— У него сердце частит.
Я закрываю глаза. Крики стихают. Дрожь прекращается. Освобожденный, я поднимаюсь, будто в прохладном колодце.
— Он мертв,— говорит кто-то.
— Джонс умер.
— Отчего?
— Похоже, от шока.
— От какого шока? — спрашиваю я. Меня зовут Сешшнз, мои губы с трудом шевелятся, и я — капитан этих людей. Я стою среди них и смотрю вниз, на тело, которое лежит и остывает на песке. Я хватаю себя за голову обеими руками.
— Капитан!
— Ничего! — кричу я.— Просто головная боль. Все будет в порядке.
«Ну, ну,— шепчу я.— Теперь все хорошо».
— Нам лучше уйти в тень, сэр.
— Да,— говорю я, глядя сверху на Джонса.— Нам не надо было прилетать: Марс не хочет нас.
Мы несем тело к кораблю, а глубоко внутри меня кричит новый голос, требуя свободы.
«Помогите, помогите...— звучит где-то далеко, во влажной плоти.— Помогите, помогите...» — эхом разносятся слова мольбы, словно красные призраки.
На этот раз дрожь начинается гораздо раньше. Я не могу управлять собой, как прежде.
— Капитан, вы бы лучше перешли в тень. У вас неважный вид, сэр.
— Да,— говорю я.— Помогите,— говорю я.
— Что, сэр?
— Я ничего не говорил.
— Вы сказали «помогите», сэр.
— Я сказал? Мэтьюс, я сказал?
Тело укладывают в тени ракеты, и голос кричит в глубине затопленных водой катакомб из костей и багровых потоков. Мои руки сводит судорогой. Мой разинутый рот иссох. Мои ноздри раздуваются. Мои глаза закатываются. «Помогите, помогите, о, помогите! Не надо, не надо, выпустите меня, выпустите меня!»
— Не надо,— говорю я.
— Что, сэр?
— Ничего,— говорю я.— Я должен освободиться,— говорю я, зажимая ладонью рот.
— Как так, сэр? — кричит Мэтьюс.
— Все — в ракету! — воплю я.— Возвращайтесь на Землю!
У меня в руках пистолет. Я поднимаю его.
Хлопок. Бегущие тени. Крик обрывается. Слышится свист, с которым несешься сквозь космос.
Как приятно умереть через десять тысяч лет. Как приятно почувствовать эту желанную прохладу, эту расслабленность. Как славно ощущать себя рукой в перчатке, которая вытягивается и становится дивно холодной на горячем песке. О, этот покой, эта благость сгущающейся тьмы смерти. Но ее нельзя продлить.
Треск. Щелчок.
— Боже всемогущий, он покончил с собой! — кричу я и открываю глаза. И вижу капитана. Он лежит, привалившись к ракете; голова раскроена пулей, глаза навыкате, язык высовывается меж белых зубов. Из головы хлещет кровь. Я склоняюсь над ним и касаюсь его.
— Глупец! — говорю я.— Зачем он это сделал?
Парней охватывает ужас. Они стоят над двумя мертвецами и, повернув головы, смотрят на марсианские пески и далекий колодец, где под толщей воды лежит Риджент.
С их сухих губ срывается хрип, они хнычут, будто дети в кошмарном сне.
Они поворачиваются ко мне.
После долгого молчания один из них говорит:
— Значит, теперь капитан ты, Мэтьюс.
— Знаю,— медленно говорю я.
— Нас осталось только шестеро.
— Боже, как быстро все произошло!
— Я не хочу оставаться тут. Давайте сматываться!
Парни галдят. Я подхожу и дотрагиваюсь до каждого из них. Я так уверен в себе, что хочется петь.
— Слушайте,— говорю я и касаюсь их локтей, плеч или кистей.
Мы умолкаем.
Мы — единое целое.
«Нет, нет, нет, нет, нет, нет!» — кричат внутренние голоса, они глубоко, в темницах наших тел.
Мы переглядываемся. Мы — Самуэль Мэтьюс, Чарлз Ивэнс, Форрест Коул, Рэймонд Мозес, Вильям Сполдинг и Джон Саммерс, и мы молчим. Мы только смотрим друг на друга, на наши бледные лица и трясущиеся руки.
Мы поворачиваемся как один и глядим в колодец.
— Итак...— говорим мы.
«Нет, нет!» — кричат шесть голосов, запрятанных, придавленных и погребенных навеки.
Наши ноги ступают по песку, и чувство такое, словно громадная двенадцатипалая ладонь отчаянно цепляется за теплое морское дно.
Мы склоняемся над колодцем, пока не теряем равновесие и не валимся по очереди в зев, летя сквозь прохладный мрак вниз, в холодные воды.
Солнце садится. Звезды кружатся в ночном небе. Там, вдалеке, мерцает огонек. Приближается другая ракета, прочерчивая космос красным пунктиром.
