Стало видно, что вокруг нет ничего, кроме леса и озера. На этом мы его и оставили до вечера воскресенья.
Воскресным вечером включили портал на плато Путорана. Зубов уже жарил самолично пойманную рыбу – снасти в избушке имелись.
– Стойкий мужик, – невольно восхитились мы.
Отца я к нему не пустил:
– Хочешь говорить с ним – только через решётку. Бросится ещё на тебя, а бить его не особо хочется.
Так и решили. Открыли окно портала на одной стене избушки, и Зубов увидел через решётку отца.
– Ну что, Коля, – осведомился тот, – поговорим?
– Вы кто?! – подскочил Зубов.
– Да вот… по вашей милости сижу в следственном изоляторе, – представился отец.
– Это по милости Круглова! – тут же открестился Николай. – Он мне это поручил!
– Как это можно поручить завести уголовное дело на человека? – недоверчиво поинтересовался отец.
– Был бы человек, а статья найдётся, – нервно отшутился Зубов, но тут же прикусил язык: уже понял, что попал в нехилый переплёт.
– Что вы со мной сделаете? – невесело спросил он отца.
– Ты можешь исправить положение: закрыть уголовное дело ввиду отсутствия события преступления, а следователя уволить – он уже и так прокололся.
– И что, вы мне поверите – и просто отпустите? – недоверчиво спросил Николай.
– Да, потому что мы в любой момент можем отправить тебя ещё дальше – даже если ты просто проболтаешься о том, что было.
– А как я объясню жене своё исчезновение? – спросил Коля.
– Мы тебя на квартиру в Москве доставим. Супруге скажешь, что пришлось срочно уехать по работе прямо среди ночи.
– Ну хорошо, а что мне с Кругловым делать? Он же от меня не отцепится…
– Он сейчас врачей-психиатров уговаривает отпустить его из больницы. Не до тебя ему будет ещё неделю, а там и Президент из-за рубежа вернётся – и уволит его к чертям.
– Я готов, – Зубов встал, – даю честное слово, что прямо с утра займусь вашим делом!
– Смотри, не огорчай меня, – с этими словами отец выключил портал.
Тем временем мы открыли окно портала в квартиру Зубова – он разглядел его и осторожно перешёл к себе домой, затем снял комбинезон и забросил его назад в портал – сообразительный оказался. После этого мы окончательно закрыли окно на плато Путорана.
В понедельник Зубов вызвал Крутова: ему уже доложили о скандале в следственном изоляторе. Крутов тут же вынес постановление о прекращении уголовного дела ввиду отсутствия события преступления и об освобождении отца из-под стражи. К вечеру отец уже был в Томске. Мы поделились своими достижениями с директором ФСБ и попросили, чтобы он оформил на нас с отцом статус неприкосновенности, который может быть снят только им самим. После возвращения Президента в страну был издан секретный указ о нашей неприкосновенности, с которым были ознакомлены руководители ФСБ, СК и МВД. Круглова же отправили в отставку со всех постов.
Президент пригласил отца на встречу и лично принёс ему свои извинения, сообщив, что Круглов уже уволен из администрации – такие работники ему не нужны. Отец заверил его, что инцидент считает исчерпанным и зла ни на кого не держит.
Во время чаепития (к ним присоединился ещё и Фурцев) Президент решился затронуть вопрос об омоложении. Начал, конечно, издалека:
– По документам вам шестьдесят девять лет, а выглядите вы как двадцатипятилетний юноша. Не поделитесь секретом?
Отец охотно поделился:
– Проводим эксперименты, на посторонних людях не рискуем, поэтому испытываем всё на себе.
– А ваши сотрудники-пенсионеры – что насчёт них? – продемонстрировал свою осведомлённость Фурцев.
– Добровольцы, – пояснил отец. – Участники экспериментов по омоложению. Эффект, как говорится, налицо, – отец указал на свою физиономию, – а насколько это устойчиво и надолго ли – пока неизвестно. Как неясны и побочные эффекты.
– Но вы всё же рискнули испытать это на себе, – напомнил Президент.
– Мне терять нечего, кроме своей старости и болячек, – усмехнулся отец. – У меня была операция – аортокоронарное шунтирование. Сосуды забиты бляшками, суставы не очень, спина была – не разогнуться. Поэтому и рискнул, сейчас проблем со здоровьем у меня нет. Скажу откровенно, мы же с вами практически ровесники – самочувствие офигительное, буквально каждую юбку хочется задрать. Ну и побегать, попрыгать – я уже лет сорок такого не испытывал. С удовольствием кручусь на турнике, по несколько часов в день занимаюсь боевыми искусствами под руководством тренера. И все это в охотку – тянет заниматься всё больше и больше.
– Ну, можете нас не соблазнять, – улыбнулся Президент, – мы и так готовы омолодиться. Когда ваши эксперименты закончатся, вы сможете нам с этим помочь? Только об этом нельзя говорить вслух – полагаю, вы и сами это поняли. Давайте сделаем это нашей стратегической тайной – из всей моей администрации в курсе будет только Фурцев, остальным ни слова. Ну и вам у себя в Томске надо ограничить применение омоложения в пределах десяти лет – это не так заметно, а вашим пенсионерам и этого будет вполне достаточно. Ну, а после раскрытия тайны порталов будете дальше их омолаживать.
– Хорошо, – кивнул отец, – мы попробуем ограничиться десятью годами и казарменным положением на три года – думаю, что за это время мы уже сможем раскрыть всем тайну порталов. Вас, я думаю, мы сможем омолодить года через три – к этому времени у нас уже будут результаты экспериментов, и у вас закончится срок президентства, так что вы спокойно сможете провести месяц в нашей клинике в Новосибирске.
– Договорились! – вполне удовлетворённый таким раскладом Президент попрощался, и отец вернулся через портал к нам в офис.
Освобождение разведчиков
ГРУ, по нашему примеру с Ботом, освободило из тюрем пару десятка своих агентов в США и Европе. Это произвело неизгладимое впечатление: руководители западных
