месте. Посмотрел на ледянку – явно не рассчитана на взрослые попы. Эх! А ведь производители могли бы неплохо на этом заработать.
– Катя, ты поедешь со мной?
– Да! – обрадовалась мелкая.
– Ну, малышня! Кто дальше всех уедет? – Опять раздались смешки. Посадил Катю к себе на ноги. – Подтолкните чуток!
В спину тут же упёрлись несколько пар детских рук.
– Йеху! – с криком покатился с горки, выцепив из детских голосов смех Василисы.
– Круто! Давай ещё раз! – тут же попросила Катя, стоило нам воткнуться в сугроб. Да, мы уехали дальше всех.
– Не, Катюш, хватит! Иди маму уговаривай!
– Она не пойдёт, – вздохнула мелкая.
– Пойдём, ещё раз спросим.
Протянул ледянку Василисе.
– Твоя очередь!
Василиса замотала головой, отдавая мне поводок.
– Я не буду!
– Значит, проиграла.
– Мы не спорили! – возмутилась Василиса.
– И что?! Всё равно проиграла! – поддел Василису. – Катюха, пока! – Поставил ладонь, по которой Катя тут же хлопнула.
– Дядя, ты пойдёшь ещё кататься? – спросил какой-то мальчик.
– Не! Дяде уже спать пора! – отмахнулся, вызывая опять детские смешки.
Василиса.
Стояла и смотрела, как Иван уходит в сторону подъезда.
– Мам! Давай с тобой! Один раз! Пожалуйста! – Катя вырвала меня из мыслей, которые вертелись в голове.
Видеть, как моя дочь катится с Иваном, было и смешно, и грустно. Смешно, потому что Иван слишком громко выражал свою радость, а грустно, потому что Катя была лишена этого: кататься вместе со своим отцом. И, несмотря на всю любовь и заботу, которую я от всего сердца дарила своей дочери, я не могла заменить ей отца. Это совсем другое. Наверное, он возил бы её на санках, катался, как Иван, с горки, лепил снеговиков, да и много другое, что можно делать только с папой.
С мамой тоже можно, но это совсем не то.
– Катюш, я не могу.
– А почему Иван может?
– Ему так захотелось.
– А ты не хочешь?
– Не знаю. Боюсь за свою ногу, – это была не совсем правда. Я, конечно, теперь осторожна, но это никак не влияло на моё желание.
– А-а, – протянула Катя. – Можно я тогда ещё разок прокачусь, и мы тоже пойдём домой?
– Конечно, можно. Даже не разок.
И Катя умчалась на горку. Но то ли она устала, то ли кататься одной стало невесело, Катя потянула меня домой. По крайней мере, своё обещание, что она накатается, я выполнила.
Катя сама любила открывать двери. Когда домофон запиликал, я открыла дверь, пропуская дочь вперёд.
– Мам! – воскликнула Катя.
В подъезде стояла кромешная темнота.
– Подожди, я включу фонарик, – сказала ей.
Если свет выключили, то придётся подыматься пешком. Включила фонарик на телефоне и осветила лестничный пролёт.
– Мам! – пискнула Катя.
В темноте показался силуэт. Навела свет: на площадке возле лифта сидела Рокси, а Ивана с ней не было.
– А где Иван? – спросила Катя, подходя к собаке. У меня даже мурашки побежали по спине.
– Не знаю. Катя, не подходи близко!
– Мам, она не укусит! Она добрая! Прям как ты! – выдала моя дочь.
– Сравнение так себе, – раздался насмешливый мужской голос.
Направила фонарик на Ивана.
– Очень смешно!
– Это, между прочим, не я сказал. Пойдём, посветишь.
– Куда?
– В щитовую.
– А Катя?
– А Катя побудет с Рокси. Рокси! Охранять!
– А если она нападёт?
– Кто? Катя? – переспросил, смеясь, Иван.
– Нет!
– Катя, ты не боишься?
– Не-а! – заявила дочь.
– Пошли. Ты дольше пререкаешься.
Я оставила свой телефон Кате, чтобы она не осталась в полной темноте и пошла за Иваном. Собственно идти было нужно до соседнего подъезда.
– А сам посветить не сможешь?
– Могу, но мне нужно две руки, а в зубах держать телефон что-то не очень.
– Ясно. А разве это не работа электриков?
– Возможно. Только я хочу принять душ и лечь спать, а перспектива мыться в темноте что-то не радует. Не думаю, что дежурный электрик примчится по первому вызову.
– Ну, вызовов явно уже больше, чем один, – заметила, так как хорошо знала оперативность по звонкам в домоуправление той же бабы Светы.
– Ты сейчас про соседку? – спросил Иван.
– Да.
– Она уже не один раз позвонила. Так! Осторожно! Здесь ступеньки. – Иван помог мне спуститься. Вот это, вообще, нормально? Идти непонятно куда при свете телефона? – Стой здесь и свети сюда.
Коротко и ясно. Ничего не скажешь! Послушно стояла и светила.
– А что здесь вот так всё открыто? – спросила.
– Нет. Было всё закрыто. Чуть выше, пожалуйста.
Я направила фонарик, куда просил Иван. Честно говоря, я мало соображала в электрике, но знала, что когда выбивает автомат, то нужно просто перещёлкнуть выключатель. Иван же полез в щиток руками!
– А это ничего, что тебя током ударить может?
Иван повернулся и посмотрел на меня.
– Переживаешь?
– Как тебе сказать.
– Спасибо. Но я выключил автомат. Так что не переживай, сегодня меня током не стукнет.
– Ну, спасибо! Успокоил!
– Здесь кто-то специально вырвал клеммы.… Узнаю, уши надеру!
– А зачем?
Иван снова повернулся.
– Уши надрать зачем?
– Нет. С ушами всё понятно! Зачем клеммы вырывать?
– Наверное, хотели устроить ужин при свечах.
– А что? Романтично.
– Ага. Только вот после такой «романтики»… Ай!
– Что?! – вырвалось.
– Порезался. Вот сюда свети!
– Напугал!
– Ну, извини! Не хотел. – Иван снова повернулся в мою сторону. – Знаешь магическое заклинание?
– Какое?
– Какое-нибудь.
– Нет.
– Ладно, обойдёмся без заклинаний.
Он включил «автомат», и загорелся свет.
– О, да ты ещё и волшебник!
– А то!
Пока Иван закрывал щиток, я выключила фонарик на его телефоне и протянула ему.
Почему-то даже не волновалась, когда мы возвращались в свой подъезд. Иван открыл дверь, пропустил меня вперёд, и тут же наткнулся на меня. Потому что я застыла на месте: сидя на ступеньке, наклонившись на перила, спала моя дочь, не выпуская из рук поводка. Рядом лежала Рокси.
– Эх, Катюха, Катюха! Как я тебе завидую! – произнёс Иван, поднимая мою дочь на руки. Та даже не шевельнулась. – Спит богатырским сном!
–
