её родным в город. Пацанёнок был похож на Бармалея. Вполне может быть, что она там?
Ну, ладно, пошла к вагончику Бармалея.
Немного потопталась там перед дверью. Чегой-то стрёмно стучаться к мужику, а особенно если он начальник экспедиции, а особенно если перед этим он меня пропесочил так, что я до сих пор обтекаю. Но, с другой стороны, если с Аннушкой что-то случилось, то нужно поднимать людей на поиски.
Если же она у него, то он отбрешется, тем более, что завтрак уже давно пора начинать готовить. В общем, я ещё немножечко поколебалась, уже хотела стучать, как вдруг дверь сама распахнулась и на пороге стоял хмурый и заспанный Бармалей. Ещё неумытый, волосы после сна всклокочены, и на щеке отпечаток от шва подушки.
Он уже собирался зевнуть, но увидев меня прямо перед собой, вытаращился:
— Зоя? Эммм… доброе утро. Что-то случилось?
— Доброе, Иван Карлович, — сказала я и быстро добавила, — извините меня, пожалуйста. Но я нигде не могу найти Анну Петровну.
— Может спит ещё? — нахмурился Бармалей и сердце моё рухнуло — значит у него её нет.
— Нет, я смотрела в палатке, — расстроенно покачала я головой.
— Ну, тогда значит, в туалет пошла, или в баню умываться? — с надеждой глядя на меня, предположил Бармалей, но я опять отрицательно покачала головой:
— Иван Карлович, я уже везде смотрела, и в хозках, и в бане, и в столовке, и в обоих туалетах — везде! Вот только в палатках товарищей не смотрела. Но мне кажется, что и там её нет.
— Так! — нахмурился Бармалей, подошёл к рынде и принялся трясти за верёвочку.
Над лагерем раздался громкий тирли-бом.
Это было так резко и неожиданно, что народ повыскакивал из палаток, кто в чём был. А один из новеньких, кажется его Игорь зовут, так торопился, что запутался в тенте и чуть не снёс свою палатку.
— Что случилось?
— Что такое⁈
— До подъёма еще час, что там такое⁈ — народ недоумевал.
Но среди проснувшихся мужиков Анны Петровны не было.
— Все вышли из палаток? — отрывисто и деловито спросил Бармалей. — Никто ни у кого в гостях не остался?
— Нет!
— В каких гостях⁈
— Да вы что⁈ — раздались возмущённые возгласы.
— Пропала Журавлёва, — сказал Бармалей. — Кто что знает? Кто-то видел, может?
— Не может этого быть! — ошеломлённо воскликнул Митька и выскочил из палатки, даже не закрыв полог. Он был в одних спортивных штанах, босой, комары моментально облепили его голый торс, но он, не обращая внимания, побежал к бане.
— Там нету! — крикнула я вдогонку.
— А в столовке?
— А в туалете? — раздались возгласы.
— Нигде нету, — сказала я и развела руками.
Над лагерем моментально поднялся шум и суматоха. Народ засуетился.
Бармалей опять дёрнул за привязанную к рынде верёвку. Бамкнуло так, что все разговоры моментально стихли.
— Товарищи, — сказал Бармалей, — даю десять минут на сборы и умывание, затем собираемся здесь. Давайте разобьемся на группы и проверим окрестности. А Зоя и Дмитрий пока приготовят завтрак. Дальше — по обстоятельствам. Всем ясно?
Раздались согласные выкрики и лагерь мгновенно забурлил.
Я поплелась на кухню.
Так, а что его приготовить на завтрак? Обычно Аннушка вставала чуть ли не в полпятого утра и очень любила побаловать всех какими-то блинчиками или ландориками. Но времени на готовку разносолов нету. Хорошо, если Бармалей даст мне полчаса. Но идеально, если бы час. Они сейчас проверят близлежащие кусты, а потом людей нужно хорошо накормить — если поиски будут, как искали Нину Васильевну, то они уходить будут в очень дальние маршруты, тот же Митька вчера аж до водопада ходил.
— Готовить что будем? — в палатку заглянул Митька. Он уже натянул куртку и обулся, волосы были стянуты повязкой, на манер Рэмбо.
— Ты хоть умывался? — спросила я.
— Нет ещё, — покачал головой Митька, — тебе же помогать надо. Сейчас мужики придут. Кормить такую ораву придётся.
— Тогда давай иди умывайся, а я сейчас схожу в хозку, наберу крупы. Сварим овсянку на сгущёнке.
— О! Молоток, Зойка! Сгуха — это хорошо! — обрадовался Митька, — сгуху все уважают. Бери две банки.
— Так сладко же будет!
