...Но снова все тот же вопрос — сможет ли человек приспособиться к городам, уносящим его жилье на трехкилометровую высоту?
Ведь, по сути дела, «сверхвысокая архитектура» тоже отрывает жилище человека от земли. Однако в отличие от подземных и морских городов сверхвысотные имеют реальные и довольно обжитые прототипы в наше время. Сто этажей для психики современного горожанина, как говорится, не проблема. И можно надеяться, считают многие психологи, что 800 этажей явятся скорее количественным, а не качественным психологическим барьером.
Итак, считает большинство зарубежных специалистов, будущее за многомиллионными городами. Строя дома-города только на плохих землях, где нельзя ни пахать, ни сеять, можно успешно решить проблему расселения десятков миллиардов людей, которые завтра будут жить на нашей родной планете. У нас есть все возможности сохранить для внуков и правнуков ныне имеющиеся на Земле леса, луга, плодородные поля, реки и озера, в нашей власти приготовить грядущим поколениям землян в «голубых городах» все блага, какие может дать цивилизация завтрашнего дня.
Подготовил по материалам зарубежной печати Б. Борисов
«Заглядывать в завтрашний день...»
Разумеется, в кратком обзоре проблемы Города будущего, проблемы, которой вплотную занимаются сотни крупнейших архитекторов, целые научные коллективы — и не только архитекторов и градостроителей, но и психологов, социологов, биологов, инженеров, историков, этнографов, — невозможно охватить все те вопросы, которые прямо или косвенно она затрагивает.
Как будет соотноситься архитектура будущего с социальным укладом того или иного общества? Воспримет ли психика человека завтрашнего дня столь резкое, качественное изменение самого понятия «город», если будут осуществлены проекты, подобные тем, которые мы только что рассмотрели? Не явятся ли подобные города тем мечом, что отсечет от наших потомков культурно-исторические свершения прошедших эпох, лишит их части культурной истории?
Подобных вопросов — сотни.
Советские исследователи, занимающиеся проблемой Города будущего, тщательно и всесторонне изучают эти вопросы. В научной и популярной печати появились и появляются их высказывания, замечания, прогнозы. С некоторыми из них редакция решила познакомить вас. Итак, заочная «кают-компания» журнала.
На вопрос: насколько вообще оправдана постановка этой проблемы? — можно ответить выдержкой из решения V конгресса Международного союза архитекторов, состоявшегося в Москве:
«...Бурный рост городского населения, потребность реконструкции городов, необходимость повышения жизненного уровня народов во всем мире заставляет архитектора решать проблему строительства в масштабе целого города, с тем чтобы прежде всего повысить благосостояние жителей и улучшить условия их жизни...
В современную эпоху, эпоху колоссальных социальных преобразований и небывалых темпов развития науки и техники, стало насущной необходимостью планомерное развитие городов, основанное на научном предвидении».
— Многие зарубежные специалисты считают, что такое предвидение в первую очередь должно основываться только на «безграничных» возможностях современной и будущей техники. Насколько оправдан такой взгляд?
Доктор искусствоведения О. Швидковский: «Всем нам хорошо известно чувство высокой гордости за человечество, которое мы ощущаем всякий раз, встречаясь с новыми техническими достижениями... Но все дело в том, что не безбрежное в своем искусстве развитие техники должно диктовать человеку формы его окружения, а он должен диктовать строительной технике направление ее развития, ее формы... Средство не должно подменять собой цель. Это вопрос принципиальный, это сущность градостроительной основы эпохи коммунизма, и прежде всего эту мерку мы должны прикладывать к любым творческим идеям, чтобы определить степень их прогрессивности».
Профессор П. Коваленко: «Обилие теорий и предложений по городам — свидетельство того, что тема эта является важной, животрепещущей и всегда актуальной. И надо отдать должное авторам этих проектов-прогнозов. Однако мы должны прежде всего уяснить себе, на какое социальное будущее они рассчитаны. И тут оказывается, что, например, «тотальный город» Жан-Клода Бернара предназначен для массового («среднего») горожанина. Элита капиталистического общества жить в таких городах не собирается. В общемировом процессе урбанизации есть, конечно, сходные проблемы, предопределенные одними и теми же чертами бурного научно-технического прогресса. И тем не менее будущее городов в обществе, разделенном на классы, не может быть таким, каким рисуется нам в бесклассовом обществе».
