После вечернего намаза группа почтенных старцев отделилась от гостей и перешла на противоположную сторону дома, где заранее были разостланы ковры. Через некоторое время из соседнего поселка был доставлен суроз — смычковый инструмент. На середину ковра вышли два старика, один из которых взял в руки суроз и, усевшись по-турецки, заиграл. Другой старец, которому на вид было лет девяносто, по-видимому, намеревался петь.
Звали его Нурмамад-ага, одет он был в традиционную белуджскую одежду, на голове — белая чалма. Шаркающей походкой, еле передвигая ноги, он словно тень прошел на отведенное ему место. Казалось неправдоподобным, что этот согбенный старец, передвигающийся с помощью клюки, сможет развлечь гостей своим пением. Но, как только зазвучала мелодия, Нурмамад-ага моментально преобразился: в его глазах засверкали искорки молодости, а голос оказался звучным и сильным.
Три свидетеля
Свадьба закончилась обрядом бракосочетания, который происходил после полуночи в присутствии муллы, трех свидетелей и поверенного невесты. Этот обряд совершается по мусульманским законам, ритуальные фразы произносят по-персидски, стихи из Корана читают по-арабски. Происходит все это следующим образом.
Незадолго до полуночи с разрешения родителей невесты к ней посылают трех свидетелей. Им девушка называет и трижды повторяет имя своего поверенного-вакиля. Ему девушка доверяет вести переговоры о ее браке и о сумме, оговариваемой при совершении обряда бракосочетания, которую муж обязан будет выплатить жене в случае развода.
После того как каждый из трех свидетелей услышит от девушки имя ее вакиля, они отправляются к группе родственников-мужчин, собравшихся вокруг жениха, возле которого уже сидит мулла. Свидетели подходят по одному, каждый из них останавливается перед муллой в почтительной позе, сложив руки на груди, и произносит приветствие.
Между первым свидетелем и муллой происходит ритуальный диалог на персидском языке, во время которого мулле сообщается имя вакиля девушки. Точно такой же диалог происходит между муллой и вторым свидетелем. Третий свидетель называет мулле сумму. После этого мулла еще раз оговаривает сумму с вакилем девушки и с женихом и спрашивает у него согласия на женитьбу. Готов ли ты выплатить установленную сумму в случае развода?
Мулла три раза повторяет этот вопрос и каждый раз после утвердительного ответа жениха читает молитву по-арабски, а затем длинную заключительную молитву. После этого мулла желает юноше счастливой семейной жизни и семейного согласия. Присутствующие при обряде бракосочетания тоже (поздравляют жениха.
Затем началось чаепитие! и по окончании его мы все хлопали в ладоши и поздравляли новобрачного.
И друг друга.
...Настал день отъезда. Когда все вещи были уже упакованы и мы были готовы отправиться в путь, дверь широко распахнулась, и в комнату вошли Ханмамед-ага вместе со своими двумя сыновьями и человек пять белуджей. После традиционного приветствия нас пригласили в гости. Хотя до вылета самолета оставалось всего три часа, отказываться было бесполезно. Нас чуть ли не под руки вывели на улицу, затолкали в машину и в сопровождении эскорта из трех-четырех автомобилей торжественно увезли.
Когда мы попробовали около шести разных блюд, до вылета самолета из города Мары оставалось полтора часа. В этот момент появился дававший распоряжения во дворе хозяин дома, окинул взглядом скатерти, разостланные на коврах, и сказал:
— Через десять минут я подам кушанье, ради которого, вас пригласил.
Остальные присутствующие — их было человек двадцать пять — одновременно принялись нас убеждать, что не стоит обижать хозяина столь ранним уходом.
Ровно через полчаса мы уже сидели в машине, Нам предстояло преодолеть расстояние в шестьдесят километров по частично заасфальтированной дороге, вьющейся среди песков. Лишь только мы выехали на «прямую» трассу, соединяющую Иолотань с городом Мары, и водитель успел набрать изрядную скорость, Ханмамед-ага сложил руки в виде раскрытой книги и стал шептать молитву, прося у Аллаха благополучного исхода нашей поездки. К нашему ужасу, шофер, оторвав руки от руля, также принялся усиленно молиться.
Это был один из тех моментов, когда действительно начинаешь верить в присутствие высших сил...
