засмеялся.
— Да, согласен. Намекну ей, когда соберемся к ней в следующий раз.
— Девочки, а где Надя Кострова? — оглядев воспитанниц, Саша с удивлением просмотрела список группы. Названные ей имя и фамилия в списке отсутствовали.
Девочки пожали плечами. Самая бойкая Вика Сокольченко сказала:
— Она, вроде сказала, что какие-то проблемы и она больше не будет заниматься. Родители не могут платить за школу, вроде…
— Ясно, — сказала Саша, которой, на самом деле ничего ясно не было. Надя Кострова была самой способной из всех, самой многообещающей. И одной из очень немногих из общего числа учеников школы, чьи занятия оплачивались за счет так называемой стипендии, предоставляемой государством.
— Ладно, девочки, начнем. Сегодня отрабатываем шаги, с которыми у нас были проблемы, и повороты. С ними у нас вообще какая-то беда.
— Олег Николаевич! Добрый день!
Саша стремительно вошла в кабинет, теперь уже директора школы. В большом кресле «для посетителей» вальяжно развалился ухоженный мужчина лет сорока. Одет гость был с той неброской простотой, которая свидетельствует об очень высоком уровне благосостояния. Саша догадалась, что это очередной спонсор. Было очевидно, что она не вовремя, но Саша решила, что не будет ждать подходящего момента, которого можно и вовсе не дождаться. Поймать на месте директора, с тех пор как его утвердили в должности на постоянной основе, стало делом крайне сложным. У него постоянно были какие-то дела «на стороне». На дела, касающиеся непосредственно школы, времени, практически не оставалось. Ничего, переживет, если она отвлечет их с очередным толстосумом из «крутых менов». Пять минут их денежные дела потерпят.
— Александра Вячеславовна, вообще я занят… но раз уж Вы пришли… Вот, познакомьтесь. Наш уважаемый спонсор Евгений Евгеньевич Шахин.
Невысокий, крепко сложенный мужчина с иронично-насмешливым выражением холеного, при этом довольно мужественного лица, неторопливо поднялся и подойдя к Саше мягкой кошачьей походкой, к ее удивлению взял ее руку в свою и бережно поднес кончики пальцев к губам, после этого отвесив легкий поклон. При этом голубые глаза без какого либо стеснения оглядывали ее лицо и фигуру.
— Если бы я встретил Вас не здесь, а в любом другом месте, я бы все равно сразу догадался, что вы балерина или танцовщица, — сказал гость. Голос у него был приятный, немного ленивый и очень «глубокий». — Только у балерин и танцовщиц бывает такая величественная осанка и особая походка, на которую невозможно не обратить внимания.
Он улыбнулся словно довольный жизнью кот. И затем весело засмеялся.
— Уверен, что мой комплимент не оригинален. Вам, наверняка, говорили подобное уже много-много раз.
Помимо воли Саша улыбнулась.
— Говорили, хоть и не в такой изысканной форме.
Спонсор продолжал улыбаясь все также нахально разглядывать ее. Олег Николаевич, которому натерпелось продолжить прерванный разговор, расплывшись в любезнейшей улыбке обратился к Саше:
— Итак, Александра Вячеславовна, у Вас я так понимаю какой-то неотложный вопрос. — Лягушачьи губы расползлись до самых ушей, но взгляд был сердитый и колючий. Чертова балеринка со своими вечными глупостями! И принесло же ее именно сейчас…
— Я по поводу Нади Костровой. Это девочка из средней группы, которая обучалась у нас за счет госфинансирования. У них многодетная малообеспеченная семья. Надя самая способная из всех моих учениц. Многие из тех чьи родители сейчас платят за обучение, распрощаются с балетом сразу по окончании школы, если вообще доучатся до окончания. У них нет способностей и они не пойдут дальше. Не смогут. А Надя из тех, кто одарен от природы. И этого нельзя получить ни за какие деньги. — На нежной коже щек от волнения проступил румянец. Евгений Евгеньевич явно оценил очень шедшее очаровательной девушке преображение. — Надина мама, с которой я только что говорила, сказала, что им предложили заниматься на платной основе, потому что у школы больше нет возможности обучать даже тех нескольких учеников, на кого выделялась стипендия. Финансирование сократили. — Саша гневно сверкнула глазами. — Когда его сократили? На основании какого распоряжения?
Олег Николаевич раздраженно потер ладонью лоб. Вечно эта Суркова лезет. И в неподходящие моменты… Надоела хуже горькой редьки. Интеллигентка правдолюбка…
— Вы, Александра Вячеславовна в финансах не разбираетесь, — стараясь говорить как можно более спокойно, сказал директор. — Так легко рассуждать, не зная положения дел. А побыли бы на моем месте… Жаль конечно девочку, но ничего не поделаешь. Мы действительно больше не обучаем учеников на бюджетной основе. У нас коммерческая организация и Вам это известно…
— Знаете, Олег Николаевич, я терпеть не могу сплетни, домыслы и попытки считать чужие доходы. Но я не слепая и не глухая. И как и все, прекрасно вижу и слышу, как вы постоянно решаете свои собственные дела. Заказываете кирпич грузовиками, не стесняясь сотрудников, беседуете с дизайнерами, обсуждая какой цвет хрусталя должен быть у люстр заказанных в Италии для Вашего дома. Какой плиткой выкладывать бассейн… Ради Бога! Имеете полное право, если у Вас есть возможность. — Саша развела руками. — Но хоть иногда изыщите возможность, и как руководитель, сделать что-то на благо школы и ее учеников. Например заменить шкафы в раздевалках, пока никого не придавило, если эти шкафы в конце концов рухнут. Помочь действительно талантливым детям, не имеющим возможности развивать свой талант. Как можно думать только о себе и собственной выгоде?!..
— Да как Вы смеете?! Вы забываетесь!.. Девчонка!.. — вскочив со своего кресла Олег Николаевич гневно сверкал глазами, всеми силами сдерживая себя, чтобы не заорать «Вон!». Эта наглая дрянь его взбесила.
— Александра! Какое красивое имя — Александра! В нем есть что-то величественное, как и в Вашей гордой осанке. — Евгений Евгеньевич, ставший свидетелем неприятной сцены, не выглядел ни смущенным ни раздраженным, его произошедшее явно позабавило. — Я бы хотел помочь этой девочке и взять на себя расходы по ее обучению. Талантам нужно помогать. Вокруг столько посредственностей, что талант необходимо лелеять, давать ему возможность пробиться. Ну а остальные противоречия, надеюсь, вы решите между собой.
Он широко улыбнулся.
— О, Евгений Евгеньевич, душа человек!.. — любезнейшим тоном затараторил директор, обрадованный, что неловкая ситуация немного сглажена.
— Вот видите, Александра Вячеславовна, все можно решить. Без нервов. И без необоснованных обвинений, — Олег Николаевич многозначительно посмотрел на «мятежную» сотрудницу, вышедшую за рамки. — Вы же интеллигентная женщина, я всегда уважал в Вас Вашу принципиальность и нежелание опускаться до слухов и глупых сплетен. Злые языки, знает ли, они есть повсюду. На каждый роток не накинешь платок, как говорится. — Олег Николаевич несколько натянуто засмеялся. Он надеялся, что конфликт исчерпан и глупая девчонка, закатившая сцену, наконец уйдет.
— До свидания Евгений Евгеньевич, спасибо Вам, —
