Но акцепты в романах расставлены несколько по-иному. «Город и Звёзды» по объему почти в три раза больше, чем «Против наступления ночи»; были введены некоторые новые действующие лица (а с ними и новые темы), изменены, иногда довольно значительно, некоторые старые. Так, например, Элвин из юноши, единственного ребенка, рожденного в Диаспаре за долгие-долгие годы, превращается в Необычного, Неповторенного Никогда Прежде (Unique), и тема бессмертия, одна из основных в романе, получает новое развитие и звучание.
Бессмертие жителей Диаспара в первом романе никак не объяснялось, как-то само собой вытекало из миллионолетнего существования города. Но именно бессмертие провело между людьми Диаспара и Лиса черту, разделившую их на многие тысячелетия. Оно как бы делало стабильность общества вечной, а саму мысль о возможности серьезных перемен — абсурдной. В таком виде тема бессмертия играла скорее функциональную, в большей мере формальную, чем содержательную, роль, и стояла в одном ряду с упоминаниями о миллионах лет, прошедших между посещениями каких-либо мест или записями, попадающимися на глаза героям романа, создавая у читателя ощущение невероятной удаленности от нашего времени, масштабности и статичности.
В «Городе и Звёздах» Кларк раскрывает эту тему-метафору, она более органично входит в художественную ткань романа. Город и люди вечны по одной и той же причине, — информация о них хранится в блоках памяти Центрального Компьютера, поддерживающего Диаспар в состоянии застывшего совершенства. Люди выращиваются искусственно, или, можно сказать, воссоздаются на основе информации о строении их тела и личности, поступающей из долговременной памяти Центрального Компьютера. Такой новорожденный, или точнее будет сказать, вновь рожденный человек первые двадцать лет своей жизни знакомится с географией Диаспара и основными занятиями его жителей под руководством наставника, развлекается, обзаводится друзьями. Как только ему исполняется двадцать лет, это своеобразное детство кончается, в человеке пробуждается память о всех его прошлых жизнях, и, используя возвращенный опыт и память прошлого, он живет до тех пор, пока не иссякнет желание жить (обычно несколько тысяч лет). Тогда несколько пополненная и исправленная информация снова отправляется в блоки памяти, чтобы быть использованной для следующей «реинкарнации». Таким образом, в Диаспаре постоянно живут одни и те же люди, только в разных комбинациях, а чередование их зависит от плана (программы), заложенной в центральный Компьютер создателями Диаспара.
Когда-то, почти что в незапамятные времена, человечество входило в Галактическую Империю, и вершило судьбами всей Галактики, а Земля постепенно теряла свое влияние и значение, становилась консервативной, потому что самые дерзкие, самые инициативные, одним словом, — лучшие люди веками покидали ее и улетали к звездам. Но, чтобы чувство вины перед своими потомкам и воспоминания о собственной трусости и нерешительности не отравляли им жизнь, оставшиеся сознательно исказили историю, создав легенду о непобедимых пришельцах, якобы пощадивших Землю на том условии, что ее обитатели никогда больше не выйдут в космос. Здесь Кларк затронул тему памяти поколений, влияния истории, осознанного людьми прошлого на их дальнейшую жизнь, — тему, волнующую сейчас многих писателей и художников в разных странах, — поэтому повествование о Диаспаре звучит удивительно современно. Память часто сравнивают с совестью, а человеку мало что может принести больше вреда, чем потеря совести — она как бы цементирует личность. Кларк очень точно подмечает причину, по которой появилась легенда о пришельцах: «Человек исказил историю, чтобы избавиться от чувства неполноценности и памяти о поражении»[55]. Не раз в прошлом люди пытались «забыть» о событиях, позорящих их, и тогда они повторялись, причем с более катастрофическими последствиями. Изменяя историю, искажая прошлое, человек изменяет себя, лишает себя уже завоеванного опыта, а это не может пройти для него бесследно, — к такому выводу приводит Кларк читателя.
