Сам я побывал на этом острове в следующем году, когда ездил рыбачить на западный берег озера Рудольфа. Местечко, где находится рыболовный клуб, расположено несколько севернее острова Южный. На вполне надежном катере со стационарным мотором в 100 лошадиных сил мы ловили «на дорожку» нильского окуня, двигаясь в южном направлении. Озеро было на редкость спокойным, поклевки случались редко, и мы уже хотели поворачивать обратно, как я рассмотрел в бинокль полоску суши. Спросил моториста и гарпунера, молодого рослого туркана Окойя, что это за берег. «Не иначе как Южный остров. Как далеко мы заплыли! Надо возвращаться, скоро начнет темнеть». Я стал настойчиво упрашивать моториста «хоть на полчасика» заглянуть на остров, дескать, много о нем слышал и обидно не воспользоваться таким случаем, если уж до острова рукой подать.
В конце концов, прибавив скорость, он направил лодку к Безвозвратному. Мы подплыли сначала к северной оконечности острова. Здесь скалы из желтоватого туфа, сплошь покрытые черной лавой, отвесно уходили в воду. Обогнув их и двигаясь вдоль западного берега, где спугнули несколько крокодилов, поспешно скользнувших в воду; мы обнаружили песчаный пляж, удобный для того, чтобы сойти на берег. Я поднялся на пологий холм, шагая по розовым раковинам, змеиным выползкам — ороговевшим кускам змеиной кожи, сброшенной во время линьки, по скорлупе крокодильих яиц. Вершина холма была покрыта редким кустарником и какой-то ползучей растительностью, а на самой маковке росло одиночное ладанное дерево, от которого я отковырнул на память кусочек пахучей смолы. Окойя торопил, и мне оставалось лишь осмотреть окрестности в бинокль. Мягкие очертания холмов, разрезанных глубокими трещинами, нагромождения каменных глыб окаймляла на востоке тянущаяся вдоль горизонта цепочка угрюмых кратеров, покрытых лавой. Ничто не одушевляло безжизненного, сурового и величественного пейзажа, не нарушало вдруг охватившего щемящего чувства одиночества.
Крокодилы просят пощады
Если об острове Южном можно гадать и спорить, будут ли там когда-либо постоянно жить люди, хорошо это или плохо, то об острове Центральном — вулканической, глыбе высотой около 200 метров и площадью в 22 квадратных километра — с полной определенностью надо сказать, что его следовало бы оставить, а точнее, вернуть крокодилам. Если, конечно, уже не поздно...
Метров за пятьсот до острова наш проводник — егерь «Фергюсон фолс фишинг клаб» туркана Ойя Липитека — выключил мотор лодки и перешел на весла. Осторожно причалив к отлогому берегу, он выразительным жестом указательного пальца, прижатого к губам, призвал к соблюдению тишины, а затем, пригибаясь и скрадывая шаги, повел нас по едва приметному следу вверх по береговому склону. Вскоре след перешел в тропу, петлявшую в траве и невысоком кустарнике. Ойя часто оглядывался и каждый раз повторял свой предупреждающий жест. Но вот он остановился, опустился на корточки, скупым жестом руки приказал нам последовать его примеру и замер. Перед нами метрах в двадцати неожиданно открылся небольшой, округлой формы водоем, заросший папирусом и раскидистыми кустами. Озеро посредине озера! Противоположный берег отвесной скалой уходил в воду; на самой вершине на высоких деревьях в философском оцепенении сидели десятки марабу. Ближний к нам берег, отлогий и ровный, покрытый удивительно зеленой для этих пустынных мест травой, походил на уютный бережок среднерусского прудика, облюбованного домашними утками и гусями. Только заселен он был совсем иной живностью.
Следя за пальцем Ойя, мы насчитали десятка полтора крупных — до четырех метров в длину — нильских крокодилов, гревшихся на солнце. Гигантские рептилии с темно-зелеными спинами в мелких черных пятнах и грязно-желтыми животами почти сливались с травой, но различить их не составляло труда: почти все животные лежали, широко раскрыв огромные пасти, словно бы похваляясь друг перед другом своими мощными зубами. На самом деле крокодилы «потели»: ученые утверждают, что раскрытая пасть — это своего рода терморегуляция организма рептилий, у которых отсутствуют потовые железы. Среди молчаливых страшилищ беспечно сновали птицы, похоже, это были чибисы. Особенно оживлялись пернатые, когда из воды на берег выходил новый крокодил; вся птичья орава тотчас же перелетала на его мокрую спину и вовсю начинала работать клювами, поглощая свежую порцию моллюсков и паразитов. Однако не все крокодилы принимали воздушные ванны. Вдоль берега тут и там бороздили воду крупные рептилии, и можно было заметить некую систему в их передвижениях: доплывут до какой-то невидимой границы, поворачивают обратно, затем снова возвращаются в то же место. Шепотом спрашиваем у Ойя, что делают крокодилы, находящиеся в воде. Он шепотом же объясняет, что это хозяева пляжей патрулируют свои участки, охраняют их от чужаков.
