Праматерей, оставьте ваши шутки! Подумайте о детях. Большинство из них не в состоянии оплачивать уроки. Школа существует благодаря милости герцога и святой Церкви. Их милость, увы, переменчива…
— Более чем постоянна: Фарвей был скрягой всю свою жизнь. Только причем здесь я?
— Школа стоит на грани выживания. Регулярная дотация от министерства решила бы все наши проблемы. Мы получим новые учебники, деньги на ремонт и жалование учителям…
— Подлизаться к ревизорам — ради денег? Мне одной это напоминает работу куртизанки?
— Ради детей, сударыня! Будущее учеников — в наших с вами руках! Постарайтесь произвести на ревизоров приятное впечатление.
— Прикажете сплясать для них? Увы, не приспособлена, — она стукнула тростью в половицу.
— Нет же, просто покажите себя с лучшей стороны!
— Хорошо, я умоюсь, причешусь, вычищу грязь из-под ногтей. Разочек загляну в учебник…
— Сударыня, прекратите ерничать.
— Отче, ваши просьбы почти столь же унизительны, как сама проверка. Я не должна расшаркиваться перед этими снобами. Каждый мой урок проходит достойно!
— Вот именно, тьма сожри! — Скверное слово сорвалось с уст священника. Он извинился, сказал тише и ровнее: — Вот именно, они — снобы из министерства. Могут поступить заносчиво и нагло, а вы встанете в позу, огрызнетесь. Этого хватит, чтобы нас запороли. Прошу, сударыня: держите свой нрав в узде.
Горгулья помедлила с ответом, и Салли ощутила себя очень неловко. Будто не просто подслушала разговор, а подсмотрела за мужчинами в бане.
— Лучше пойдем, — она потащила Пола прочь, но еще услышала слова миссис Гейл:
— Я многим обязана вам, отче. Хорошо, я буду примерной девочкой.
Они отбежали от окна, юркнули за живую изгородь. Пол рассмеялся:
— Здорово он ее, а? Нечего брыкаться перед важными людьми!
Салли неожиданно возразила:
— Но она по-своему права. Унизительно, когда в тебе сомневаются.
— Это же горгулья! Она только и делает, что унижает всех нас! А теперь сама попалась.
Салли сменила тему:
— Видел бы ты, что я сочинила сегодня. Я такое написала!..
— Да брось ты свое писание, тут дело поважнее, — Пол придвинулся к ней, и на вдох Салли почудилось, что сейчас случится поцелуй. Но он просто зашептал ей на ухо: — Давай выкинем горгулью из школы.
— Это как?
— Нарочно сделаем, чтобы она взбесилась. Когда нас вызовут, все неправильно ответим. Горгулья наорет на нас, а эти увидят, какая она на самом деле.
— Но это же нечестно. Если буду знать ответ, то так и скажу.
— И очень глупо! Завтра не нас проверяют, а горгулью. Нам за ошибки ничего не будет, а ей достанется. Что скажешь?
— Я не…
В этот миг две сильные руки схватили их и притиснули друг к другу.
— Голубок и горлица! Никогда не ссорятся!
Откуда только взялся этот Руперт… И Эмма тоже стояла рядом:
— Похоже, они целовались.
— Еще как! — браво ответил сасквайр. — Сейчас покажу!
Но показал не на Эмме, а просто высунул язык и издал влажное чмоканье. Эмма скривилась:
— Фи, противно.
— Ребята, ну вы чего? — заискивающе начал Пол. — Вы же тоже вдвоем, как мы…
Руперт взревел:
— Нас заставили парты скоблить! А ты еще ржешь над нами?
— Да не смеюсь я…
— Мы слышали, ты ржал!
— Я не поэтому, просто новости хорошие.
— Это какие? Что скоро поженитесь?
— Горгулью завтра уволят. Она злится на ревизоров и может нахамить. Тогда ее точно попрут.
— Откуда знаешь, что злится?
