смущенно покраснев ответила герцогу:
— Вы меня переоцениваете Ваше Сиятельство. К тому же… — харгранка тяжело вздохнула — Я не думаю что заслуживаю такого счастья. Вы ведь не знаете сколько скелетов у меня в шкафу.
— А мне и не нужно знать, вашими скелетами заниматься придётся не мне. К тому же, кто из нас не без греха. Но что важно… — глаза Сандера были серьезны и в них ощущался непривычный блеск, он выдержал паузу, чтобы Ульма посмотрела прямо на него, — Уриил не жаждет вашего наказания. А значит, и вам не пристало.
Ульма вздрогнула после этих слов и опустила чашку на стол:
— С чего это вдруг? Не припомню, чтобы он был замечен в великодушии, и уж тем более он не запятнал себя милосердием.
— Это так. — Мужчина пожал плечами, — быть может, вы и не нуждаетесь в прощении, потому что вина лежит не на вас? Впрочем, довольно бесед на сегодня. Я вам благодарен за визит, но пожалуй, мне пора идти готовиться ко сну. Еще раз благодарю вас, милые леди, за столь чудесное угощение. Доброй вам ночи. — поднявшийся из за стола герцог изящно поклонился и вышел из обеденного зала.
— Не слушай его, он тебе гадостей наговорил! Конечно же, ты во всем виновата, и если хочешь заняться любимым самоедством, я всегда тебя поддержу! — Прошептала ошеломленной подруге Лана, сжав объятия еще крепче. — А если серьезно, ты ведь была под контрактом полного подчинения. В его словах есть смысл.
— С приказом Истинного Имени не всё так просто. Из за меня погиб целый народ… Лана, ни в одном из будущих циклов не было моего родного города, Харграна. Только пустынные руины и смерть. Знаешь, почему? Астер забрал их души себе. Все до единой. Навсегда. — Зарывшись лицом в серебряных волосах, Зеленоглазка заплакала.
Лану вновь обожгло чувство вины, а глубоко в подсознании она ощутила тысячеголосый мучительный крик.
— Ну все, все милая. Не плачь. Астера мы уже грохнули, куда он уволок души мы тоже найдем… Потому, не реви и пойдем спать! — прошептала ей сереброволосая и чмокнула в мокрую щеку.
Ульма всхлипнув подняла лицо и по-детски наивно спросила:
— Правда?
— А то! Я ведь ангел чудес! А сейчас мы в кроватку. — Опустив ладони на грудь харгранки, произнесла Лана ухмыльнувшись.
— Тоже мне, ангел. Ты настоящая бестия! — Ответила Ульма и грустно улыбнулась, — пойдём.
Вихрь из крови, отрубленных конечностей и невыносимой боли заканчивается только к утру, постепенно тая в сознании под успокаивающим теплом еще по-летнему нежного солнца. Делая первый судорожный вздох, Лана выкинула вперед руки в жесте защиты и выстрелила вверх распрямив туго свернутый между ног хвост. И замерла потрясенная и шокированная. Вокруг была тишина, лишь из окна доносилось журчание фонтанов и клекот птиц, да еще размеренное дыхание любимых спящих неподалеку. Ее ощутимо трясло, девушка себя чувствовала как загнанный зверь и испуганно оглядев комнату, осторожно поднялась на ноги.
Надев легкое платье, Лана поспешила спуститься во двор, благодаря богов что Айр и Ульма не застали ее в таком состоянии. Айр и так с нее пылинки сдувал, а Ульму не хотелось пугать тем что происходило. Похоже бойня в Лангарде не прошла для нее бесследно и осколки того прошлого продолжали терзать ее до сих пор, теперь уже в кошмарах. Ну либо это была память сердца что когда-то принадлежало архидемону догоняла ее. Оба варианта пугали единственным выводом — крыша у нее начала протекать и с этим что-то надо было делать.
Вылив на себя пару ведер холодной воды из колодца, она наконец-то смогла справится с постыдной слабостью и взять себя в руки. А дрожь во всем теле можно было списать на прохладный утренний ветер продувающий мокрое платье насквозь. Главное унизительное ощущение собственной слабости и поражения постепенно отступали, уходили прочь, вглубь сознания. Взбодрившись, Лана поспешила назад в особняк, пора было будить двух засонь и наконец отправляться, к их собственным землям, далеким лесам, холмам и памятному озеру, на берегу которого она решила выстроить деревню.
Ближе к полудню они вернулись к уже собравшимся в дорогу лангардцем и отправились в путь к Дикой Чаще. Когда отряд миновал обжитые места и ступил под кроны деревьев, подземники заметно оживились, восхищенно пытаясь разглядеть сквозь высокие ветви, покрытые начинающими наливаться золотом листьями, ярко-голубое небо над головой.
Пара десятков запряженных лошадей тащили за ними нагруженные повозки, там было все необходимое для основания поселения, что споро собрали ушлые Тарсфольские торговые гильдии. Инструменты, одежда, оружие, провизия, материалы и разумеется оставшееся золото. Отряды охотников, сверкая зеленой Волей, возглавляемые Рысей проверяли подходящие пути на пару часов вперед по месту следования обоза. Не раз они уже находили следы кострищ и чьи-то лесные делянки, новости о том что Дикая Чаща свободна от зла, (а так же и управления кого-то из аристократов) давно убежала в народ.
Тем более что местной дичи было необычайно много, разжиревшие и ленивые зайцы, олени и косули без всякой осторожности порой подходили к людям. Хищников в этих леса почти не осталось, лишенные первобытной Воли Сердца Чащи, большинство из них умерли от голода. Лишь изредка, в ночной тиши, вдали от жарких костров разводимых по ночам лангардцами чтобы отогнать тьму, люди слышали тоскливый и одинокий волчий вой. Рано или поздно природа вернет себе баланс, но пока мяса, шкур, жил и костей у предприимчивых подземников было с избытком.
Лане такая жизнь нравилась, с каждым днем теплые эмоции связывающие ее с этими людьми становились все прочней. Привыкшие полагаться друг на друга подземники жили одной большой дружной семьей. Застрявшие в осенней грязи повозки, они освобождали лихо и дружно, с шутками и смехом. Веселый мандраж от обретенной свободы и солнца над головой так и не думал пока покидать лангардцев.
Шесть дней спустя они вышли к той долине у основания холма, где когда-то стоял домик Ульмы Кроу. Ведьма сразу же узнала место где провела целых двадцать лет и уверенно указала рукой на север, судя по ее словам, искомое Ланой озеро находилось всего в нескольких часах пути.
Вскоре вернулись и посланные вперед разведчики, Рыся со своим старшим сыном шли хмурые, Лана поспешила к ним вперед, еще двоих охотников с ними не было. Вопросительно кивнув, сереброволосая тоже помрачнела, услышав объяснения тетки:
— Там мужики какие-то, у озера. Все при оружии, повозках и конях, кричат, лохматые как Бурый. Их десятка три. А еще у них клетки железные, а в ниха другие люди.
