Он очень обрадовался, узнав, откуда я, и предложил остановиться у него на ночь:
— Представляю, как жена удивится, увидев русского в нашей глухомани...
Хелли, жена Матти, действительно удивилась и обрадовалась — гости в их доме появляются нечасто. Оба они — в своем роде «чудики»: живут обособленно, безумно любят спортивное ориентирование и свою кошку, оба вегетарианцы. Для этой цели выращивают на огороде всевозможные овощи и даже дыни (это — на широте Чукотки!).
— За этот огород, — улыбается хозяйка,— соседи прозвали нас «ненормальными» — в Швеции не принято сажать что-нибудь, кроме цветов: все есть в магазине. Даже районная газета о нас писала и фото огорода опубликовали.
Хозяева устроили роскошный вегетарианский ужин, закончившийся огромным блюдом с мороженым. Неплохо быть вегетарианцем в стране, где нет надобности держать огород.
После ужина Матти повел меня на второй этаж в свою мастерскую. И вот тут-то я ахнул: полкомнаты занимала коллекция компакт-дисков — зрелище невыносимое для меломана. Я бросился перебирать коробки и подивился изящности вкуса хозяина: Чайковский, Боб Дилан, «Битлз», Мусоргский, «Флитувуд Мэк» и даже Борис Гребенщиков.
— Что желаешь послушать? — предложил Матти.
Я долго пыхтел над коробками и наконец выбрал:
— «Пер Гюнт» Грига — пора настраиваться на норвежскую волну.
Утром Хелли торжественно вручила мне коробку с бутербродами, а Матти отвез меня на трассу. День начался с движения.
Последняя граница
Норвежскую границу проскочил, не снижая скорости, едва успев полюбоваться изумительным фьордом, который разделяет две страны. К обеду я был уже в Осло.
Осло встретил непривычной суетой и напряженным движением. Сразу как-то пропало желание задерживаться тут надолго. Но куда дальше? Помудрил над картой Норвегии, оставленной мне Йормой, и решил — еду, куда будут попутки, лишь бы в конце концов добраться до побережья.
Скоростная дорога на север начиналась в самом центре — опять головная боль, как попасть на машину. Решил встать у примыкающего виадука и ждать до победного — больше вариантов не было. Совсем забыл, что здесь широты ближе к северу: в шесть вечера уже смеркалось. Положеньице — кругом ревут машины, солнце с каждой минутой исчезает, водители крутят пальцем у виска. Возможно, они и правы.
И вдруг ставшее закономерностью чудо — тормозит небольшая легковушка. За рулем — совсем молодые парень с девушкой:
— Ты что, очумел? Нашел место для «стопа». Тут сроду никто не остановится!
— Но вы же остановились, — отвечаю.
— Ладно, — улыбается парнишка,— садись. Далеко тебе?
— Прямо по шоссе.
Эти брат с сестрой (как оказалось) довезли меня до ближайшей заправочной станции километрах в пятнадцати от Осло. И за то спасибо, главное — вырвался из города.
Ребята повернули вправо, а я остался у заправки. Еще немного «поголосовал» и понял, что пора ставить палатку, пока совсем не стемнело. Недалеко от станции нашел заросли кустарника между дорогой и какими-то огородами. Там и устроил ночлег.
Заправочная станция — это оазис цивилизации на трассе. Здесь можно умыться, побриться, перекусить, а главное — здесь легче поймать машину. Утром я быстро привел себя в порядок — и быстро на дорогу. Через минуту подъехал... вчерашний парнишка.
— А-а, привет! Скорей садись, я в школу (!) опаздываю.
Школа его находилась в пятидесяти километрах от места моей ночевки.
— И так каждый день приходится ездить? — спрашиваю.
— Да, но это не самое плохое. Дело в том, что сестра учится в другом направлении, поэтому мы вынуждены держать две машины. (Их нравы, что поделаешь.)
Потом проехал километров сто с владельцем фирмы модной одежды.
— Из России? — заинтересовался он. — А как там у вас с одеждой?
— Знаешь, — говорю, — никак. Если даже вся Европа начнет нас обшивать, то лишь лет через двадцать пять скажем: «Хватит».
— Фантастическая страна! — загорелся он. — А в Европе нынче совсем невозможно торговать. Господи, скорее бы у вас деньги появились нормальные, мы бы завалили всю страну тряпками.
Расстались у пункта оплаты за дорогу. Кстати, только в Норвегии я увидел подобные пункты, где водители должны платить 10 крон, чтобы проехать в следующий район. Спросил, с чем это связано, мне ответили, что дороги обходятся государству недешево — страна горная, много мостов, туннелей, — вот и приходится помогать, однако никто не возмущается этим налогом: всем же хочется ездить по нормальному шоссе.
