— Хэлло, говорит Измаил Янг. Меня не будет дома до часу ночи. Назовите, пожалуйста, свое имя и номер телефона.
Коллинз называть себя не стал. Повесив трубку, он решил, что лучше встретиться с Янгом у дверей его дома в Фредериксбурге.
Сидя в автомобиле, они ждали возвращения Измаила Янга. Без пяти час из-за поворота показался свет фар. К дому подъезжала красная спортивная машина. Приблизившись к ним, машина резко свернула вправо, дверь распахнулась, из нее вывалился невысокий толстый человечек, замер на минутку, окинув их автомобиль тревожным взглядом, и метнулся к двери.
— Измаил! — крикнул Коллинз, выскакивая из машины. — Это я, Крис Коллинз!
Янг остановился.
— О боже, — с облегчением вздохнул он. — Как вы меня напугали! Я уж думал, грабят! — Затем он взглянул на Пирса и Ван-Аллена. — Что у вас, собственно, за дела в такое время?
— Сейчас объясню. — Коллинз представил своих друзей. — Мы здесь, потому что нуждаемся в вашей помощи.
Проведя гостей в комнату, Янг сбросил свой вельветовый пиджак и окинул их пытливым взглядом.
— Вижу, что дело у вас действительно срочное. Но ума не приложу, чем могу быть полезен.
— Очень многим, — ответил ему Коллинз. — Вся надежда на вас. Где вы держите материалы для книги Тайнэна?
— В соседней комнате. Хотите взглянуть?
Янг провел их в маленькую комнату. У окна стоял заваленный бумагами старый стол: Рядом с ним на массивной конторке электрическая пишущая машинка. У противоположной стены обеденный стол, также заваленный бумагами, папками, письменными принадлежностями. В углу большой магнитофон. На кресле лежали еще два магнитофона — «Норелко» и портативный «Сони». Два шкафчика для архивов вытянулись вдоль третьей стены.
— Извините за беспорядок, — сказал Янг, — но так уж я работаю. Да, кстати, мистер Коллинз, надеюсь, вы получили мое благодарственное письмо. Даже нет слов, чтобы сказать, чем мы с Эмми вам обязаны.
— Ничем вы мне не обязаны. Но можете помочь и мне, и всем нам прямо сейчас. Все. материалы Тайнэна в этой комнате? Вот один из них нам и нужен.
Янг обеспокоенно пригладил пряди волос на лысине.
— Я рад бы вам помочь всем, чем могу, но, видите ли, многие из этих материалов засекречены. И я дал Тайнэну честное слово, что никому их не покажу. Узнай он, что я показал их вам... — Он оборвал себя на полуслове. — А ну его ко всем чертям! Вы помогли мне, а я еще раздумываю! Что вам нужно?
— Помните, вы мимоходом сказали во время ужина в «Жокей-клубе», что Тайнэн передал вам часть личного архива полковника Бакстера, чтобы вы сняли копии с документов и магнитофонных записей для работы над книгой?
— Со всех материалов, имеющих отношение к Тайнэну, — утвердительно кивнул Янг. — За исключением лент...
У Коллинза упало сердце.
— ....все уже обработано, — продолжал Янг. — Ленты я тоже переписал, но еще не закончил их расшифровку. Занятие нудное, а делать все приходится самому, потому что машинистку со стороны Тайнэн брать запретил.
Коллинз сразу приободрился.
— Но копии лент у вас?
— Всех, которые мне дал Тайнэн, а дал он мне все, что было в архиве. Кассеты «Норелко», поэтому и магнитофон этой марки пришлось доставать, и шесть кассет «Меморекс». Я их переписал на большие бобины.
— Содержание знаете?
— Нет, я их еще не расшифровывал. Но составил индекс всех кассет и каждую обозначил на бобинах. — Янг взял со стола несколько листков бумаги. — Какая вам нужна?
— Кассета «Меморекс», обозначенная «м. ю. д., январь».
— Позвольте-ка взглянуть. Ну да, вот она. Запись номер один на второй бобине.
— Вы даже сами не знаете, какой вы молодчина, Измаил! — Коллинз заключил Янга в объятия.
— Но почему? — совсем растерялся тот.
— У вас находится документ «Р»!
— Что находится?..
— Некогда объяснять. Найдите эту чертову бобину и немедленно прокрутите ее.
Через несколько минут в комнате раздался голос Вернона Т. Тайнэна.
Коллинз беспокойно перегнулся с заднего сиденья к водителю лимузина, который вез его от Сан-Франциско к пригородам Сакраменто.
— Нельзя ли побыстрее? — взмолился он.
— Делаю все возможное, сэр, — ответил водитель, — но больно уж движение плотное.
Усевшись поудобнее, Коллинз сделал отчаянную попытку взять себя в руки. Прикурив от окурка новую сигарету, он выглянул из окна и увидел, как медленно приближается город.
