Фракийская долина — а Пловдив ее центр — закрыта от холодных северных ветров высокими отрогами массива Средна-Гора. На юге ее прикрывают крутые Родопы; в середине долины устремилась в Эгейское море самая длинная река Болгарии — Марица. Невелика долина — сто восемьдесят километров в длину и пятьдесят в ширину, но такие здесь климатические условия и такое плодородие почв, что название «житница Болгарии» — отнюдь не преувеличение.
Ближе к Пловдиву сады, тянущиеся вдоль шоссе, слились в один бесконечный массив. Деревья казались не зелеными, а скорее цвета слоновой кости: листвы не было видно за плодами.
Время от времени мы обгоняли множество людей, шедших на поля и в сады: объявлены ударные дни сбора урожая. В бригады объединились школьники и студенты. По субботам и воскресеньям приезжают молодые рабочие. Нашлось много желающих и среди пенсионеров: размять кости да и подзаработать. При здешних урожаях дела всем хватает.
Издали возник Пловдив — на холмистом правом берегу Марины. Холмы гордо высятся среди равнины, и становится понятно, почему именно это место избрано для поселения. Говорят, что раньше в черте старого города холмов было семь, и герб города сохраняет семь треугольников, но с течением времени горожане выравнивали территорию, и сохранилось только три. Отдельно высился высокий, покрытый лесом холм Молодости. А поодаль — на окруженном домами холме Освободителей — мы увидели в прозрачности сентябрьского дня монумент. То был памятник, поставленный в честь Советской Армии—освободительницы.
Античность и электроника
Воскресенье, день открытия Пловдивской ярмарки.
На площади 19 сентября, которой заканчивается улица Басила Коларова, собралось множество людей. Окружив каменную балюстраду, они смотрели вниз. Оттуда доносилась музыка. Стадиум римских времен со стершимися каменными сиденьями и выщербленными ступеньками, превращен в концертный зал под открытым небом. Каменные ряды полукругом спускаются вниз к небольшой площадке, где пловдивские артисты давали концерт к открытию ярмарки.
Болгары вообще стремятся не законсервировать старину, а придать ей новую жизнь.
А тем временем на левом берегу Марицы кипела работа: Пловдивская ярмарка готовилась к своему девяностолетию — открывалась XXXVIII Осенняя техническая ярмарка.
Через четырнадцать лет после освобождения Болгарии от османского ига организована была в Пловдиве первая Всеболгарская выставка. И главным событием ее был полет воздухоплавателя Годара на воздушном шаре. С тех пор ярмарки в Пловдиве стали традиционными.
В 1940 году на ярмарке побывало двести двадцать тысяч человек, причем самым интересным для них был — впервые! — советский павильон. Там демонстрировали наши тракторы, можно было посмотреть советские фильмы. В Болгарии в те годы свирепствовала фашистская диктатура, а потому все советское было под запретом. И можно понять, какой характер приобрела та ярмарка.
Сама же Болгария до установления народной власти мало что могла предложить, кроме продуктов сельского хозяйства и изделий кустарей.
...Вечером в дверь моей комнаты постучал Милчо Млиев. Он приехал в Пловдив для участия в симпозиуме «Социалистическая экономическая интеграция и интенсификация национальной экономики стран — членов СЭВ». Мы вышли из гостиницы и пошли по Русскому бульвару. Беседуя, сворачивали в какие-то улицы, пока не оказались у Пловдивского комбината цветных металлов.
— Комбинат, — сказал Милчо, — обеспечивает полную переработку болгарских свинцовых и цинковых концентратов. Спроектирован он, построен и пущен в эксплуатацию при помощи советских специалистов и на базе советской технологии. Продукцию комбината поставляют во все социалистические страны да еще в двадцать пять государств. В 1981 году комбинат был удостоен международной награды за мир и сотрудничество «Золотой Меркурий». Именно на этом комбинате возникло движение, девиз которого: «Работать оптимально и ритмично».
— Пройдитесь по болгарским павильонам ярмарки, — говорил Милчо, — в них представлена вся страна. Вы увидите не только, чего мы достигли, но и в каком направлении экономика будет развиваться... Наша гордость — машиностроение и электроника. Сто два предприятия было построено с помощью Советского Союза. Тем и интересен наш симпозиум, что он покажет, как интеграция помогает нам всем развиваться.
