Пяти-шестилетние мальчики тоже готовились к прыжкам с вышки и сооружали свои трамплины на небольшой высоте. Дети в Бунлапе обучаются искусству прыжков с раннего возраста. Первый прыжок ребенок совершает с плеч своего отца, который держит его за лодыжки. Несколько раз мне приходилось видеть, как маленькие мальчики строили игрушечные вышки высотой в два-три метра и бросали с трамплинчика листья, как это делают заправские прыгуны.
За день до большого праздника строители разрыхлили площадку для приземления на глубину около десяти дюймов. С вечера все мужское население деревни отправилось караулить вышку от «человека-с-дурным-глазом», чтобы он не посеял на площадке дурные семена, от которых, согласно поверью, могут порваться лианы.
На следующее утро перед рассветом мужчины совершили ритуальное омовение в море, натерлись кокосовым маслом и разукрасили свои тела в зависимости от занимаемого положения и собственной фантазии. Все мужчины и мальчики надели на шею кабаньи клыки. Женщины и девочки, прежде чем в первый раз взглянуть на вышку, облачились в новые юбки.
Мужчины затем спокойно удалились в джунгли, а женщины собрались у подножия вышки и начали медленный танец. Через некоторое время на поляну из джунглей с криками и пением выбежали мужчины. Размахивая над головой боевыми дубинками, они, пританцовывая, стали наступать на женщин. Все это сопровождалось невероятным шумом, участниками празднества овладело какое-то исступление. Вслед за тем начались прыжки.
...Как ни странно, стоя теперь на краешке трамплина, я не испытывал страха. Весь мой страх прошел предыдущей ночью, в течение которой я не переставал обзывать себя последними словами за проявленное мальчишество и безрассудство. К утру мое настроение заметно переменилось к лучшему. Если эти мужчины и подростки совершают прыжки, то чем я хуже их?
Снизу все громче доносились пение, свист и периодические выкрики: «И-хэй! И-хэй!» Мужчины размахивали боевыми дубинками, а женщины в возбуждении вздымали руки. Я вытащил из-за пояса несколько кротоновых листьев и согласно древнему обычаю бросил их вниз.
В этот момент старейшина деревни Бонг, стоявший на вышке за моей спиной, сказал: «Кэл, твоя говорит, потом прыгать».
Я постарался быть кратким, насколько это допускали приличия, тем более что для импровизированной речи моих знаний местного диалекта было явно недостаточно.
— Моя очень рада бывать с вами вместе. Моя узнал ваш большой-большой обычай. Моя теперь очень рада ваша пускать моя прыгать большой прыжок.
Я трижды хлопнул в ладоши над головой. Вновь раздалось пение, послышались крики и свист — громче, громче. Я взглянул на толстые лианы, надежно прикрепленные к ногам, в отчаянной надежде на то, что они все-таки выдержат мой вес. Я чувствовал, что все во мне напряглось.
Вытянув руки над головой, я изогнулся и сделал легкое движение вперед, распластавшись в воздухе. В следующую секунду я уже летел вниз головой к разрыхленной земляной площадке.
Во избежание перелома при ударе о землю я плотно прижимал руки к груди. Ноги, как и полагалось, были согнуты в коленях. Меня предупреждали, что во время падения нельзя открывать глаза, но я не внял этому совету. Земля неслась мне навстречу...
Точно в нужный момент лианы натянулись. Трамплин, покоившийся на гибких ветвях, прогнулся под тяжестью тела и самортизировал падение. С отскока я едва не коснулся головой земли и повис на лианах вверх ногами.
Двадцать мужчин бросились ко мне. Они обрезали «стропы» и, ликуя, понесли меня от места приземления. Мне поднесли ветки цикаса и наперебой поздравляли с удачным прыжком.
— Моя видеть, твоя не боится, — сказал мой друг Мелеун. То была самая счастливая минута моей жизни.
Странно, но я не испытывал никакого физического напряжения. Нервный подъем заглушил все переживания. Не скажу, что дело обошлось совсем без царапин — я все-таки содрал кожу на лодыжке. Однако все могло кончиться более плачевно: на следующий вечер мне стало известно, что одна из моих лиан оборвалась во время прыжка. Вот тогда-то у меня действительно сжалось сердце: что, если... Нет, лучше не думать.
Несколько мальчишек прыгнули вслед за мной с высоты около семи метров. Это были их первые в жизни прыжки, и исполнили они их с большим достоинством. Иногда, правда, перед прыжком взрослым приходилось слегка подталкивать их сзади.
Потом настал черед мужчин. После каждого прыжка зрители разражались приветственными криками. Когда же прыгун повисал на лианах вниз головой, к нему бросались друзья и родственники. Прыгунам, совершившим особенно красивые прыжки, старики подносили ветви цикаса.