Я живу в колодце. Я живу в колодце, как дымка. Как пар в каменной глотке. Наверху я вижу холодные ночные и утренние звезды, вижу солнце. И пою иногда древние песни этого мира, песни времен его юности. Как я могу сказать, что я такое, когда и сам не знаю? Никак не могу.
Я просто жду.
Перевели с английского Д. Новиков и А. Шаров
Семеро датских аквалангистов-любителей из города Раннерс, что на побережье Ютландскоко полуострова, обнаружили на дне пролива Каттегат, в средней его части, вблизи острова Анхольт, затонувшую подводную лодку. Она лежала на плотном песчаном грунте на глубине тридцати двух метров и хорошо сохранилась. Правда, взрывом разворотило боевую рубку. Аквалангисты сфотографировали находку в различных ракурсах, а двое из них — Aгe Енсен и Иорге Иоргенсен — нашли на грунте вблизи подводной лодки несколько деталей перископа и гирокомпаса.
Проведенный специалистами анализ фотоснимков и осмотр поднятых со дна моря деталей позволили установить, что на дне пролива Каттегат лежит подводная лодка гитлеровского флота U-534.
Это была одна из многих подводных лодок, снаряженных гросс-адмиралом Деницем для эвакуации фашистских бонз из Киля. Лодка относилась к типу «больших подводных кораблей». Небольшой запас плавучести позволял подводным лодкам этого типа уходить под воду всего за 40 секунд. Предельная глубина погружения достигала 100 метров. Два мощных дизеля, по 2200 л. с. каждый, обеспечивали максимальную скорость надводного хода более 18 узлов. Автономность плавания превышала два месяца. На борту лодки имелась радиолокационная станция.
В секретном отчете гитлеровского генштабиста Ульриха де Мезьера от 4 мая 1945 года говорилось: «Цель гросс-адмирала — спасение возможно большего числа немцев». Об этом же свидетельствовали и адъютант Деница — Людден-Нейрат, отметивший в своем дневнике, что уже после подписания акта о безоговорочной капитуляции множество судов и боевых кораблей (в том числе и подводных лодок) продолжали уходить из Киля на Запад.
На подводных лодках за пределы разгромленного рейха через Киль выбрались сотни гитлеровских военных преступников. Вот имена лишь некоторых из них: Фриц Пауль Швенд — обосновался в Перу; Арнольд Иоганес — нашел приют в Аргентине. Сотни нацистов живут в Чили, в Бразилии, Уругвае, Парагвае, под защитой южно-африканских расистов... С подводных лодок высадились в Южной Америке и многие банкиры и промышленники. Уже во второй половине 1945 года в Буэнос-Айресе, Сантьяго, Манагуа и Каракасе открылись многочисленные германские банки и фирмы.
Л. Безыменский в своей книге «По следам Мартина Бормана» утверждает, что Борман, заместитель Гитлера по руководству нацистской партией, тоже пробрался в Киль и оттуда бежал на подводной лодке в Бразилию. 30 апреля 1945 года, после смерти Гитлера, он направил Деницу шифрованную телеграмму, в которой говорилось: «Я, насколько возможно, скоро прибуду к вам».
Операция массовой переброски фашистской элиты через океан готовилась по всем правилам и с немецкой педантичностью.
Командующий военно-морским флотом гитлеровской Германии гросс-адмирал Дениц еще в марте 1945 года, в преддверии полной катастрофы, по указанию фюрера приказал стянуть в Киль, главным образом из северных и иных портов Норвегии, около ста подводных лодок, в основном больших и крейсерских. В апреле Киль превратился в осиное гнездо: тысячи гитлеровских заправил скопились в порту, ожидая эвакуации.
Киль был одной из крупнейших военно-морских баз гитлеровцев на Балтике. Расположен этот порт исключительно удобно, в глубине обширной Кильской бухты. Хороший грунт удобен для якорной стоянки. Окружающие порт холмы защищают его от ветров. Киль почти никогда не замерзает. На северной окраине порта начинается стокилометровый канал, ведущий в устье Эльбы. Канал доступен для самых крупных кораблей и значительно сокращает путь из Балтийского в Северное море. На обоих концах канала сооружены шлюзы.
В порту было два мощных железобетонных укрытия для подводных лодок: толщина верхнего покрытия этих «пещер» достигала 4,5 метра. Внутри укрытий имелись бассейны, позволявшие находиться в них одновременно 30 -подводным лодкам. В порту располагались многие военно-морские учреждения, учебные заведения и воинские части.
Англичане и американцы бомбили город и порт: повреждены были шлюзы, мосты через канал, вблизи верфей лежал перевернутый вверх килем линейный корабль «Адмирал Шеер», получивший несколько прямых попаданий крупных авиационных бомб. Вблизи порта на мелководье лежали подбитые с самолетов крейсеры «Хиппер» и «Эмден». Однако основные портовые сооружения — пирсы, военно-морские арсеналы, склады и верфи сохранились: союзники бомбардировали Киль с расчетом захватить его более или менее уцелевшим...
