знак, что всё идёт как надо, — подхватил Макс и протянул мне руку.
— Вот уж не думала, что ты веришь в знаки, — недоверчиво усмехнулась я, но руки не отняла. Пусть через перчатки, но я чувствовала тепло его кожи и электрический ток, возникающий всякий раз, как наши тела соприкасались.
Внутри магазин оказался гораздо больше, чем можно было предположить, очутившись на его крыльце. Ряды стеклянных витрин до самого потолка и выставленные на прилавках жестяные банки чая — от этого всего пестрило в глазах, как и от папирусов с китайскими иероглифами, висевших на стенах. Здесь везде господствовали ярко-алый цвет и насыщенный густой аромат, от которого становилось сухо во рту и хотелось пить.
Макс подал карточку гостя и продавец в кимоно поклонилась нам на восточный манер и предложила пройти за ней. Я держалась ближе к Максу и ловила его ободряющий взгляд, и хотя бояться неизвестного было совсем не в моей натуре, немного оробела. Нас впустили в тесную комнату без окон, по стенам которой были развешаны всё те же папирусы с иероглифами, а на низком столике в прозрачном стакане стояли зажжённые палочки для благовоний.
Девица усадила нас на корточки друг напротив друга, и уже другая дама в кимоно ярко-синего цвета принесла миниатюрные чашечки и такого же размера чайник на подставке, под которой горело пламя свечи.
Я раньше видела все эти многочисленные предметы, продающиеся в наборах по двадцать штук, и всё только для того, чтобы попить чай. И всегда недоумевала: разве для столь простого действия недостаточно одной чашки и сахарницы?!
Утрирую, конечно, но все эти танцы с бубнами вокруг заваривания чайных листков казались мне ненужным и пустым ритуалом.
— Вам потребуется помощь чайного мастера? — важно спросила девица в синим кимоно и посмотрела в глаза, наверное, сразу поняв, что вот конкретно мне, так точно понадобится.
— Нет, спасибо, — Макс дал понять, что сегодня третий лишний. Возможно, он сказал это слишком агрессивно, но когда за ряженым персоналом закрылась дверь, я испытала облегчение.
— Хотел побыть с тобой наедине, — пояснил он.
Свет на потолке и по периметру комнаты стал тускнеть. Я посмотрела на того, кто сидел напротив, и он показался мне сказочным джином, который сейчас утащит меня в лампу и заставит целыми днями ублажать его свежезаваренным чаем и ласками. Не так уж плохо, если посудить!
— Очень оригинальное место, — усмехнулась я, на всякий случай пододвигая к себе сумочку.
Скорее инстинктивно, чем руководствуясь разумом, но я хотела сжаться в комок и запахнуться в здоровый цинизм, как в плюшевый плед, а сейчас чувствовала, как теряю защитную оболочку и скоро буду вынуждена показать слабые стороны. Это нечестно! Мы почти не знакомы, а он всеми силами заставляет меня выйти из зоны комфорта.
Свет почти погас, если не считать одинокой свечи под подставкой и четыёх напольных шара-светильника по углам комнаты.
— Подумал, что в темноте нам будет легче общаться, — я почти не видела Макса, но кожей ощутила, что он улыбается.
Кавалер протянул чашку, наполненную дымящимся напитком с ароматом экзотических цветов, и наши пальцы снова соприкоснулись. В полутьме, над открытым огнём свечи, это было до колик эротично, вызывало желание оставить, всё как есть и заняться более приятным для обоих делом. Интересно, здесь есть камеры?
К Вадиму меня тоже в своё время тянуло так, что хоть запирайся в комнате, а ключ выбрасывай в окно, но здесь всё было по-иному. Как-то более зрело и осознано и в тоже время глубоко и безрассудно. Разница лишь в том, что теперь я сознательно бросалась в омут страстей, не сваливая вину на некую силу сверху и мужчину, решившего вдруг, что я нужна ему. Пусть и как временная утеха.
— Почему ты молчишь? Тебе не нравится? — спросил Макс и в темноте придвинулся, сжав мою руку. Я помолчала, сделав глоток терпкого напитка, на вкус меньше всего напоминающего привычный мне чай из пакетиков, и поставила чашку на столик:
— Нравится. Очень, только необычно. Я одновременно одна в темноте, но знаю, что ты рядом.
— У тебя какие-то проблемы? — в голосе Макса явно проступило напряжение.
Я усмехнулась: никто не желает взваливать на себя чужую ношу.
— Нет, почему ты спрашиваешь? — я поспешила заверить любовника, что у меня нет долгов, которые ему надо оплатить. — Думаешь, я ухватилась за тебя, потому что ищу решалу? И мне всё равно, кто со мной, лишь бы помогал?
Я снова начала заводиться, и всё очарование этой комнаты и полутьмы, которая привлекла меня в самом начале, развеялось, как дым от ароматических палочек, поставленных в дешёвый пластиковый стакан.
— Не злись, — слышать голос Макса и не видеть выражения его лица было сложно. Я не могла угадать, расстроен ли он, и попала ли я со своим предположением в цель. — Я и спросил, потому что ты колючая, будто обидел кто.
Захотелось плакать и излить душу, но я взяла себя в руки. Это не то место, время и не тот человек, которому можно плакаться. Не хотелось бы терять любовника и превращать его в жилетку. Это убьёт страсть, по крайней мере, его ко мне точно.
Пока я подбирала слова, он дотронулся до моей щеки и поцеловал в губы. Сначала нежно, а потом так, будто мы находились наедине и у меня дома. Дыхание сбилось, кровь прилила к вискам, и я рухнула в его объятия, забыв о разуме и о том, что обещала себе не увлекаться по-настоящему.
Мы целовались несколько минут, не больше, но мне казалось, что прошла вечность. Страстно желалось, чтобы Макс повалил меня на спину и взял прямо тут, но я понимала: не сейчас. Понимал это и он.
— Давай пить чай, — я увидела его глаза и тоже улыбнулась.
— Ты прав, — отстранилась я и с благодарностью приняла от него чашку с почти остывшим напитком. Простой чай с травами, а горячит кровь не хуже спиртного.
— Давай сыграем в одну игру. Как в «Молчании ягнят», помнишь?
— А именно? Ты будешь маньяком, а я жертвой? Ты заманил меня сюда, чтобы убить? — вопрос был шуточный, но напряглась я всерьёз.
Нет, только