— Ай, не слипнется! — хохотнул Митька и начал распоряжаться, — лады, я сейчас быстро туда-сюда метнусь. А ты пока давай ещё три банки паштета печёночного прихвати и там такие пряники есть, как галеты. Они не сладкие. Можно на них паштет намазывать. А то хлеб жалко тратить. И так съедим. Сыру там тоже возьми, только бери немного. Каша же на молоке будет. И глазурованных пряников не забудь с конфетами побольше. Мужики с собой по карманам возьмут, а то, кто его знает, когда вернемся ещё.
— Хорошо, — сказала я и торопливо пошла в хозку.
Командование Митьки я приняла с облегчением. Во-первых, он мужик, да и мне так спокойнее. Во-вторых, он при Аннушке не один месяц тут крутится — лучше всех по хозяйству знает. Да и прав он. Сама я бы и до половины его советов и не додумалась бы.
Я как раз возвращалась, нагруженная продуктами (взяла ведро и прямо туда всё сложила, а то рук же не хватит), а Митька, молодец какой, уже растопил печку, принёс воды и поставил в двух больших казанах греться, для каши и чая.
— Мить, как думаешь, мы разве успеем? — затревожилась я, глядя, как не хочет закипать вода.
— Не волнуйся, Зойка, — ответил он и посмотрел на меня примерно, как учитель смотрит на пятиклассницу, впервые в жизни пытающуюся сварить суп на уроке домоводства, — даже если немного и не успеем, то ничего страшного.
— Но…
— Сама смотри, — начал объяснять мне стратегию Митька, — Во-первых, график сбит, завтрак начали варить поздно, кто ж знал, что Аннушка пропадёт? Во-вторых, сейчас мужики вернуться и что, ты думаешь, они сразу за стол кашу твою кушать побегут?
Я посмотрела на Митьку и не придумала, что ответить. Ну да, примерно так я и считала.
— Зоя, они сейчас пока вернутся. Все вернутся, — растолковал мне Митька, нарезая крупными кусками хлеб, который мы привезли с собой из города. — Пока все соберутся. Пока перекурят новости. Пока порешают, кто с кем куда идёт…
— Так Бармалей же распределяет?
— Он распределяет, это да, но он же тоже ориентируется на пожелания коллектива. Так что не боись, Зой! Мы всё успеем. А будут торопиться — останутся без каши! — хохотнул Митька и отложил нож в сторону, а нарезанный хлеб принялся выкладывать прямо на клеёнку, не заморачиваясь тарелками, — им же хуже! А нам больше достанется!
Я улыбнулась и принялась нарезать колбасу и сыр, которые мы тоже прихватили из города.
Всё получилось именно так, как и предсказывал Митька. Мужики вернулись довольно быстро, их поиски не увенчались успехом, поэтому больше получаса они бурно обсуждали во дворе всю ситуацию и курили.
Так что с завтраком мы успели и справились вполне достойно. Да, каша была густовата, а на дне казана чуть подгорела, но Митька велел не сильно перемешивать со дна. Так что сойдёт.
И сошло. Мужики ели с большим аппетитом, ещё и добавки просили.
Когда принялись за чай, а я уже собрала грязные тарелки в ведро, Бармалей начал подготовку к поиску:
— Так, к Сизым увалам пойдут трое, Геннадий, Игорь и Сергей, — начал распределять Бармалей.
Дон Педро записывал в блокнотик.
— А можно Сергей с нами до Синявкиного болота пойдёт? — спросил Колька, — он тощий, а если Юрка пойдёт, то опять загрузнет.
— Ладно, Сергей с вами до Синявкиного, а Юрка тогда пусть к увалам.
Все согласно кивнули.
— А почему по трое? — спросил кто-то из мужиков-новеньких. — По технике безопасности, можно и по двое. Если будет больше групп, то так мы большую площадь осмотрим.
— Потому что втроём легче отбиваться от похитителей, — рыкнул Геннадий и больше эту тему не поднимали.
— Дальше… — Бармалей споро раскидал народ по группам и определил маршруты. Иногда мужики сами подсказывали, как лучше. Исходили из вопросов целесообразности. Например, Игнат должен был идти в сторону четырнадцатого квартала, аж за красный камень, до ручья. Потому что у него было ружьё. А там периодически появлялся медведь. Игнат ходил всегда сам, он был профессиональным охотником, с деда-прадеда, поэтому ему позволялось.
Всех распределили, со мной в лагере оставались Лёня (из-за ноги) и Митька. Я облегчённо выдохнула. Обед на такую ораву я сама ещё не готовила (ну или готовила, но после того болота забыла, как и что). А с Митькой мне было гораздо спокойнее.
— А теперь давайте посмотрим… — Бармалей развернул на столе карту, и все мужики склонились над нею.
Пока они там смотрят, я соскребла остатки каши с казана и решила покормить Зверя. Под лавкой валялась старая