— Мы слышали через окно!
Вот этого говорить не стоило. Пол хотел задобрить Руперта, и здоровяк таки ухмыльнулся, но у Эммы опасно сверкнули глаза.
— Постойте-ка. Значит, вы остались подслушать за горгульей? И… что вы сделаете, чтобы она не узнала?
— Пожалуйста, не говорите… — пролепетал Пол Иголка.
— «Пожалуйста» тут мало. Даже «умоляю» не хватит.
— Денег у нас нет, — сказала Салли.
— Нужны мне твои гроши! Все знают, какая ты нищая!
Эмма прошлась вокруг них, словно кошка, примериваясь к жертве. Руперт с видимым восторгом наблюдал за подругой.
— Вот что, Пол, — сказала Эмма, — коль ты любишь девушку, изволь доказать. Встань-ка на колено и спой ей серенаду.
— Какой вздор! Мне этого не нужно! — вскричала Салли. И покраснела, как свекла.
— Пой! — приказала Эмма.
— Я не… — начал было Пол, но Руперт вывернул ему руку за спину и бросил на колени.
— Пой серенаду, а то хуже будет!
Пол всхлипнул, утер нос — и запел. Тихо, но, к сожалению, разборчиво. Салли не знала, куда деться от стыда. Именно эту песню она мечтала услышать от него. Но только не так, тьма сожри! Как угодно, но не так!
Она отвернулась, чтоб не видеть унижения, и тут заметила: за спиной у обидчиков стояла миссис Гейл. Опиралась на трость и тихо наблюдала сцену, без малейшего желания вмешаться.
Пол домучил последний куплет, шмыгнул носом, просительно глянул на Эмму.
— Ты заслужил пощаду, можешь встать. Твоя очередь, Салли. Завтра придешь в школу с колокольчиком на шее. Знаешь, почему? Потому, что овца.
Салли бросила:
— Поди во тьму.
— Что ты сказала?
— Сказала, чтоб ты провалилась во тьму, графиня тряпок.
Эмма дернулась как от удара. Подскочила к Салли и схватила за косу. Пол кинулся на помощь:
— Перестаньте, пожалуйста!
Руперт только этого и ждал. Ударил Пола в живот, выбив дух. Поймал за грудки и подтащил к себе:
— Еще хочешь?
— Нет.
— Тогда проваливай.
Руперт выпустил Пола и погрозил кулаком. Тот попятился, шмыгнул носом — и бросился бежать. Руперт повернулся к Салли:
— Пастушок смылся, осталась овечка. Готовь колокольчик на завтра.
— Ступайте. Во. Тьму, — раздельно произнесла Салли.
Оттолкнув с пути Эмму, подошла к училке:
— Миссис Гейл, вам могут сказать, что я подслушала за вами. Так вот, это правда.
Лишь теперь обидчики заметили горгулью. Как по команде, опустили носы к земле.
— Простите, миссис Гейл…
— За что конкретно? — уточнила горгулья.
— Ну, за то, что обидели этих…
— Мне на них плевать.
— Правда?..
— А на вас — не плевать. Грязный шантаж, драка за волосы… Противно. Вы упали в моих глазах.
— Но миссис Гейл…
— До этой минуты я считала вас лучшими в классе. Хотела первыми вызвать при ревизорах, знала, что за вас не придется краснеть. Но теперь…
— Миссис Гейл, пожалуйста, поверьте!..
— Прочь.
Она махнула тростью в сторону улицы. Эмма и Руперт ушли, втянув головы в плечи. Миссис Гейл посмотрела на Салли:
— А ты почему здесь?
— Жду наказания.
— Пф!..
Салли ощутила одновременно два желания. Первое: прямо сейчас сбегать в класс и показать сочинение учительнице. Второе: чтобы Пол ничего больше не писал на том листке.
Она ляпнула:
— Миссис Гейл, а вас точно не уволят?
— Смешное дитя. С каторги не увольняют.
* *
