в машину садилась, наряженная в гипюр и кожу, хотя она обычно такую одежду не носила. Все сходится!
— Носит! — одновременно с моей последней фразой поправил Федор.
— Да, хорошо, носит, — не стала я спорить, вздохнув. — Поверь мне, — помолчав, добавила я. — Она так выглядела… Бледная вся, как… — я чуть не добавила «смерть».
— Я поверю, когда увижу своими глазами!
— Мне главное — найти это место!
— Ты что, даже не отметила его?
— Да ты соображаешь, в каком состоянии я была?! — Я сбивчиво передала всю историю целиком — про мужчину в красном, который за мной наблюдал, а потом подкрадывался ко мне со спины, когда я в немом ужасе застыла перед телом.
— Хорошо, — смягчился он, выслушав. — Я все понял. Но ты же сама говоришь, что не видела лицо. Это могла быть другая девушка. А одежда… — он отмахнулся. — Молодежь одинаково одевается. У них сегодня модно одно — и они все так ходят, а завтра уже что-то другое.
Я опять же не стала спорить: не до этого было. Хотя тяжело было представить, что в этом месте, в лесу на самом краю деревни, целых две девушки гуляли в коричневой гипюровой кофте, цвет для такого материала не самый популярный. Так что я, безусловно, права, это точно была Алла. Но я молчала. Я просто искала труп. Или хотя бы приблизительное место. Бежала я не так долго, значит…
— Вот пень, — указала я, найдя хоть какой-то ориентир. — Я точно проходила мимо, когда шла следом за мужиком в красном. Мы почти пришли! Я вскоре после этого встала, а затем обернулась, и…
— И? — потому что я замолчала.
Просто я узнала эти кусты. Я снова замерла напротив них. Это то самое место, где лежал труп Аллы. Но теперь его там не было.
Я молча указала пальцем.
— Что? — проследил за направлением моего перста Федор Алексеевич. — На что мне смотреть?
Действительно, он же не знает, что тут было на что смотреть. А теперь уже нет.
— Федор, поверь мне! Это те самые кусты! Она пропала!
Он громко вздохнул. Похоже, эта ситуация его сильно раздражала.
Или я.
— Ладно, если ты уверена, — он выделил это краткое прилагательное, — то я осмотрю внимательно это место на предмет улик.
— Да, я уверена! Это те самые кусты! Посмотри вокруг, больше нет таких широких кустарников, кругом деревья и крапива по колено. А от пенька я точно шла не больше тридцати секунд.
— Хорошо. — Федор осторожно приблизился к кустам и посветил фонариком на листья и ветки. — Так, особых вмешательств я не вижу, ветки не поломаны. Крови тоже нет.
«Понятно, что нет, — подумала я, но не стала говорить это вслух, — она мертва уже давно, судя по внешнему виду. А даже если ее убили именно здесь и просто оставили под кустами, то ран на теле все равно не было. Значит, способ умерщвления был иной — бескровный».
Федор тем временем присел, раздвинул ветки и начал изучать осоку, крапиву и прочую растительность.
— Трава примята, здесь что-то лежало тяжелое.
— Да! Я же говорю, это была Алла!
Филиппов поднялся, отряхнул брюки, только затем сказал, не глядя на меня:
— Здесь мог отдыхать пастух…
— Пастух?!
За спором на повышенных тонах (за которые, собственно, отвечала только я) мы не заметили, как к нам приблизился человек. Это был пожилой мужчина в сером свитере, рваном в подмышечной области (что стало видно, когда он начал жестикулировать рукой), небритый, усталый и недовольный.
— Чего раскричались, молодежь? Весь улов распугаете мне. Понаедут на каникулы, потом обратно в город, а нам расхлебывать!
— Что расхлебывать? — не поняла я.
— Какой на хрен улов?! — возмутился Федор, посчитав, видимо, мужичка сумасшедшим. Я-то подумала при слове «улов», что он собирается рыбачить на здешнем пруду, но Филиппов был более наблюдателен и умен, нежели ваша покорная слуга, ибо только через несколько секунд до меня дошло, что у «рыбака» с собой нет ни удочек, ни коробки со снастью, а только деревянное лукошко, из которого торчали шляпки грибов вперемешку с прозрачными пластиковыми тарами, наполненными до краев земляникой.
— Вот, — пошевелил он плечом, на котором и висела корзинка. — Вы думаете, грибы вас не слышат? Весь мир — он связан, он живой. Грибы и ягоды прячутся, когда веет негативом.
Мы переглянулись. М-да, сельская жизнь с ее верованиями и приметами очень сильно отличается от городской. Пока мы размышляли над тем, как среагировать, старик четко выверенным движением прихлопнул комара, заимевшего наглость усесться на его небритую седую щеку.
— Вы не видели здесь мужчину в красной куртке? — ни на что не рассчитывая, спросила я.
Неожиданно получила более или менее вразумительный ответ:
— Мужчину не видел, а куртку видел.
— Что?! — воскликнули мы хором. — Поточнее можно? — строго попросил Федор.
— Можно. Висела на дереве ваша куртка. Почто она вам?
— Нам не куртка нужна, — стала я объяснять, — а мужчина, который был в ней. Он, скорее всего, причастен к убийству…
— К исчезновению, — поправил меня отец Изольды недовольно.
— Да, но я видела здесь тело, — показала я на кусты.
— Тело? — пришел черед старика удивлялся.
Весь наш диалог походил на какую-то дурную постановку малоизвестной пьесы какого-нибудь бесталанного автора. Никто ничего не понимал, и все персонажи только и делали, что переспрашивали.
— Да, тело молодой девушки. Брюнетки. Вы не видели ее?
— Может, она гуляла здесь? — влез Филиппов и показал ее фотографию на своем смартфоне.
Старик едва глянул, покачал головой.
— Хорошо, но я все-таки пойду вызову знакомых оперов и экспертов. У нас хотя бы есть сумка. А вы будете свидетелем. Готовы?
Мужик нахмурился, но понял, что это его гражданский долг, а для таких, как он, это всегда важно. И он кивнул.
Однако оставался человек, которого все это не устраивало. Я.
— «Пойду вызову»? — повторила я Федора, выразительно показывая на незнакомца. Он серьезно хочет оставить меня с ним наедине? Мы не знаем, кто он! Лукошко, полное грибов, — отличное прикрытие! А что если это он и ходил здесь в красной куртке и следил за мной из леса? Скинул куртку — и всего делов. А что если он и убил Аллу? Вдруг он местный маньяк?
В то же время зачем он вообще упоминал куртку? Чтобы отвести от себя подозрения? Или чтобы отвести нас куда-то?
— Хорошо, пойдем вместе, — понял меня Федор. Браво. Как я уже говорила, он очень умный мужчина. — Но мне, — посмотрел он уже на старика, поняв, что тот не станет нас дождаться здесь, — нужны будут ваши данные. У вас с собой паспорт? — Мужчина отрицательно покачал
