него оставались сомнения. Худой и жилистый моряк не производил впечатления здоровяка, который легко перенесет подобное.
На восемнадцатый день хозяева склада решили, что раз аристократа не нашли за все это время, то можно относится к нему как к обычному пленнику. В тот вечер к клетке Оливера подошел хромой в сопровождении пары охранников.
— Сегодня настала очередь молодого господина. Подготовьте его и приведите сангвофага из третьей клетки.
Охранники разошлись. Один ушел в дальний конец склада, где держали пленников-вампиров. Второй вскоре вернулся с третьим охранником и человеком, которого Оливер прозвал про себя тюремщиком. Тот заведовал ключами от всех клеток и, судя по чернильным пятнам на руках и одежде, еще служил здесь писарем.
Оливер попытался запомнить, каким ключом отпирается его клетка, но на расстоянии те почти не отличались друг от друга. Тюремщик снял замок и в клетку вошли два охранника. Внутри сразу стало тесно. Первый моряк прижал Оливера к прутьям клетки и заломил правую руку. Помня о плане побега, Оливер не сопротивлялся.
Второй охранник коротким ножом оставил три легки пореза: два на щеках и один на шее. Клинок был хорошо наточен и почти не причинил боли. Убедившись, что кровь начала сочиться, охранники поочередно вышли из клетки. Замок не стали возвращать, просто закрыли дверь.
Пару минут спустя вторая пара охранников привела вампира в уже знакомом ошейник с длинными жердями. Оливер узнал его. Щуплый мужчина сидел через одну клетку слева, когда фон Цаузер только попал на склад. Насколько молодой дворянин помнил, при нем на мужчину не натравливали вампиров, а просто в какой-то момент хромой осмотрел его и велел увести в дальнюю часть склада.
Оказавшись в клетке, мужчина медленно подошел к Оливеру, не прекращая шепотом повторять:
— Прости меня, прости меня, прости меня…
Когда он оказался совсем близко и почувствовал запах крови, поведение поменялось. Последние пару футов он преодолел одним рывков и попытался вцепиться Оливеру в шею. Тот не смог совладать с собой и оттолкнул вампира от себя. Низкорослый и щуплый мужчина отлетел на несколько шагов назад, но удержался на ногах.
— Еще один такой фортель, и я прикажу сломать тебе палец, — холодно проговорил хромой, который наблюдал за происходящим, заложив руки за спину.
Оливер подчинился. Со второй попытки вампир приблизился к нему и укусил за шею возле пореза. Что удивительно, фон Цаузер почти не почувствовал боли от клыков, прокалывающих кожу. Он лишь ощутил слабость и ухватился за прутья клетки, чтобы устоять на ногах.
— Достаточно!
По окрику хромого стражники потянули жерди и вытащили вампира из клетки. Оливер медленно сполз на пол. В детстве ему делали кровопускание, чтобы сбить жар, но тогда все прошло легче. В клетку вошел хромой, быстро и уверенно перевязал шею и влил в рот Оливера кислую жидкость.
Фон Цаузер почти сразу же уснул и проспал до следующего утра. В тот день ему выдали повышенную пайку и к вечеру к Оливеру вернулась ясность мысли. Единственное, при каждом движении шеи саднила рана от укуса.
Оливер прокручивал в голове события прошлого дня и пытался понять, как именно он мог вырваться. Охранники сохраняли осторожны и были готовы к попытке сопротивления со стороны пленника. В клетке особо не было места, чтобы размахнуться. И даже если бы он смог выбраться из клетки, то остался бы один против шестерых. Пятерых, если не считать хромого.
Значит, нужно было пытаться сбежать со склада, не ввязываясь в драку. Оливер подсмотрел, в какую сторону уходят люди по вечерам. Но дверь на улицу наверняка будет закрыта. И в этом случае он вновь окажется один на один со всеми.
Фон Цаузер понял, что стоило найти способ освободить других пленников. Только действуя сообща, они могли спастись.
* * *
За час до рассвета Симон подошел к площади святого Килиана. По пути он не встретил ни одного человека, вышел из дома слишком рано. Эйбенхост вышел на Морскую улицу, которая упиралась в нужную церковь. Если верить списку беззубого, то именно здесь должен был жить вампир «Лауро».
Церковь в честь покровителя морских путешествий закончили строить примерно пятнадцать лет назад, и она была выполнена в новом стиле. Здание словно тянулось ввысь и возвышалось над соседними домами. Симон несколько минут стоял на месте, задрав голову и рассматривая разноцветные витражи.
Охотник обошел церковь вокруг. Потом нашел подходящий переулок, откуда можно было незаметно наблюдать за входом в храм и первыми несколькими домами Морской улицы. Там же нашлась брошенная бочка с пробитым дном. Положив бочку на бок, Симон тяжело вздохну, сел и начал наблюдение.
За полчаса до рассвета на площадь вышел первый человек. Городской нищий. Нетвердой походкой он подошел к церкви и сел на крыльце справа от входа. Какое-то время спустя на улице стали появляться люди. Меньше, чем ожидал Симон — в основном, похоже, приходящие слуги в богатых домах. К нищему вскоре присоединились еще двое. Больше ничего привлекающего внимания не происходило.
Отсюда можно было услышать колокол на часовой башне магистрата и когда отбило семь часов утра, Симон встал с бочки и отправился в дом вдовы Ангальд. Он не надеялся, что увидит что-то подозрительное в первый же день и ожидание полностью подтвердилось.
Вечером того же дня он встретился с Герхардом возле дома охотника. Симон коротко рассказал о невеликих результатах утренней слежки. Выдержав паузу, добавил:
— Но есть и хорошие новости. Сегодня днем я встретился с Анной. После моей настоятельной просьбы она сходила в жандармерию и подтвердила, что беззубый — это именно тот человек, который на нее напал.
— Да? Я был уверен, что она не видела нашего друга.
— Она его действительно не видела. Но мы-то знаем.
Герхард рассмеялся.
— Ты поразительно быстро учишься, друг мой Симон. Красивый ход. Я говорил со знакомым тебе господином Ленэ о положении беззубого. Когда жандармы его ловили, вампир сломал одному нос. Это уже нападение на власть. Потом у него нашли заточенную серебряную марку. Пока все идет к тому, что беззубого повесят. Чему я несказанно рад.
За разговорами они дошли до церкви. Маркус уже должен был ждать их, но охотник опаздывал.
— Вон там переулок, про который я говорил.
— Да, неплохой выбор, — рассеяно одобрил Герхард.
Первым делом охотник подошел к нищим, сидящим на широком церковном крыльце. Сейчас их было четверо и Симон не мог поручиться, что это те же, кого он видел утром. Герхард начал неторопливо развязывать кошель. Ближайший нищий, молодой парен без левой руки ниже локтя, понял намек и протянул