— Многие зарубежные архитекторы считают также, что оптимальные варианты городского расселения, одинаковые для разных стран, сотрут национальные особенности архитектуры, которые во все времена во многом определяли эстетические оценки горожан. Так ли это?
Б. Келлер, С. Хан-Магомедов (НИИ теории, истории и перспективных проблем советской архитектуры): «В архитектуре каждого народа органично слиты и интернациональные и национальные черты, причем весь ход развития мировой архитектуры свидетельствует о том, что соотношение интернационального и узконационального в процессе взаимообогащения архитектуры одних народов достижениями других изменяется в пользу интернационального, то есть общего, в потребностях человека (и прежде всего широких слоев трудящихся)... История мировой архитектуры свидетельствует, что для первого периода развития всех крупных архитектурных направлений характерен процесс выработки общих закономерностей. Лишь на втором этапе, когда новое направление становится зональным, охватывая ряд стран, оно делилось на национальные школы, не теряя в то же время известной общности (например, классицизм)».
— Следовательно, делать сейчас какие-либо прогнозы с точки зрения эстетического восприятия проектных предложений Города будущего преждевременно?
Кандидат архитектуры И. Смоляр: «Эстетическая оценка этих предложений с нашей точки зрения сейчас была бы преждевременной, а возможно, и вовсе неправомерной. Неоднократно высказывалась справедливая мысль о том, что эстетические критерии почти невозможно прогнозировать — в отличие, скажем, от предвидения тенденций технического и социального прогресса. Такая эстетическая оценка неизбежно основывалась бы на представлениях сегодняшнего, а не завтрашнего дня; между тем эстетические вкусы быстро и весьма прихотливо меняются... Поэтому правильнее говорить об оценке проектов архитекторов-новаторов с общих позиций коммунистического гуманизма».
Архитектор К. Пчельников: «При современной динамике вкусов здания 50-летней давности уже превращаются в памятники, модная недавно эстетика в архаику. Современная архитектура в состоянии внести в это разностилье примиряющие ритмы, нейтрализовать эклектизм, вобрать в свое содержание разнородность предшествующих стилей. Новая эстетика не убивает древнюю, а дает ей иное звучание; современное сознание словно высекает из древней вещи новый огонь, новую силу и красоту... Город будущего устремится к небу, оставив под собой памятники-музеи...»
— Возможны ли иные варианты соотношения памятников архитектуры и современного градостроительства с архитектурными свершениями завтрашнего дня?
Профессор П. Коваленко: «Нужно по-хозяйски разобраться в том наследии и опыте, которыми богато наше советское градостроительство, серьезно, без предвзятости изучить «новейшие», в том числе и западные теории в этой области... Взять все лучшее, рациональное из собственного и иностранного арсенала архитектурной теории и практики и постепенно (выделено ред.) строить и перестраивать наши города.
...Высокие вертикали деловых центров и производственных комплексов, расположенные вокруг или около транспортных многоярусных «узлов», и жилые районы, распластанные по горизонтали, слившиеся с природой, с лесными массивами... Не надо бояться смыкания таких городов в течение пятидесяти-ста лет».
— И в заключение...
И. Смоляр: «Проекты и идеи архитекторов еще не могут претендовать на «диплом» строго обоснованных научных прогнозов в области градостроительства. В этом направлении еще предстоит многое сделать, и сделать обязательно, ибо сейчас в науке, технике, градостроительстве и архитектуре сложилось такое положение вещей, при котором просто необходимо заглядывать в завтрашний день, если не хочешь оказаться во вчерашнем».
Вторые сутки шел дождь. Море штормило. Карельские западные ветры гнали на берег крутые грязно-желтые валы и оставляли на косах ноздреватые хлопья пены. Избы Пурнемы стали черными. И лишь под свесами крыш старое дерево было по-прежнему серебристо-серым, сухим... Бесприютно, ветрено было и на берегу, и на раскисших деревенских улицах. И тогда мы ушли на далекое озеро, отгороженное от непогоды взгорками и сосновыми борами, все еще хранящими, казалось, тепло и свет уходящего лета. На Пурасозере была пустая изба, и окна ее глядели из темного ельника на тихие лесные воды.
