Бакинская реклама — не мешает сонному покою малоэтажной части города
А кроме того, скрашивают, ретушируют социальное расслоение в азербайджанской столице, конечно, же неформальные отношения друг с другом ее жителей — буквально всех трех или четырех миллионов (данные разнятся). Как это свойственно, вообще, Востоку, а особенно мусульманскому, здесь существует глобальная «сеть взаимоотношений». Атмосфера Баку пронизана связями глубоко личными, можно сказать, семейными. Каждый оказывается чьим-то двоюродным братом, тестем или, на худой конец, бывшим соседом по лестничной площадке. Все друг с другом когда-то играли в футбол, лежали в одной больничной палате или учились в институте. Причем, заметьте, речь идет не о кумовстве, не о готовности тянуть по службе старых приятелей или покрывать какие-нибудь их неблаговидные дела. Нет, просто в городе господствует бескорыстное взаимное расположение, и оно не зависит от должности, власти или даже прямых служебных обязанностей. Даже полиция здесь — какая-то «домашняя». Когда машины со сверкающими мигалками мчатся по проспектам, эскортируя высокое начальство, это раздражает и портит пешеходам настроение в гораздо меньшей степени, чем у нас. Почему так происходит — поясню на примере.
...Не так давно я ездил в Баку на международные соревнования клуба «Что? Где? Когда?» Не секрет, что президент Ильхам Алиев любит эту благородную игру и оказывает ей всяческое покровительство. Почти каждый год в Международный аэропорт Баку слетается вся наша «большая, ныне разведенная семья» — украинцы, россияне, литовцы, эстонцы, туркмены... Им тоже по уставу чемпионата полагается полицейский эскорт, который сопровождает автобусы с гостями буквально повсюду. Ведь команды не только с утра до вечера отвечают на интеллектуальные вопросы, приуготовлены им и простые человеческие развлечения — например, выезды на пляж. Дело-то происходит летом...
Характерный бакинский пейзаж: нефтяные вышки видны с пляжа
Так вот, приехали мы на море. Разложили шезлонги, разделись — и купаться. Известные всему СНГ знатоки азартно плещутся в прозрачной (хотя на горизонте — нефтяные вышки!) воде, дурачатся, кидают мячик. В общем, ведут себя, как обычные курортники. Сопровождающие полицейские глядят на них с явной завистью — жара для всех жара. Но скидывать форменные кители на песок и присоединяться к «подопечным» — вроде как несолидно. А вот расстегнуть пару пуговиц и откушать кебаба в забегаловке на прогулочном пирсе — вполне позволительно. И через пятнадцать минут стол, за которым разместились отдыхающие стражи порядка, уже «обрастает» их знакомыми раза в три. Кто-то узнал в средних лет лейтенанте друга детства, кто-то просто мимо проходил. И от холодного пива эти граждане страны преимущественно исламского вероисповедания отнюдь не отказываются. Баку, повторяю, город «домашний», «семейный»... В абсолютно любой час дня и ночи (проверено на себе!) можно проникнуть на территорию комплекса Гыз-галасы и свободно гулять там — а попробовали бы вы проделать это в Кремле или в Царскосельском Екатерининском парке.
Азербайджанская столица, вообще, располагает к неторопливым прогулкам. Конечно, отчасти это можно сказать о любом южном городе, где с наступлением сумерек спадает, наконец, зной, и с особой силой начинают благоухать шелковичные деревья и смоковницы. В таких городах даже младенцев никогда не укладывают спать раньше полуночи — и еще в одиннадцать вечера знаменитый Приморский бульвар между проспектом Нефтяников и берегом, одна из красивейших в мире набережных — так же «забита» детскими колясками, как мадридская Пуэрта-дель-Соль. Но все же есть нечто особенное именно в бакинской прогулке. Ну, во-первых, бросается в глаза основная достопримечательность Приморского бульвара — парашютная вышка, выполненная в форме нефтяной. Лет ей уже более пятидесяти, и последние тридцать она по прямому назначению не служила — прыжки с многометровой высоты для детей и взрослых республиканские власти посчитали опасными и оставили сооружению только декоративные цели. Так она и хирела потихоньку без дела, но несколько лет назад городская администрация решила вышку возродить. Теперь сооружение снова сверкает неоновыми огнями в темное время суток, а огромное часовое табло показывает бакинцам точное время, температуру воздуха и моря и силу ветра. Днем же высотники старательно красят ее.
