такие вещи, как «грязная сучка», «обконченная проститутка», «пошлая шлюшка» и другие классные эпитеты. В общем, остатки моих наивных убеждений о нежной душевной организации женщин канули в лету.
— Ну, что, справишься? — с вызовом посмотрела она на меня, написав рукой сумму внизу, от которой моя челюсть чуть не упала. Да за такую сумму я готво был бонусом ко всему провести такую же экзекуцию и ее подруге, но благоразумно промолчал о моем рвении, изобразив раздумья.
— Я подумаю. Дам тебе ответ завтра.
Рина лежала голая, едва прикрытая пурпурным неглиже, сквозь которое проглядывал ее соблазнительный силуэт. Она была настолько ухожена с головы до ног, что даже после интенсивного секса пахла цветами и корицей. Я невольно подумал, что где-то дома ее ждут муж и дети, а она лежит с незнакомым мужчиной, который ее только что хорошенько выебал, и еще готова заплатить ему деньги за то, что в приличном обществе даже вслух говорить нельзя. Вот ровно в тот момент у меня и произошел перелом, это был водораздельный момент мой жизни, когда я понял, что слова любви, сказанные вчера, сегодня могут протухнуть, а завтра могут начать отдавать нестерпимым зловонием. Да, чувства увядают, и на смену им приходит порочное влечение, безликая страсть, как химера и изнанка любви, корродирующая на ее бездыханном трупе.
Днем я старался особо не загоняться. Пока я пил кофе, сидя в шумном кафе, пытался рационализировать, разложив на полочки ситуацию. Тут было две вещи. Во-первых, хоть вчерашняя картина меня расстроила, но я кое-что вынес с нее. Что отношения — это как инвестиция, и нужно смотреть, во что ты вкладываешься. Во-вторых, мне позарез как нужны были деньги, а эта сумма могла не только решить временные проблемы, но и помочь мне с бизнесом. Дело в том, что я люблю продавать, но не хочу устраиваться простым манагером в магазин, торгуя чужими вещами. Я хочу торговать своими товарами. И я тут не про секс услуги. Я мечтал продавать ветряки. Точное их название ветрогенераторы. Я знал все про них — от видов и особенностей до формулы расчеты мощности такого конкретной модели. Старина Дон Кихот не знал, что если бы он знал все детали ветряных мельниц, то смог бы управлять ветром. А это стихия, это безумная сила, которая подчиняется воле разума. Это крутое ощущение управления эмоциями потока, льющегося сквозь пропеллеры, трудно описать. Ты будто становишься повелителем природы, заклинателем ветра, шаманом древней разрушающей силы, склонившей голову перед мощью покорителя.
— Ты недостаточно крепко связал мне ноги, я могу освободиться!
«Фак, я уже два раза перевязывал!»— подумал я, молча выполняя ее приказ. Но внутри меня росло недовольство. «Эта сучка смеет мне указывать, что делать!». Но добрый Джо пытался успокоить Злого Джо: «Терпи, она же платит деньги!».
— Жестче!! — прокричала Рина, лежащая голой на животе. Было бы, наверное, забавно наблюдать эту картину со стороны. Я впервые чувствовал себя неопытным мальчиком, хорошо хоть, за это платили деньги. Клиент всегда прав, так что пришлось туго связать ей ноги, вспомнив вязание канатов в армии. В целом, мое военное прошлое пригодилось, потому что по сценарию Рина была пленницей, захваченной во время войны.
Вы знали, что за час секса каждый партнер (если он или она не бревно) теряет 180 калорий? И это не просто забавный факт. Я как-то читал в туалете одну интересную книгу по сексологии, так там итальянские ученые проводили исследования с датчиками и прочим, вживляя их в причинные места. Было бы любопытно почувствовать в таких экспериментах, да еще с вознаграждением в 500 евро. Правда, если ты не стесняешься, что за стеклом за тобой наблюдает толпа ученых-извращенцев, весело потирающих ладошки и другие выступающие части тела.
Пришлось попотеть. Потерял я, думаю, больше 1000 калорий, настолько был измотан к концу сессии. У меня даже возникла откуда-то эта фраза — «сессия». Видимо, от моего военного психиатра, к которому меня обязали ходить какое-то время после вспышек ярости и постоянной сексуальной озабоченности. Тяжело мне было в армии только по причине отсутствия девушек. Только на увольнительной можно было покуролесить, зато тогда я отрывался вовсю. Поэтому и пришлось уволиться из армии. Солдат обязан быть безропотно подчиняться своему непосредственному командиру, должен все терпеть, воздерживаться от эмоций и желаний. Поэтому, вскоре я понял, что это не для меня. Хотя, армия все же смогла усмирить мой пыл, и я научился неплохо себя контролировать. Но с Риной мне потребовалось отпустить своих демонов. И, если другим мужчинам пришлось бы фейкить из себя садиста, мне понадобилась лишь секунда, чтобы открыть дверцу пандоры.
Я хлестал Рину ремнем так усердно, что попка ее вся раскраснелась. Стоп-слово, которое она ввела, ей пришлось произносить неоднократно, но я не сразу останавливался, и, по-моему, это ее еще больше заводило. Это была наша маленькая молчаливая договоренность. За те 5-10 секунд я успевал войти в роль так, что она ощущала подлинность всего происходящего. Я щупал ее кожу, и видел, как от кайфа у нее пошла гусиная кожа. Осыпая ее плевками и первосортным солдатским матом в стиле сержанта Хартмана из «Цельнометаллической оболочки» Кубрика, я думал о том, неужели не нашлось в городе мужчины, который мог бы как следует отодрать эту сучку? Мое отношение к ней после того, как она вошла в спальню, было тем, что она искала и за что заплатила деньги: я перестал к ней относиться, как к нежному существу, серьезному директору, уважаемой гражданке или порядочной жене и матери двоих детей — она стала моей вещью. Она была моей пленницей, рабыней, моей собственностью, с которой я мог делать все, что хотел. Это она видела в моих глазах и это же одновременно пугало и завораживало ее.
После всего, когда, наконец, я освободил ее, а сделал я это далеко не сразу, смотря какое-то время на нее связанную, пока она молила меня ее отпустить. Я сделал это не для нее, а для себя, чтобы понять, насколько мне нравится такой секс. И знаете, это тоже был знаковый момент для меня, потому что мне понравилась эстетика символического доминирования. Меня заворожила эта картина тотального подчинения, полной моральной и физической зависимости женщины от меня.
Потирая руки, красные от бечевки, она с мазохистическим благоговением рассматривала своей боевые раны. Потом произнесла:
— Никогда такого у меня не было! Ты просто… Сумасшедший! Сумасшедший Джо!
Я и сам не знал, насколько часто меня будут так называть в будущем.
— Кто…Кто в тебя вселился?! — с неподдельным восхищением