Утром к главному входу тянулись те, кто работал на ярмарке: стендисты, представители фирм, переводчики, работники обслуживания. Посетители собирались толпами и ждали начала работы ярмарки.
И меня больше всего заинтересовали павильоны предприятий машиностроения и электронной промышленности. Страна, производившая ранее разве что плуги и лопаты, демонстрировала устройства для комплексной автоматизации и механизации. Выставлены были и роботы, и станки с программным управлением, комплексы металлообрабатывающих машин, технологические модули, электровычислительные системы.
К тому же Болгария предлагает на экспорт не просто отдельные машины, но целые комплексы. В пятьдесят четыре страны поставляет Болгария предприятия: заводы тяжелого и транспортного машиностроения, сельхозмашин, предприятия по производству керамики и стекла, по переработке сельскохозяйственной продукции. Таков экспорт страны, которая была когда-то сельскохозяйственным придатком Европы!
Эти современные приборы, станки, машины, механизмы совершенно естественно выглядят в Пловдиве рядом с седой древностью города, с античными его камнями! И понимаешь, что древняя цивилизация не случайно расцветала некогда в Болгарии.
В память освободителей
Его зовут в Болгарии Алешей. В воскресенье рано утром я видел, как к нему поднимаются болгары — группами и в одиночку: папы, мамы и дети с рюкзаками за плечами.
За мной зашел Милчо. Мы поднялись по аллее до площадки; рядом с клумбами красных и желтых цветов на невысоком постаменте стоял скромный памятник: усеченный конус, увенчанный крестом. От цветника широкая лестница вела к Алеше. Мы обошли вначале первый обелиск — памятник освобождению от турецкого ига.
Перешли площадку-цветник и стали подниматься по лестнице к Алеше. Солнце косыми лучами освещало вершину холма. Было тихо.
По мере того как мы поднимались, фигура солдата все время увеличивалась.
— Смотрите, какой вид открывается отсюда! — Милчо звал меня посмотреть на панораму города, открывающуюся с площадки памятника. — Сколько раз был здесь, и никогда не могу спокойно смотреть!
Вдали были видны все холмы, и старые кварталы города в дымке ровно рассекала Марица, и на дальнем ее берегу едва различимы были строения выставочного городка.
Когда мы уходили с холма, солнце скрылось за горизонтом. Стало темнеть, мы еще не успели дойти до подножия, как перед нами засверкали огни вечернего Пловдива.
Пловдив — Москва Юрий Дружков, инженер
В первые я увидел облепиху в Приэльбрусье. Был октябрь, и склоны Баксанского ущелья выглядели довольно уныло: чахлая, пожелтевшая трава, которую среди осыпей выискивали домашние козы, голый кустарник... И вдруг в окна машины словно полыхнул костер. Это была дикая облепила. Деревья, почти без листьев, с ветками, сплошь усыпанными некрупной ягодой, росли вдоль шоссе на протяжении нескольких километров как раз в районе поселка Эльбрус.
В народе облепиху считают средством от «ста болезней». Ее плоды действительно богаты биологически активными веществами, в них содержатся различные кислоты, сахара, витамины. Но самый ценный продукт — это масло, лечебное и профилактическое средство. Сейчас облепиха очень широко распространена, но немногие знают, что своей нынешней известностью она во многом обязана работам крупного ученого-селекционера Михаила Афанасьевича Лисавенко.
Во время поездки в Барнаул мне удалось побывать в научно-исследовательском институте садоводства Сибири, который носит имя Лисавенко.
Я шел по огромному саду института, между рядами облепихи, усыпанной желтыми, оранжевыми и даже красноватыми ягодами.
— Это Чуйская, следующий ряд — Великан, дальше — Превосходная, — поясняет Елизавета Ивановна Пантелеева, научный сотрудник института. Пантелеева — одна из создателей почти всех сортов культурной облепихи, долгое время работала в лаборатории Ж. И. Гатина, который вместе с Лисавенко занимался селекцией облепихи.
— Пятьдесят лет назад Лисавенко решил создать сорта идеальной облепихи, которую безо всяких натяжек можно было бы назвать культурной, — рассказывает Елизавета Ивановна. — Во-первых, предстояло вывести такие зимостойкие сорта, которые могли бы расти практически по всей территории страны. Во-вторых, требовались сорта без колючек, с небольшим компактным кустом. В-третьих, необходимо было повысить ее урожайность, не только сохранив полезные свойства облепихи, но и усилив их.
