Рядом с самой большой палаткой на Барнео, кают-компанией, стоит шест с колоколом. Каждый должен твердо запомнить, что частые удары колокола оповещают о трещине в лагере, редкие — подходит медведь, нужно хвататься за оружие. Взрослый голодный самец не станет прятаться в торосах и выжидать момент — завидев пищу, он прямиком, на хорошей скорости отправляется к ней. Правда, белые медведи в этих широтах появляются нечасто, ведь ближайшая земля далеко, а большие полыньи редки.
Потом, уже вертолетом, из лагеря Барнео — час лета на сам географический Северный полюс, «пуп земли». Точную копию «папанинской» палатки мы ставим глухой ночью, но на полюсе в это время — полярный день, и солнце никогда не скрывается за горизонтом. Только это очень холодный день: минус 20 по Цельсию, постоянный сильный ветер визжит, как хищный зверь, флаги, которые мы должны водрузить здесь, не плещутся, а стоят, будто вырезанные из жести. Любой незащищенный кусочек кожи горит, словно опаленный огнем. Впрочем, 70 лет назад, без специальной одежды и оборудования, было еще труднее.
А тем временем из другой палатки, поставленной рядом с «папанинской», слышатся звуки виолончели — играет преподаватель Московской консерватории Денис Шаповалов. Похоже, это первое «живое» выступление профессионального исполнителя в этих краях. После концерта палатки быстро сворачиваются: постоянная «выставка» здесь невозможна — лед непрерывно дрейфует, и через день-два можно, оставаясь «на одном месте», оказаться в сотнях километров от полюса. Мы собираемся в обратную дорогу, задача выполнена — экспозиция, посвященная истории покорения Северного полюса, побывала в «точке ноль», равно как и мы сами. Нам повезло дважды: во-первых, «подержались за земную ось», а во-вторых — трещина, на следующий день расколовшая лед рядом со взлетно-посадочной полосой, не помешала нам вернуться обратно.
В течение ближайшего года выставка, закаленная северным холодом, объедет крупные российские города, ну а флаг «Вокруг света» тем временем готов к новым путешествиям в любую точку планеты.
Подробный репортаж на www.vokrugsveta.ru/telegraph/globe/307/ , а также на http://mvk.ru/about/project/north/
Егор Быковский
Семеро на восточном берегу Иордана
Наша мужская компания снова колесит по городам и весям. Мы не берем с собой женщин — им не по душе такие беспокойные и неустроенные каникулы. Быть может, вернемся с ними потом в эти места, а пока мы в разведке. Семь человек — и впрямь похоже на разведотряд, проблема только в маскировке. Во-первых, мы традиционно путешествуем довольно заметной колонной джипов. Во-вторых, несмотря на камуфляж в виде кепок, спортивных штанов и футболок, нас узнают даже в Иордании . Немногочисленный, охочий до достопримечательностей российский турист, прекрасно осведомленный о том, насколько тонкое это дело — Восток, здесь особенно внимателен и зорок. Он мгновенно рассекречивал всех, в общем-то, небезызвестных, «лазутчиков»: Александра Гафина, Игоря Левштейна, Валерия Сюткина, Игоря Угольникова, Бориса Тетерева и вашего покорного слуги. Только один из нас смог сохранить инкогнито — «новенький» в команде Ефим Кац: не потому, естественно, что «новенький», а потому что активно избегает публичности.
Впрочем, несмотря на известность, одна тайная «диверсия» нам все-таки удалась — в принципиально безалкогольные арабские рестораны мы пронесли в пластиковых бутылках напитки гораздо более крепкие, чем было указано на этикетке. Но это — «за приезд», дальше только вода. Мы уже не в первый раз в пустыне и знаем, что только глоток ее — пусть даже раскалившейся в багажнике и отдающей машинным маслом — может спасти в таких условиях. А пустыня здесь повсюду: из нее на три четверти состоит территория страны, тогда как все население теснится в более плодородной речной долине. Более того, его основная часть сконцентрирована в горстке славных городов — в Аммане, например, живут почти полтора из неполных шести миллионов подданных короля Абдаллы II.
