Кривохатский осматривает на ветках марлевые ловушки для насекомых, склоняется к земле:
— Для энтомолога каждая норка — целый мир. Я изучаю состав населения норы, взаимосвязи между видами, динамику развития этого обособленного мирка. Куда денешься в пустыне от жары? Конечно, лучше всего для животных и насекомых зарыться в землю...
Виктор, наконец, выбрал нору и запустил туда выгребалку, чтобы вытащить наружу всю живность.
— В норы кто угодно может забраться. Однажды шуранул палкой, а оттуда эфа выскочила. Хорошо, что не гюрза — той лучше дорогу не переходи, очень уж злобная.
В тот же момент рядом со мной выскочил из земли зверек — словно им выстрелили из духового ружья.
— Знакомьтесь, хозяйка норы — полуденная песчанка. Всегда держит про запас вертикальный выход, который не достает до поверхности. В случае опасности зверек вышибает телом земляную пробку. Вот они, красавцы, греются под кустами, полюбуйтесь.
Действительно, неподалеку столбиками стояли рыженькие симпатичные зверюшки — это и были полуденные песчанки. Там же, на середине поляны, с любопытным видом торчали большие песчанки, похожие на крыс. Они издавали довольно мелодичный свист, который напоминал пение пеночки.
— Удивительно, что в колонию большой песчанки может подселиться перевязка. Редкий хищник, внесенный в Красную книгу. Похожа на ласку, злобная, тонкая и длинная, — поясняет Виктор.
Поляна была так перепахана сусликами, что какие-либо следы на ней было трудно разобрать. Мы двинулись в обход по заметной тропе.
Кривохатский показывает на отсеченные будто ножом ветки.
— Большие песчанки срезают их даже на высоте двух метров, залезая на саксаул, а потом тащат по этому тракту корм в свои норы...
С другой стороны поляны нам нетерпеливо махал рукой шофер Орунбасар Айбазаров. Когда мы торопливо подошли, он ткнул рукой в землю. На взрыхленном песке виднелись большие круглые кошачьи следы, которые уходили по гряде вверх.
— Тяжело шел, сытый был,— произнес Айбазаров,— надо посмотреть, кого поймал.
Пока мы двигались по саксауловому лесу, стараясь не потерять след, Айбазаров рассказывал, как в этих местах лет двадцать назад встретил каракала. Орунбасар искал верблюда и ночевал в черносаксаульнике. Рано утром его разбудил шум, какой-то вскрик. Он вышел из леса и увидел на открытом месте лежащего джейрана с перекушенным горлом. Видимо, каракал кинулся из-под деревьев наперерез и в несколько прыжков настиг джейрана.
Мы уже выходили снова к дороге, по которой приехали, когда Орунбасар неожиданно остановился и присел под деревом.
— Ай, кровь есть. Зайца кушал, — покачал он головой в большой меховой шапке. — Голодный очень был, от дороги не ушел, все съел...
Действительно, на песке остались заячьи лапа да бело-черный хвост.
По следам было видно, что испуганный заяц-толай успел сделать несколько отчаянных прыжков, но каракал сбил его лапой, как делают все крупные кошки.
Кривохатский задумчиво сказал:
— От него не уйдешь. В Иране каракалов специально держали для состязаний. Выпускали голубей, и сильнейший определялся по прыжку, в котором сбивал больше всего птиц.
Мы пробирались мимо скрученных жаркими ветрами стволов саксаула с искривленными ветвями. Сколько на своем долгом веку выдержали напастей эти деревья... Только торчащая дикобразом эфедра живет дольше саксаула, лет сто.
Где-то я вычитал теорию о возможности занесения с других планет незнакомых нам форм жизни, даже семян. Как пример приводился саксаул, который вполне может сойти за инопланетного пришельца.
А по мне, он очень земной, пустынный. Упрямо гонит в глубь земли свои корни, чтобы достать воду, терпеливо выносит иссушающее солнце. И все-таки живет, могучее высокое дерево в Каракумах, образуя в бывших протоках Амударьи настоящие «леса пустыни».
Саксаул так же терпелив и вынослив, как и люди, работающие здесь. Вспоминая Володю Кузьменко, сухого, опаленного солнечным ветром в своих ежедневных маршрутах, я почему-то всегда вижу его в осеннем саксауловом лесу. Деревья будто цвели, покрытые бледно-коричневыми семенами с крылышками, похожими на венчики цветков.