Сергей Аксенов, кандидат филологических наук Фото автора и А.Юрченко
Мишель Демют. Вотчина изменника (2063)
Первый рассказ Мишеля Демюта опубликован во Франции в 1958 году, когда автору едва исполнилось двадцать лет. В нашей стране он известен мало — вышло несколько переводов в журналах и сборниках, причем первый — в нашем приложении «Искатель», рассказ «Чужое лето» (№ 4/66).
Мы хотим поближе познакомить наших читателей с этим талантливым фантастом и предлагаем один его рассказ из цикла «Галактические хроники».
Они прошли по дорогам
И все сожгли по пути.
Они бросили вызов
И собрали армии.
Искромсанные птицы
Утонули в озерах.
Это стихотворение Клемана Хорманна, написанное 24 ноября 2060 года, может считаться единственным литературным свидетельством смутных времен, обрушившихся на Европейский континент Древней Земли в самом начале Экспансии. Клеман Хорманн, похоже, сыграл важную роль в борьбе, завершившейся падением новой Монархии. Тогда же началось освоение Афродиты, а Марс объявил о своей независимости. Но никто и никогда не сообщил о том, что он сделал…
Галактические хроники
Утром поднялся ветер, и белые пушистые облака уплыли за холмы. А теперь, в полдень, ветер гонял золотые волны злаков позади черных изгородей, усыпанных белыми цветами. Деревья почти не давали тени. Свечи кипарисов вдоль дороги чередовались с кривыми красноватыми соснами.
Хорманн остановил лошадь на повороте вытоптанной дороги, уходившей в сосновую рощу. Жарко дышал ветер, пронзительно стрекотали сверчки и стрекозы. Между деревьями выглядывал уголок крыши поместья, крытой желтой сверкающей черепицей.
Хорманн поджал губы и вздохнул, разглядывая это яркое пятно. Горячий пыльный воздух с трудом втекал в легкие. Глаза резало от пыли. Лошадь исходила потом, и мухи, казалось, рождались прямо под темной шерстью, присыпанной песком. От жары запах животного казался невыносимо острым.
Еще мгновение Хорманн не двигался с места, пытаясь воскресить в памяти голоса и образы прошлого. Они с невероятной быстротой пронеслись в его голове, как призрачные метеориты, расталкивая мысли, неощутимые и опасные. Они грозили поколебать его уверенность в себе. Хотя о прошлом стоило уже забыть. Ему очень хотелось выбросить из памяти поместье Делишера и тепло прошедших лет. Все же он не был здесь счастлив. К тому же Жак умер, а порученная миссия была чрезвычайно важной.
Он цокнул языком и послал лошадь вперед. Сейчас он ощущал лишь неимоверную усталость. По гудящим вискам стекали горячие струйки пота. От жажды словно проросло колючками горло. Но в голове начали тесниться воспоминания. Некоторые из них были приятными — тридцать прошедших лет притупили остроту восприятия. И эти воспоминания помогли справиться с неожиданным отчаянием.
Лошадь встряхнулась и помотала головой, согнав с ноздрей тучу мух. Она трусила по дороге к заброшенному поместью. Из-под вздымаемых копытами облачков пыли на мгновение появлялись серебристо-зеленые лопухи и снова исчезали. Справа тянулась колючая изгородь с огоньками красных цветов. Чуть дальше виднелось зеркало воды. Этот мир удивлял Хорманна. И каждая деталь возвращала в прошлое, которое он, казалось, забыл навечно. Всадник натянул поводья и соскочил на землю. Ветер на мгновение стих, и стрекот насекомых стал пронзительным. Солнце висело в зените раскаленным добела шаром, обжигая затылок и плечи.
Он ногой сбил ветхую изгородь и по высохшей траве подошел к краю источника, ведя за собой лошадь. Они вместе припали к воде, где в изобилии плавали листья и мухи. Горячее дыхание животного обжигало лицо человека.
— Вы прямо как дома!
Хорманн инстинктивно откинулся назад, пытаясь схватить лучемет. Но удар ногой отбросил его в траву. Его затошнило, в глазах стало красно. Он медленно встал на колени и только тогда поднял голову.
Снова зашумел ветер и взлохматил серые и белые пряди волос на голове странного безоружного человека в голубой выцветшей рубашке и драных брюках, стоявшего, подбоченясь, в нескольких шагах от Хорманна.
— Можете встать и напиться.
Хорманн вскочил на ноги. Нападавший выглядел человеком средних лет. Будто обожженное лицо его было изборождено глубокими морщинами. Но темные глаза под густыми бровями смеялись.