Машина свернула направо, на шоссе 275, которое скоро должно было вывести их к зданию сената. Да, скоро-то скоро, но достаточно ли, чтобы успеть?
Подумать только — по вине природы успеху всех его долгих и трудных поисков может быть положен конец в самую последнюю минуту. Туман уже заметно рассеивался, но аэропорт Сакраменто все еще, наверное, был закрыт.
По первоначальному плану Коллинз должен был прибыть в Сакраменто самолетом в 12.15 по калифорнийскому времени и ровно в 13.00 встретиться с членом ассамблеи Кифом в «Дерби-клубе» — ресторане, где обычно собирались в обеденное время местные законодатели и лоббисты. С Кифом должны быть председатель сената штата Эдвард Даффилд и его заместитель Эйб Гласс. Коллинзу предстояло ознакомить лидеров сената с документом «Р» прежде, чем ровно в 14.00 сенат соберется на заседание. В последний раз зачитают проект резолюции, после чего согласно закону будут прекращены все дебаты и начнется поименный опрос сенаторов, который, начавшись, уже не может быть прерван или остановлен...
Сейчас стрелки часов Коллинза показывали 13.41.
Коллинз глубоко затянулся сигаретой, мысленно переживая события прошедшей ночи и утренних часов...
Переписав запись с бобины на кассету портативного магнитофона, они покинули дом Янга, охваченные не столько торжеством, сколько нервной лихорадкой. В два часа ночи по пути из Фредериксбурга в министерство юстиции они быстро распределили обязанности — времени уже почти не оставалось, а дел была уйма.
Превратив кабинет Коллинза во временный штаб, они засели за работу. Коллинз повис на телефоне — было решено, что звонки министра юстиции покажутся наиболее авторитетными. Пирс взял на себя задачу идентификации голосов, записанных на пленке, посредством «голосовых отпечатков». Они-то знали, что запись подлинная, но другие могли потребовать неопровержимых доказательств. Ван-Аллен занялся подготовкой поездки Коллинза в Калифорнию. Мелькнула даже мысль попросить самолет у ВВС, но Коллинз отклонил предложение, опасаясь, что об этом станет известно противнику. Рейсовым самолетом лететь медленнее, зато вернее.
Все выполняли свои задания без сучка и задоринки, за исключением самого Коллинза.
С первым звонком ему повезло. Разбудив главу крупнейшей телекомпании страны в его нью-йоркской квартире, Коллинз использовал весь вес своих полномочий и убедил того позвонить своему представителю в Вашингтоне с приказом оказать содействие Коллинзу в разрешении проблемы чрезвычайной важности.
Вслед за тем Пирс поднял с постели своего старого друга профессора Джорджтаунского университета Ленарта. Поворчав, криминалист согласился исследовать запись в своей лаборатории.
Пирс поспешил в телестудию, чтобы получить пленку видеозаписи недавнего интервью Тайнэна, которую и доставил вместе с пленкой Янга профессору Ленарту. Затем этот известнейший специалист в области звукоанализа начал при помощи звукоспектрографа выделять и исследовать одинаковые слова, которые Тайнэн употреблял и в интервью и в записи, сделанной Риком. Закончив анализ, профессор Ленарт написал заключение и отдал его Пирсу: голос на пленке с записью документа «Р» несомненно принадлежал Тайнэну.
В то же время Ван-Аллен, раздобыв для Коллинза портативный магнитофон, заказал ему билеты на самолет. Прямого удобного самолета на Сакраменто не было. Приходилось лететь рейсом, который уходил в 8.10. Это означало, что в 9.08 Коллинз прилетит в Чикаго, где ему придется ждать пересадки на другой рейс, и в Калифорнию прибудет в 12.15 по местному времени. График был отличный — Коллинз как раз укладывался.
Но задания, отведенного ему самому, он выполнить не смог. Коллинз хотел известить о своем приезде лидеров сената Калифорнии и договориться о встрече с ними перед началом голосования, заявить, что располагает исключительно важными данными, которые, безусловно, повлияют на позицию сената.
Для начала Коллинз позвонил домой председателю сената штата Эдварду Даффилду. Телефон звонил не переставая, но трубки никто не снял. Даффилд отключил телефон на ночь.
Затем Коллинз начал звонить сенатору Эйбу Глассу. На третий звонок ответил сонный женский голос— миссис Гласе сказала, что муж вернется в город только завтра и отправится прямо в сенат.
Отчаявшийся Коллинз не знал, что делать. Мелькнула мысль позвонить в Белый дом и выложить все президенту Уодсворту. Уж президент Соединенных Штатов без труда свяжется с нужными людьми в Сакраменто. Но отказаться от этой мысли заставила другая — весьма вероятно, что президент и не захочет звонить в Сакраменто, поскольку решит, что тридцать пятую поправку все равно надо принять, невзирая на опасность, которую несет обнаруженный Коллинзом документ «Р». Президент мог посчитать, что за оставшееся время сумеет взять контроль над создавшейся ситуацией в свои руки.