...Снова наш «барханоход» нырял вниз и взлетал на песчаные гряды, возвращаясь в Репетек. Плывут по сторонам барханы с одинокими песчаными акациями, поворачиваясь своими бархатистыми золотыми боками. И кто назвал эту пустыню Каракумами, «черными песками», когда все вокруг в желтых, розовых, золотистых тонах? А за спиной, уплывая вдаль, вспыхивает под солнцем серебром, расцветает невиданными цветами осенний саксауловый лес.
Чарджоу — Репетек — Ашхабад
В. Лебедев, наш спец. корр. Фото В. Привалова и В. Устинюка
Каракумский эталон
Пожалуй, самая главная черта молодых ученых, «работников пустыни», героев очерка «Солнечный ветер»,— преданность своему нелегкому делу, так нужному людям. За свои долгие годы жизни и работы в Репетеке я замечал, что те, кто увез отсюда и опыт и диссертации, по-прежнему связаны с заповедником крепкими нитями научных интересов, да и душевно прикипели к большому труду в пустыне.
Это и понятно. Наш уникальный заповедник, начавший свою жизнь как песчано-пустынная станция еще в 1912 году, решает много проблем. В Репетекском заповеднике с момента его основания велись круглогодичные исследования. Большое внимание уделялось изучению физико-географических и экологических условий пустыни, динамики природных процессов, разработке методов растениеводческого освоения песчаных территорий, мелиорации подвижных песков, использованию растительных ресурсов пустыни, рациональному ведению лесного хозяйства и т. д.
Молодые ученые прокладывают свои маршруты по следам П. П. Семенова-Тян-Шанского и В. А. Обручева, В. В. Докучаева и А. Е.Ферсмана, известных пустыноведов В. А. Дубянского, Б. П. Орлова и М. П. Петрова, работавших здесь или посещавших заповедник.
В нынешнее время по-прежнему серьезной задачей остается сохранение Репетека как эталона пустыни. Здесь ученые разрабатывают свои рекомендации, с помощью которых не только сдерживается наступление песков, но и отвоевываются новые площади под пастбища. Ограждены от барханов дороги, хлопковые плантации и Каракумский канал, вода которого изменяет лицо пустыни. Репетекский заповедник помогает прогнозировать будущее пустыни.
Именно наблюдения наших ученых подтверждают, как глубоко следует изучать процессы, происходящие в природе, чтобы умело ими управлять. Известно, какие беды населению Африки несет наступление Сахары. В поисках новых методов борьбы с подвижными песками какое-то время назад пробовали засевать пескоукрепительные растения по всему бархану. Вроде бы прекрасная идея. Но стали засыхать черносаксаульники, ютящиеся в понижениях, сгорали растения — их обычные спутники. Воду перехватывала развитая корневая система растений на бархане, и влага не доходила вниз. Засеянный песок становится заслоном на пути дождей, и барханы перестают пропускать в недра атмосферные осадки, уменьшая запасы подземных озер Каракумов...
Это хорошо, что вокруг нас пастбища, но их кольцо слишком тесно сжимается вокруг заповедного острова: верблюды и овцы объедают кусты, вытаптывают растительность, нарушая естественное равновесие природы. Очень жаль, что только в Репетекском заповеднике сохранились в естественном виде черносаксаульники — леса пустыни, — и то лишь на пяти процентах территории, а вокруг они безжалостно вырубаются.
По другую сторону железной дороги от нас раскинулся гигантский карьер, на дне которого грунтовые воды образовали маленькие озера, спасающие жизнь перелетным птицам и животным, протоптавшим сюда дорожки. Но лязганье экскаваторов и гул моторов на песчаном карьере, который, к огромному нашему сожалению, продолжает разрабатывать управление Среднеазиатской железной дороги, некогда большой друг заповедника, отпугивает от воды птиц и животных. Карьер пожирает гектары пустыни, понижает уровень грунтовых вод в заповеднике.
Мой учитель, известный пустыновед, президент Академии наук Туркменской ССР Агаджан Гельдыевич Бабаев не устает повторять, что природа очень хрупка и экологическое равновесие, отлаживавшееся тысячи лет, не в меру ретивые покорители природы могут нарушить очень быстро.
Чтобы наш Репетек, объявленный ЮНЕСКО в числе нескольких других заповедников СССР международным биосферным заповедником, выполнял свои функции, необходимо срочно — раза в два — увеличить его площадь. Биосферный — это значит комплексный, то есть требуется комплексное изучение растительного и животного мира в их среде обитания. Стоит только сказать, что для сохранения пары каракалов, упоминаемых в журнале «Вокруг света», нужна огромная территория, так же, как и для других пустынных животных и растений.
