навестила семью, в полной уверенности, что мальчика уже нет в живых. Но, к огромному удивлению и радости, она обнаружила, что мальчик жив, более того — его состояние значительно улучшилось. Вскоре малыш полностью выздоровел.
Дэлли познакомилась с лекарем — его имя было Офеле. Лишь на третий год их знакомства Офеле, наконец, решил посвятить англичанку в некоторые тайны своего врачебного искусства. Он показывал ей различные растения, объяснял их лечебное назначение, рассказывал, где и в какое время их следует искать, как обрабатывать и в каких пропорциях смешивать... Под его руководством Дэлли удалось самой вылечить несколько случаев столбняка.
Возвратившись в Англию, Дэлли обратилась в одну из фармацевтических фирм, чтобы провести точный химический анализ снадобий Офеле. Однако представители фирмы интереса не проявили: дело особой выгоды не сулило, ибо столбняк в Англии встречается нечасто.
Английский путешественник Ч. Бинс, проживший много лет среди зулусов, рассказывает, что как-то раз, утомленный длинным переходом в южноафриканском вельде, он присел отдохнуть. Неподалеку от него щипала траву газель. Внезапно Бинс увидел, как из травы, словно развернувшаяся пружина, вылетело черное тело змеи. Укушенная в шею газель в страхе подскочила и завертелась, а затем забегала взад и вперед, как бы что-то выискивая. Вот, найдя какое-то растение, животное с жадностью проглотило его и в изнеможении опустилось на землю. По прошествии некоторого времени газель вскочила на ноги и как ни в чем не бывало. затрусила прочь.
Придя в деревню, путешественник рассказал об этом знакомому зулусскому знахарю. Тот улыбнулся. «Бвана, вот так — внимательно наблюдая за природой, мы и обретаем многие наши секреты. И то, что знаем, передаем от отца к сыну...»
Известный знаток африканских знахарей и колдунов Бат-Томпсон писал: «Они исцеляют гипнозом и творят чудеса с помощью самовнушения. Одним лишь своим словом они могут усмирять дикого зверя...»
О таинственной власти африканских знахарей над дикими зверьми сложены легенды.
Я сам встречался с человеком-гиеной.
В город Харар мы приехали к вечеру, и, наконец, после долгих мытарств нам указали на несколько покосившихся тукулей. В одном из них обитал нужный нам колдун.
Тукули находились далеко за чертой города. Вокруг в свете луны неясно проступали густые кустарники, низкорослые деревья. Было прохладно и тихо. Тишину время от времени разрывал всхлипывающий крик. Сперва протяжное: «у-у-у!» на одной ноте, затем внезапное повышение тональности и резкий обрыв — «уп!». Как будто кто-то неожиданно затыкал рот кричавшего. То был вой гиены.