Следующий водитель — молодой владелец малярной фирмы из Осло. Только что отслужил в морской пехоте, начал свое дело и разбогател за счет своего трудолюбия и изворотливости.
Парень оказался разговорчивым. Я смотрел на мелькавшие за окном речушки, долины, холмы, а он, не закрывая рта, рассказывал о своих успехах, о новой машине, о том, как он дурачит налоговое управление, скрывая часть доходов.
— Может, это и не совсем честно, — оправдывался он,— но ты пойми, я и так им отдаю 150 тысяч в год! И знаешь, что обидно — я вкладываю, а потом государство забирает половину, чтобы платить пособие всяким ублюдкам, наркоманам, бездельникам. Видел я в Осло всю эту молодежь, да из них никто и кроны честно не заработал, и никто их не заставит этого сделать!
Что же, логично. Даже в самый совершенной системе есть свои огрехи.
Он продолжал самодовольно рассказывать, что за обед в ресторане платит 600 крон, а вчера его оштрафовали на тысячу, и все ему нипочем. И вдруг, словно какое-то прозрение — он задумался и вполне серьезно сказал:
— А может, я и не так живу. Порой мне кажется, что самый нищий студент гораздо богаче меня.
Мы въехали в горный район. Пошли умопомрачительные скалы, озера. Дорога шла неуклонно вверх. Погода начала стремительно портиться. На перевале шел снег. Машина проскакивала один за другим длиннющие туннели — один из них тянулся километров на десять.
Когда мы расстались на крохотной дороге по направлению к морю, на улице хлестал дождь. Дальше начались испытания.
Два часа я провел на шоссе под дождем. С каждой минутой шансы попасть в машину уменьшались — очень редкие машины, да и народ за рулем провинциальный — не очень доверяет случайному попутчику. Всего в сорока километрах находился город Молей, откуда можно было выбраться на катере из этого потопа.
Наконец притормозил мальчишка на «тойоте». По-английски говорит плохо, но ситуацию понял: включил обогреватель на всю катушку.
В Молей — новый удар: все катера уже ушли, следующий только утром. Посчитал наличность — негусто, на гостиницу не хватит, если собираюсь ехать на катере. Узнал адрес самой дешевой ночлежки, но там разместились участники какого-то детского музыкального фестиваля. Выход один: ставить палатку возле города. Задача оказалась не из легких — вся земля частная, к лесу не подойти. Бродил между коттеджей, пока не встретил маленькую речушку, бегущую с гор через чей-то участок. В отчаянии поднялся прямо по берегу речушки и в надвигающейся темноте поставил палатку почти в чьем-то саду.
Утром быстренько встал, пока хозяева не обнаружили «постояльца», бросился к пристани — и... опоздал на первый пароход, который по цене был вполне доступен. Следом подходил катер на воздушной подушке, до Бергена, крупнейшего города побережья. Узнал о цене на билет и ужаснулся — не хватало 10 крон: были датские кроны, но на размен не было времени — катер стоит пять минут. Стою у кассы и вдруг слышу
— Проблемы? — вопрос задал изысканно одетый улыбающийся мужчина.
— Видите ли, — начал я,— дело в том…
— Я все понял, — сказал он, доста бумажник, — сколько не хватает?
— Десятки, — выпалил я, чувств, что начинаю краснеть.
Он достал ассигнацию в сто крон:
— Держи.
— Подождите, — заспешил я, — я дам сдачу.
— Не валяйте дурака, молодой человек, с меня не убудет.
Уже на борту катера разговорились. Мой спаситель Райдер живет в Моле работает в рыбной промышленности.
— Должно быть, тебя удивил мой поступок, — сказал он, — просто я с первого взгляда понял, что парень в беде, и слава Богу, что все так просто разрешилось. Подумай о том, скольким людям земле не поможешь стокроновой бумажкой.
Катер вилял между могучими скалами. Вот она — Норвегия фьордов. Теперь я понимаю старину Грига. Эти каменные арабески по берегам — готовая музыка. Остается только записать ее.
А потом был веселый яркий Берген-столица фьордов, как значится он в рекламных проспектах. Мы расстались с Райдером на пристани как старые друзья, пообещав писать друг другу.
К вечеру отъехал на 75 километров от Бергена. Снова проблема с местом для палатки — от дороги невозможно ступить в лес. Места курортные — все вокруг чье-то, все перегорожено. Пора привыкнуть: здесь нет ничьей земли, оттого и цветет все вокруг.