Королевские рекорды
Первая задача после десанта с самолета — обеспечить себя «колесами». В Аммане это можно сделать прямо в аэропорту: достаточно иметь действующие российские права и водительский стаж более одного года. Симпатичная иорданка за стойкой на доступном английском выдала всю необходимую для автолюбителей информацию: движение правостороннее, дорожная разметка на двух языках — арабском и английском, литр бензина стоит около 1 доллара. «Напоминаю вам, что выезд на арендованной машине за пределы Иордании категорически запрещен», — очень строго добавила барышня. Да мы и не собирались… Амман встречает нашу команду не слишком приветливым мелким дождем — зима, она и в Азии зима. Оживляет сероватый городской пейзаж только гигантский флаг Иордании, который на своем 136-метровом флагштоке виден почти из любой точки столицы. Точно такое же черно-бело-зеленое полосатое полотнище с красным треугольником треплют морские ветра на Акабском заливе — одном из немногих мест в мире, где сходятся границы сразу четырех государств: Иордании, Израиля , Египта и Саудовской Аравии . Там, в самом южном и единственном портовом иорданском городе Акабе , у самого Красного моря, установлен еще один рекордно огромный (оба флага занесены в Книгу рекордов Гиннесса) символ иорданского суверенитета. Но к далекой Акабе мы не поедем, в этот раз у нас другие задачи, да и настроение другое — сама страна всякий раз настраивает на определенный лад.
Комплекс на холме Джебель аль-Каляа в центре Аммана объединяет в себе римскую, византийскую и раннеисламскую архитектуру. Фото: Рубен Захарьян
С крепостного — самого высокого из пятнадцати имеющихся — холма Джебель аль-Каляа прекрасно просматриваются остальные столичные высоты. Но если местные жители и поднимаются сюда, то лишь для того, чтобы взглянуть на Джебель-Амман — фешенебельный район, в лабиринтах которого виден дом, где родился старый король Хусейн. Иорданский престол вот уже восемь лет занимает его сын Абдалла, но предыдущий правитель до сих пор пользуется глубочайшей и искренней народной симпатией. Он действительно много сделал для своей сравнительно юной страны (полной независимости она добилась лишь в 1946 году): всего три года спустя после его вступления на престол в местный обиход уже прочно вошло присловье: «Иордания — это король Хусейн, а король Хусейн — это Иордания». Именно он дольше всех из арабских лидеров оставался у власти и запомнился соотечественникам как миротворец, хоть и не всегда удачливый.
Как известно, с незапамятных времен на реке Иордан шла борьба за ее «библейские» берега. Еще древние аммонитяне, основавшие собственно Амман — древний Раббат-Аммон, — почти за две тысячи лет до нашей эры вели здесь территориальные войны с израильтянами и моавитянами. Не принесли спокойствия ни греческая колонизация, ни последовавшая за ней римская, которая началась в 64 году до н. э. основанием Декаполиса — союза десяти городов на Ближнем Востоке. В состав Десятиградья вошла и Филадельфия (опять-таки нынешний Амман), о чем красноречиво свидетельствует сохранившийся там внушительных размеров римский амфитеатр. Впрочем, гораздо более живо античный период «проиллюстрирован» в Герасе (современный Джераш).
До Джераша мы добрались меньше чем за час — около 50 километров на север от Аммана по Королевской автостраде. В прошлом году в Марокко приходилось проходить по бездорожью по 400 километров в день, чтобы попасть в новый, по сравнению с предыдущим, культурный или природный ландшафт. Тут куда легче вышло: в восемь раз меньше по отличному шоссе — и тебя будто переносит в другую эпоху. В джерашском случае — древнеримскую. Правда, привычно назвать то, что мы увидели в городе, развалинами — не получается. Римские — да, но не развалины, а отлично сохранившиеся храмы, театры, жилые здания, словно вчера их использовали по назначению. Этот городок часто называют «восточными Помпеями» — селевый поток, сошедший в VIII веке, «укрыл» Герасу от разрушений и от человеческих глаз на тысячу лет.
За время раскопок, которые ведутся с 1925 года, археологи восстановили целиком центральную улицу классического римского поселения — с овальным форумом, триумфальной аркой, двумя театрами, один из которых считается лучшим сохранившимся амфитеатром за пределами Рима.
…А не успеваешь отъехать и 20 километров от «классического Рима», как открываются следы уже совсем другой эпохи. На холме Аджлун над одноименным селением племянник Салах-ад-Дина — знаменитого Саладина — возвел в XII веке укрепленный замок для защиты от крестоносцев и нападения на оных. «Интерьер» крепости Калат-ар-Рабат выглядит по-средневековому мрачновато: темные переходы, лестницы, сводчатые арки. Мы расходимся поодиночке, чтобы было пострашнее, и только перекидываемся гулкими «Эээй!» и «Аууу!» Вдруг раздается призывное: «Сюдааааа!» Александра Гафина — и все спешат на зов. Наш негласный «предводитель дворянства» забрался на сторожевую башню и с видом самого грозного египетского султана обозревает окрестности — знаменитую Иорданскую долину.