Оставшимся на Земле нужно было убежище, которое надежно защищало бы их от «страха смерти и страха Пространства» (CS, р. 301). Таким убежищем стал Диаспар. И все-таки эта замкнувшаяся на себе цивилизация была бы обречена на медленное вымирание (признаки деградации уже заметны: никто уже не знает, как устроены машины, поддерживающие жизнь города), если бы не создатели программы для Центрального Компьютера. Видимо, среди оставшихся были и такие, кто потом пожалел о своем решении и сделал все возможное, чтобы не допустить гибели земной цивилизации. Программа определяла «появление на свет» тех или иных людей в наиболее для них благоприятное время. Для того, чтобы общество не страдало от застоя (а это неизбежно, если принять во внимание его замкнутость), нужно его время от времени «встряхивать». Именно для этой цели был запланирован элемент неожиданности (оказывается, даже неожиданность можно запланировать!). Среди многочисленных должностей и занятий жителей была и такая полуофициальная должность — Шут. Его обязанностью было нарушать слишком устоявшееся спокойствие.
Только он еще как-то разбирался в сложном подземном хозяйстве города, и это умение помогало ему подстраивать очередную шутку, которая неизменно была безобидна, но весьма впечатляюща. О таких шутках еще очень долго вспоминали. Так, например, около сотни лет назад на улицах Диаспара вдруг появился отвратительный дракон, принявшийся поедать все произведения известного тогда скульптора. Когда скульптору стало ясно столь определенное пристрастие дракона к его творениям, он с перепугу долго никуда не выходил из дома, а дракон через некоторое время исчез так же таинственно, как и появился.
Образа Шута нет в первом романе. Там его функцию частично выполняет Хранитель Записей Рорден (можно отметить и сходство имен, указывающее на это: Кедрон и Рорден). И тот и другой помогают Элвину в поисках выхода из города, но если Рорден выступает как пассивное начало (хранить записи вполне может и машина, что она с успехом и делает в «Городе и Звёздах»; он сопровождает Элвина, но скорее не мешает ему, чем помогает; Элвин сам его находит и приходит к нему за советом), Кедрон более активен. Так сказать, по долгу службы он интересуется всем необычным, что случается в городе, и если это необычное не содержит в себе угрозы, старается его поддержать и развить. Элвин в силу одного только его существования (ведь он — Особенный) интересен для Шута, а когда он замечает, что Элвин часто поднимается на Лоранскую Башню на границе Диаспара, в которой уже давным-давно никто не бывал, и подолгу задерживается там, то решает, что пришло время познакомиться с этим молодым человеком поближе. Как мы видим, уже с самого начала образ Кедрона обладает большей активностью и самостоятельностью. Кедрон живет затворником, подолгу не показываясь на люди, сограждане недолюбливают его за несколько отстраненный взгляд на вещи и саркастический склад ума. И именно он становится первым другом Элвина, понимающим его желание вырваться из Диаспара и узнать, что лежит за его стенами. Правда, до конца проникнуться духом перемен он не может и поэтому остается как был на ступеньку ниже Элвина; Кларк говорит нем: «Он был критиком, а не революционером» (CS, р. 63).
По своему замыслу «Против наступления ночи» и «Город и Звёзды» — серьезные романы о судьбе человечества, и никто там не играет с фантастическими ситуациями, перекручивая их по собственному усмотрению. Но все же они были бы гораздо скучнее, если бы не были оживлены игрой воображения и тем смешным, до которого, как известно, от великого один шаг. Надо отметить также умение Кларка ввести юмористический элемент там, где надо подчеркнуть отличие в восприятии одних и тех же событий разными людьми или существами. Юмор Кларка обычно беззлобен и вызывает симпатию к тому, о ком идет речь.
Кларк обладает хорошо развитым чувством меры и очень экономно использует комическое как средство эстетического воздействия.
Как уже говорилось, Шут не способен на решительные действия, которые могли бы привести к серьезным переменам в жизни города, он только может его время от времени будоражить — этим и исчерпывается его роль. Поэтому через определенные промежутки времени, так решили создатели программы для Центрального Компьютера, будут появляться Особенные, а Шуты будут им помогать. Особенные будут обладать самым драгоценным (по мнению Кларка) качеством человека, поддерживающим в нем интерес к жизни — любопытством и жаждой знаний. Остальные жители Диаспара давно уже утратили это качество, они счастливы в своем городе, и им нет никакого дела до окружающего их мира. За стенами Диаспара лежит пустыня, занимающая почти всю Землю, но даже если бы вокруг была цветущая страна, горожане об этом бы даже не узнали, они были слишком заняты собой.