Были и нерешительные участники, которые в последнюю минуту отказывались лететь, и никто над ними не подсмеивался. Их место на трамплине занимали другие. Нашелся и такой любитель, который прыгнул пять раз!
По мере того как прыгуны поднимались все выше, напряжение внизу нарастало.
Произошел и один смешной случай. После прыжка 16-летнего юноши с двадцатиметрового трамплина обе лианы оборвались, и он упал лицом на землю. Мать и сестры заплакали, а мужчины бросились на помощь. В этот момент юноша, смеясь, вскочил на ноги: он, оказывается, пошутил!
Прыжки с самых высоких трамплинов требуют отличного мастерства и слаженности движений. Дело в том, что вышка сужается кверху, и поэтому прыгун должен сначала ласточкой лететь вперед. Помощники следят за тем, чтобы прыгун не запутался в лианах, свисающих с более низких трамплинов.
Самым волнующим был последний прыжок атлетически сложенного 24-летнего островитянина по имени Пала. Поскольку он первым свалил большой ствол, положенный в основание вышки, ему было предоставлено право совершить прыжок с самого высокого — тридцатиметрового — трамплина.
Прыжок Палы был великолепен. Он какое-то мгновение словно парил в воздухе, а затем, демонстрируя отличный стиль, устремился вниз. Когда он уже был внизу, одна лиана оборвалась. Ему помогли высвободить вторую ногу, зрители бросились с поздравлениями и принялись водить вокруг него хоровод.
Вечером только и разговоров было об удачных прыжках. Меня тоже поздравляли и спрашивали, приеду ли я еще раз, чтобы прыгнуть с самого верхнего трамплина.
Возможно, бамбай (когда-нибудь)...
Перевел с английского Л. Штерн
Кэл Мюллер, американский журналист
«Нет бога, кроме «Де Бирс», и Оппенгеймер пророк его». Еще сравнительно недавно этот принцип был истиной не только в Южной Африке, но и вообще на капиталистическом рынке промышленных и ювелирных алмазов. Еще бы, ведь «империя» Гарри Фредерика Оппенгеймера контролирует около 90 процентов добычи алмазов всего капиталистического мира. Гигант «Де Бирс» и его многочисленные филиалы, входящие в «Консолидейтед Африкан селекшн траст», всеми правдами и неправдами прибрали к рукам богатейшие алмазные месторождения в ЮАР и Юго-Западной Африке, Сьерра-Леоне и Центрально-Африканской Республике, Конго (Киншаса) и Гане, Анголе и Либерии. Под неусыпным наблюдением «контролеров» десятки тысяч африканских рабочих и старателей рыли шахты и перемывали тонны породы ради колоссальных барышей Оппенгеймера и его партнеров.
По подсчетам английского экономиста У. Э. Хантона, только за десять лет — с 1946 по 1955 год — прибыли «Де Бирс» составили астрономическую сумму в 1408 миллионов долларов. Можно не сомневаться в том, что в последние годы они значительно возросли. Конкуренция? Казалось, о ней не может быть и речи. И все же у империи Оппенгеймера ныне есть серьезный конкурент...
Трудно найти уголок очаровательнее Монтего-Бея, что на побережье Ямайки. Этот белоснежный, словно накрахмаленная сорочка, городок весь утонул в яркой тропической зелени. Окруженные пальмами виллы и теннисные корты, «сахарные» пляжи на фоне живописных гор, бесконечные бордюры цветников и первоклассные шоссе — словом, все в распоряжении тех, кто приезжает сюда с чековой книжкой в кармане. Без денег, и больших денег, в Монтего-Бее просто нечего делать. Тем не менее разговор, происходивший на веранде одной из вилл, мог, несомненно, заинтересовать даже местное общество, привыкшее к цифрам с несколькими нолями.
— Уильям, миллион фунтов стерлингов, который я уполномочен предложить вам, огромная сумма, — наседал загорелый крепыш, вытирая катившийся по лицу пот.
— Боюсь, Джон, вы напрасно теряете время, — невозмутимо отвечал невысокий худощавый мужчина с жестким ежиком седеющих волос.
— Ну хорошо, вот вам чек. Цифру проставьте сами. В фунтах или долларах, как хотите.
— Я еще раз повторяю, Джон, — собеседник не скрывал раздражения. — Я не хочу, понимаете, не хочу связываться с ними. Будь в моем распоряжении хоть вся «Интеллидженс сервис», и то я сомневаюсь, чтобы мне удалось взять верх над мешающими вам контрабандистами. Так что не тратьте зря ваше красноречие. Нет и еще раз нет...