Убедившись, что мы вдоволь насмотрелись на диковинных обитателей острова, Ойя хлопнул в ладоши и поднялся в полный рост. И тут же крокодилы с неожиданной для таких неуклюжих созданий резвостью один за другим соскользнули в воду и скрылись в глубине, а мы не без тревоги вышли на освободившийся берег. Вскоре на середине озера то здесь, то там появились круги и буруны от всплывавших к самой поверхности животных. Выставив из воды, как перископы, одни глаза и ноздри, крокодилы лежали или неторопливо плыли, еле пошевеливая своими могучими хвостами. Лишь правее нас на кромке мелкой заросшей травой лагуны, из которой доносилось какое-то кваканье и хрюканье, одно животное не ушло в глубину, а, повернувшись в нашу сторону, приняло настороженную позу.
Опять обращаемся к Ойя. Он говорит, что это самка крокодила сторожит потомство, подрастающее в лагуне. Оказывается, там разместился крокодилий «детский сад». Поэтому не надо тревожить своим приближением «мать-воспитательницу». Постепенно освоившись с нашим присутствием, мамаша перенесла внимание на шнырявших вокруг нее темного цвета крокодильчиков с непомерно большими головами — ни дать ни взять головастики. Крокодилиха двинулась к дальнему берегу лагуны, увлекая за собой потомство. Точь-в-точь утка с утятами.
Такую картину на острове Центральном я наблюдал восемь лет назад во время третьей поездки на озеро Рудольфа. А пятнадцать лет назад биолог М. Л. Молха, проживший на острове восемь месяцев, насчитал там 500 больших крокодилов! Теперь подобного нет и в помине. Вот как описывает увиденное на острове в 1980 году участник экспедиции Мухамеда Амина, о которой я уже упоминал: «В течение целого дня мы ходили по берегам всех трех озер острова, образовавшихся в кратерах вулканов, а также объехали его на лодке. За все это время только однажды видели взрослого крокодила, который моментально исчез при нашем приближении, небольшую рептилию длиной 4 фута на берегу и, наконец, скелет новорожденного крокодильчика. И это все».
Что же случилось, какая порча или злой рок за такой короткий срок истребили крокодилов, которые благодаря своей удивительной приспособляемости к условиям окружающей среды на целых шестьдесят миллионов лет пережили давно исчезнувших своих ближайших родственников — динозавров?
У крокодилов в пресных или солоноватых водах, в которых они живут, практически нет врагов. На суше тоже. Разве что когда они перебираются из одного водоема в другой и потревожат слонов, те могут затоптать рептилию, или лев с голодухи прельстится крокодильим мясом. Сами же эти чудовища питаются не только рыбой, пресмыкающимися, птицами. Взрослые нильские крокодилы едят все, что подвернется — коз, собак, антилоп. У них достаточно силы и зубов, чтобы перекусить человека пополам и проглотить его в два приема! Да что человек! Крупные нильские нападают на таких гигантов животного мира, как буйволы и носороги. Но это в воде. На суше крокодилы чувствуют себя неуютно, они неуклюжи и медлительны. Лишь молодые крокодилы могут бежать со скоростью десять километров в час. Хотя, как утверждают» зоологи, от крокодилов погибает больше людей, чем от всех остальных хищников, включая львов и леопардов, для человека на суше крокодилы, в сущности, не представляют опасности. К тому же они не вытаптывают поля, как слоны, не нападают на стада, как львы и другие хищники. И все же именно человек истребил крокодилов на острове Центральном. Точнее, бездумность и алчность.
У подавляющего большинства европейцев крокодилы ассоциируются с дорогими, модными с давних пор вещами — дамскими сумками, туфлями, портмоне, портфелями из кожи крокодила. Эта мода дорого обходится древнейшим животным. Несмотря на почти повсеместный запрет или строго лимитированную охоту на крокодилов, их бьют тысячами и тысячами. Именно жадные до наживы одиночки-браконьеры и организованные банды браконьеров — контрабандисты — нанесли непоправимый урон крокодильему царству на озере Рудольфа. Однако, как это ни парадоксально, самая многочисленная популяция нильских крокодилов на острове Центральном больше всего пострадала не от вооруженных хищников-браконьеров, для которых здешние условия, где жара достигает 32—42°, кажутся непомерно суровыми, а плаванье на воровских пирогах по бурному озеру слишком рискованным, а от вполне мирных и безоружных рыболовов — туркана.