Бакинские «народные промыслы»: не только ковры, но и кувшины, и керамика…
В густой праздничной толпе под кипарисами и платанами яркая белизна рубашек и девичьих блузок (и никакой паранджи или иных проявлений религиозной строгости — здесь город подчеркнуто светский) контрастирует со смуглыми лицами и кистями рук. Хотя барышни немногочисленны в общей «массе» фланирующих — тем ярче блестят их карие глаза в свете резных фонарей. Но не правы те, кто утверждает, будто девиц в Баку держат за семью замками и что «на людях» они показываются только в сопровождении мужчин. Бакинки полны достоинства, это верно, но человек вежливый и скромный вполне может завести на набережной романтическое знакомство (ро-ман-ти-ческо-е, и только!). Такого человека ждет приятное пение на два голоса в национальном караоке-баре — ты не знаешь слов, но тем занятнее ловить непонятные звуки языка новой знакомой. Или — катание на невысоком колесе обозрения, как раз между Девичьей башней и Каспием, над морем электрических огней и морем реальным, где силуэты нефтяных вышек на горизонте перемежаются с силуэтами нарядных частных яхт.
В компании прекрасной Лалы, студентки Бакинского славянского университета, я совершил на колесе обозрения пять кругов подряд и, вглядываясь в ее черные очи, а также в черную ночь на юго-востоке, представлял, как мимолетное знакомство скоро развеется в этой ночи, и останется мне... Останется мне только ждать рассвета.
Ну, ничего, и в нем есть своя прелесть: восход Солнца «из вод» самого большого в мире соленого озера — зрелище неповторимое, не знаю даже, с чем его сравнить. Завтра утром я непременно не пожалею своего сна и встану пораньше, чтобы выйти на балкон гостиницы...
«Визитная карточка» Баку — комплекс Гыз-галасы (Девичья башня)
Кстати, благодаря столь раннему подъему в те заключительные сутки моего пребывания в Баку я сэкономил себе массу времени для того, чтобы просто прошвырнуться по городу — уже при свете дня. Для вылазок в царство чумазых мальчуганов, играющих какой-то тряпицей в непонятную подвижную игру, в царство погибших и брошенных «без погребения» «москвичей» и «копеек», в ханство статных домашних хозяек, переговаривающихся друг с другом с балконов, для исследования сумасшедших дворов-лабиринтов к югу от улицы Самеда Вургуна, между бывшим зданием ЦК Компартии Азербайджана и улицей Сулеймана Рагимова, на которую я и планировал в итоге выйти. Интересовала она меня по сугубо личной причине — и не так чтобы слишком, но все же. Близкая моя подруга, известный московский кинокритик азербайджанского происхождения, узнав, что я собираюсь в Баку, посоветовала: если, мол, будет свободная минутка, пройдись по этой улице — там стоит роддом, где я появилась на свет.
И вот выхожу я на улицу Рагимова и обнаруживаю, что она не слишком длинная — «затеряться» здесь медицинскому учреждению вроде бы негде. Стою — озираюсь по сторонам. А рядом пожилой, лет шестидесяти пяти, таксист старательно счищает с ветрового стекла своей «21-й» «Волги» птичий помет. И видя такое мое замешательство, предлагает помощь: что, мол, брат, ищешь? Я объясняю: вот, родилась тут где-то моя знакомая, азербайджанка. Дочь покойного Кямала Абдуллаева — он здесь у вас был главным дирижером Азербайджанского государственного академического театра оперы и балета имени М.Ф. Ахундова. Еще в пятидесятых. А потом уехал в союзную столицу, там работал.
«Кямал Абдуллаев! — воскликнул таксист, которого с виду никак нельзя было заподозрить в особом интересе к классической музыке. — Мы все его любим и помним!.. Ты дружишь с его дочерью?.. Ты живешь в России?.. Счастья тебе!»
Правда, так — слово в слово — и сказал.
Алексей Лещ
Почти двести лет палеонтологи изучают кости динозавров и многое знают о строении, развитии и поведении взрослых животных. Но вопросы их размножения и родительских инстинктов долгое время оставались без ответа. Ситуация изменилась, когда ученые обнаружили окаменелые яйца ящеров, рассмотрели микроструктуру их скорлупы и даже увидели внутри яиц скелеты маленьких динозавров.
