которое они предназначаются. И это возмущало и вызывало негодование, и как бороться с явным проявлением нечистоплотности было непонятно. Олег Николаевич и ему подобные были окружены толстым наростом непробиваемой брони, образованной из отсутствия совести и представлений о морали. Я, мне, мое — главный девиз, которому подобные деятели следуют с неизменным постоянством.
И презрение и неприязнь прочих, и порой даже неприкрытая ненависть, не трогала подобных «себяпоклонников».
— Прошу всех отнестись ответственно. Сведения необходимо предоставить к следующему вторнику. Распоряжение… — палец Олега Николаевича ткнул в сторону потолка, — так что давайте не будем создавать проблем. Отчетность дело такое, информацию нужно сообщать своевременно. Школе важно оставаться на хорошем счету. Для нас важны показатели…
«Какой же урод!»— со злостью подумала Саша. Она не любила резких суждений, но Олег Николаевич возбуждал исключительно негативную реакцию.
— Все, давайте приложим усилия, чтобы наша школа оставалась образцово-показательным образовательным учреждением. Не смею долее вас задерживать, коллеги, — радостно завершил бесполезное заседание ИО.
— Сашенька, ну что ты так плохо ешь? Ну твоей фигуре совершенно не повредит если ты будешь есть чуть больше! Ну так же нельзя!.. — Светлана Владимировна, мать Игорька хлопотала вокруг Саши с искренним материнским участием.
— Спасибо, я правда больше не хочу. Все очень вкусно. — Саша улыбнулась. — Почему-то все постоянно пытаются меня накормить. Мама, бабушка, Вы. Как будто я произвожу впечатление умирающей от истощения.
— Так ты же такая худенькая, Сашенька! Конечно все переживают. — Светлана Владимировна тоже улыбнулась. — Мамы и бабушки всегда переживают.
— Мам, Саша не худенькая, а стройная. У нее суперская фигура, сногсшибательная, — с озорной улыбкой окинув Сашу многозначительным взглядом, сказал Игорек.
— Да кто же спорит, что Сашенька прекрасно выглядит. Просто чуть-чуть стать «попышнее» не помешает.
Игорь засмеялся.
— Не нужно никаких попышнее, так все прекрасно.
— Я не хочу показаться нескромной, — немного смущенно сказала Светлана Владимировна, — так что не обижайтесь… Я к тому, что вы уже два года, да уже почти три, как время летит, Боже мой!.. В общем, вы уже достаточно долгое время вместе. Не пора ли уже узаконить, так сказать отношения и, главное, о детках подумать?… — Светлана Владимировна улыбнулась с явным умилением. Голубые, слегка наивные глаза, смотрели со смесью надежды и любопытства. Светлана Владимировна спала и видела, когда обожаемый сынок сделает ее наконец бабушкой. Но сынок отчего-то не спешил. Раньше, понятно. Девушки были какие-то несерьезные, не слишком подходящие. Сменяли одна другую, не успеешь привыкнуть к одной, да даже имя толком запомнить, как у сына уже следующая подружка. Но вот, казалось бы, встретил достойную во всех отношениях девушку. И умную и красивую, и интеллигентную, и хозяйку то что нужно. И явно сам относится к ней по-настоящему серьезно. Так почему не пожениться, не родить детей?! Эти современные нравы были выше понимания Светланы Владимировны.
— Мамуль, мы подумаем, — явно только чтобы она отстала, ответил сын. Ничего конкретного. Так она внуков никогда не дождется! Светлана Владимировна обиженно вздохнула. Но раз уж она решилась завести разговор на щекотливую тему она на этот раз не будет останавливаться — нужно выяснить в чем причина. Ее сын, оболтус, не желает связывать себя серьезными обязательствами или же это его избранница не хочет официально оформлять брак и, как теперь часто бывает с молодыми женщинами, обзаводиться детьми. Многие теперь не желают ответственности, хотят жить для себя. Дети становятся помехой. Ужас конечно. Дикость! Неужели избранница ее сына такая?!
— Но вы хоть обсуждали это? — беря быка за рога требовательно спросила Светлана Владимировна. — Дети это же самое важное и самое прекрасное что дает нам жизнь! Неужели вам не хочется, как бы это выразиться, еще больше объединиться, быть еще ближе, неразрывнее. Ребенок это связующее звено, укрепляющее отношения, наполняющее их особым смыслом… Сашенька!.. Ну вам обоим уже не по восемнадцать и даже не по двадцать. Пора…
— Светлана Владимировна, это действительно очень важный вопрос. Вероятно, мы еще не совсем готовы, несмотря на то что нам не по двадцать, — сказала Саша сухо. Ей не хотелось обсуждать подобные темы. Она действительно считала, что они не готовы. Вернее, что их отношения, по крайней мере такие какие они есть на данный момент, не являются самыми подходящими для появления и присутствия в них маленького человечка, который нуждается, как она считала, в атмосфере большего взаимопонимания родителей друг с другом.
— Ну уж я не знаю, когда же вы будете готовы? Раньше рожали детей и не думали готовы или нет, а теперь все как-то сложно. Так можно и всю жизнь прожить и не подготовиться…
Светлана Владимировна покачала головой. Нет, не дождется она внуков с этой молодежью. Не готовы они… что тут готовиться?!
— Мам, ну мы ж не на пенсию завтра выходим. Чего ты? Зачем спешить? Это же действительно серьезный вопрос… — примирительно сказал Игорек.
— Затем, что хочу внуков понянчить успеть, — сердито ответила мать. — А все идет к тому, что так и не дождусь никаких внуков.
— Мам, ну ты еще сама молодая, ну ты чего?… — бросив извиняющийся взгляд на Сашу, запротестовал Игорь. Что вдруг нашло сегодня на его родительницу?
Двери лифта закрылись. Саша весь остаток вечера просидевшая с непроницаемым лицом, взглянула на Игоря.
— Как-то все странно получилось…
Игорь улыбнулся.
— Да, мать учудила. Ни с того ни с сего. А может, в чем-то она права? Может, нам действительно пожениться? Ну и правда ребенка родить? Можем прямо сегодня заняться воплощением в жизнь второго пункта! Я прямо чувствую, что готов попробовать.
Игорь радостно рассмеялся.
— Я не знаю Вот честно не знаю, — Саша серьезно посмотрела на него, явно не разделяя игривого настроения приятеля. — Ребенок это не чей-то внук, и даже не сын или дочь. Это, в первую очередь, человек. И этот человек, если уж его родители берут на себя ответственность за его появление, имеет право явиться на свет и расти не в недопонимании и вечных ссорах, а в атмосфере любви и уважения.
Игорь обнял ее и прижался к ее щеке.
— А у нас, у нас разве нет атмосферы любви и уважения?
Она пожала плечами.
— Есть. Но есть и много того, что далеко от уважения и понимания, и желания идти навстречу. Я пока действительно не готова.
Он вздохнул.
— Наверное, я тоже. Но я сегодня понял, что действительно хочу ребенка.
Саша улыбнулась.
— Ну, начало положено. Мы задумались об этом серьезно. И даже поговорили. — она засмеялась, — но надеюсь, что больше личные темы Светлана Владимировна затрагивать не будет. Это как-то очень напрягает.
Игорь
