Венчание в Константинополе
С фронта Катя вернулась осенью 1905 года, и влюбленный принц с первых минут стал просить ее уехать вместе с ним в далекий Индокитай. После некоторых раздумий Катя согласилась, но перед этим отправила Чакрабона обсудить все с ее братом. Иван тоже дал согласие, правда, с условием, что молодые обязательно должны венчаться, принц, будучи буддистом, легко на это согласился.
Когда наступил момент отъезда, Чакрабон, как и подобает, нанес прощальный визит императору. А Николай II произвел его в полковники, не подозревая, что помимо образования и воинского звания наследный принц Сиама увозит с собой еще и русскую красавицу. Принц не сказал об этом ни слова никому, в том числе и своему отцу, который так и не принял Катю в качестве снохи. Зная характер Рамы V, принц полагал, что лучше испортить отношения с королем на некоторое время, нежели позволить ему разрушить свой брак. Династия Чакри, которая правила Сиамом более 200 лет, придерживалась традиции внутрисемейных браков.
Дом принца Чакрабона в Бангкоке. АЛЕКСЕЙ БОЙЦОВ/RUSSIAN LOOK
В начале января 1906 года Екатерина и Чакрабон отбыли в Константинополь через Одессу с заездом в Киев. Их венчание состоялось в греческой церкви Святой Троицы в Константинополе. Принц долго общался со священником, попросив сохранить все в тайне. Катя тем временем писала брату восторженные письма: о городах, в которых пришлось побывать, о роскошных отелях и, конечно, о купленных нарядах, глядя на которые Катя все еще не до конца верила, что они принадлежат ей. Во время этой поездки Чакрабон соблюдал полную конспирацию: на встречи с дипломатами и государственными лицами он ходил только один.
Наконец они прибыли в Сингапур , где Чакрабон принял решение оставить молодую жену на время празднеств, которые должен был устроить король в честь его возвращения в Бангкок. Действительно, встреча отца с сыном прошла с большой помпой, а потом Чакрабон занялся обустройством своей резиденции — дворца Парускаван, строительство которого началось в 1903 году, но так и не завершилось. Увлеченный делом, он на первых порах забыл об осторожности, и слухи о том, кто живет в одном из отелей Сингапура, проникли за стены королевского дворца. Объяснение сына с отцом было кратким и жестким. После этого разговора король просто развернулся и ушел, обозначив тем самым свое отношение. А вот королева Саувапха ежедневно изводила сына скандалами.
Катя же тем временем грустила в Сингапуре и жаловалась на одиночество в письмах брату. Обещанные две недели растянулись надолго, но наконец принц организовал ее прибытие в Парускаван, где Золушку встретили многочисленные слуги. Похожий на итальянскую виллу дворец, выкрашенный в розовый цвет, понравился Кате, и она с удовольствием приступила к обустройству комнат и разбивке сада. Вероятно, таким образом энергичная и общительная молодая женщина пыталась скрасить свое одиночество.
Чакрабон, которого отец назначил комендантом военного училища, целыми днями пребывал на службе, а по вечерам в строго отведенное время присутствовал вместе с братьями на аудиенции у короля или же принимал официальное участие в религиозных праздниках и придворных церемониях.
Время шло, но король с королевой не меняли своего мнения по поводу выбора сына, и лишь отъезд Рамы V в Европу на лечение в 1907 году позволил королеве проявить интерес к снохе. Она попросила Чакрабона показать ей фотографию Кати и… осталась довольна. Дальше — больше. Отправила другого сына, кронпринца Вачиравуда, с подарком для Кати — фотоаппаратом. Когда же королева Саувапха узнала, что скоро у нее родится внук, то и вовсе потеплела. Она начала присылать снохе красивые дорогие подарки и даже сама ее навещала. Катя, в свою очередь, отправляла королеве необыкновенные розы из своего сада. Так постепенно их отношения налаживались.
Принц Чула Чакрабон на «кадиллаке». 1916 год. АЛЕКСЕЙ БОЙЦОВ/RUSSIAN LOOK
Чула — сын мом Катерин
Маленький принц Чула появился на свет 28 марта 1908 года. Помимо этого имени бабушка, следуя традиции, дала ему еще и прозвище — Ну, «мышонок». Саувапха души не чаяла в единственном внуке, король же не проявлял никаких чувств, для него Катя так и оставалась нежелательной чужестранкой. Во дворце ее не принимали. Конечно, такая ситуация была для нее мучительна, да и будущее представлялось неясным. Но невеселые мысли не мешали ей оставаться приветливой и милой со всеми. Она лечила слуг, и те любили свою госпожу. Продумывая интерьеры дворца, она одновременно училась готовить сиамские блюда и осваивала тайский язык, а с рождением сына ее жизнь обрела новый смысл.
Король все же приехал взглянуть на внука, когда тому исполнилось два года. Взглянул и не смог оторвать от него глаз, настолько хорош был черноглазый мальчуган. Возможно, все вскоре изменилось бы, но в октябре 1910 года король умер.
Правителем страны стал Вачиравуд, который когда-то приносил Кате в подарок фотоаппарат. Он назначил Чакрабона наследником престола и начальником Генерального штаба, Чула был признан Королевским Высочеством, а Екатерина — законной супругой. А ведь она давно привыкла к тому, что все вокруг называют ее «мом», то есть «жена принца, не принадлежащая к королевской семье».
С 1911 года жизнь супругов потекла в разъездах по стране: сначала совместных, а потом раздельных. Первое длительное путешествие с посещением России, наверное, запомнилось им обоим больше всего. В России они побывали в Киеве и Санкт-Петербурге, где принц был, конечно же, приглашен к императору. Один, без Кати. Но она, похоже, уже смирилась с тем, что первые лица государств ее не принимают. По возвращении из поездки супруги присутствовали на коронации Вачиравуда, а потом, показывая иностранным гостям западный берег Сиамского залива, приглядели себе чудесное место для постройки нового дома вдали от королевской резиденции. Мечта осуществилась быстро. Новый дом оказался похож на корабль, он стоял у воды на белом песке. Именно здесь Катя, Чакрабон и Чула провели в тишине и уединении, наверное, свои лучшие дни. Ведь, живя в Парускаване, Катя видела сына лишь несколько часов в день, а иногда и меньше. Каждый вечер за мальчиком приезжала королевская машина и отвозила его к бабушке. У нового дома-корабля, несмотря на недостаток пресной воды, Катерина, так же как и в Парускаване, разбила сад.
Так в семье, в заботах и радостях прошло семь благоприятных лет.
Фото: АЛЕКСЕЙ БОЙЦОВ/RUSSIAN LOOK
Путешествие на беду
Апрель 1918 года стал началом конца семейных отношений. Катя со служанкой Чам отправилась в долгое годичное путешествие по Китаю , Японии и Канаде , конечно, теперь уже без визита в Россию. Кроме служанки в этой поездке ее сопровождал еще и архитектор, строивший в свое время их новый дом. Как к подобному сопровождению отнесся Чакрабон, неизвестно. Вернувшись в Сиам она долго и утомительно выясняет отношения с мужем. Конечно, причина для подобного необычного поведения была, и о ней знало все семейство. У Чакрабона появилась пятнадцатилетняя пассия — очаровательная Чавалит, чья мать оказалась очень прозорливой женщиной и в момент отсутствия Катерины всячески способствовала встречам влюбленных. Чавалит часто приезжала в Парускаван, и даже ничего не ведающий юный Чула так привык к Чавалит, что засыпал ее восторженными записками. Десятилетнему мальчику очень нравилась эта милая и озорная девушка.
Когда Катя вернулась, ее сын долго не мог понять, что же происходит. Почему на лице матери он все время замечает печать грусти и раздумий? Разговоры родителей тогда оставались для него непонятны — они общались по-русски. Чакрабон не собирался расставаться с Чавалит и предложил Кате не обращать внимания на его увлечение, заявив, что будет встречаться с новой возлюбленной тайно. Но его супруга не могла принять такое положение дел, она еще много раз пыталась объяснить принцу в письмах то, на что у нее не хватало терпения в беседах. Но ее супруг все реже стал отвечать на эти послания, которые, видимо, все больше его утомляли. И тогда, несмотря на уговоры членов королевской семьи, Катя решила покинуть Сиам, мужа, а главное — сына, который, несмотря на последующие добрые взаимоотношения, так и не простил матери этого «предательства». Вероятно, Катя, оставляя Чулу в Парускаване, просто рассудила, что в Сиаме у него есть будущее и есть те, кто это будущее обеспечит. Она же уходила почти в никуда — на первых порах к брату, живущему в Китае. Злость и обида так переполняли ее, что она не могла действовать хладнокровно: швырнула посланцу все драгоценности, которые Чакрабон передал ей на прощание в подарок, и оставила за собой лишь право получать ежегодные 1200 фунтов на содержание. Незаметно покинула дворец, оставив рыдающего сына, который бродил среди деревьев, посаженных матерью, умирающую служанку Чам, выбросившуюся из окна, любимых собак, привыкших к ней за долгие годы и, конечно, обескураженного принца, подписавшего развод, но, видимо, так до конца и не верившего, что она уйдет.
