собрать рюкзак. Артур не дал. Поймал меня, обхватил за плечи и прижал к своему телу, согревая и успокаивая.
— А пошли в загс? — выдал он.
И пока я соображала, что ответить, он продолжил:
— Учишься ты на бюджете, стипендию заработаешь, это я тебе обещаю, работаешь ты тоже сама, — говорил он очень мягко. — От родителей ты материально уже не зависишь. Ты совершеннолетняя, значит, без твоего согласия забрать тебя домой мама не сможет. А если ты станешь Багровой, то вся ответственность за тебя будет уже на мне. И проблемы решать буду тоже я.
— Тебя точно по голове часто били, — сокрушалась я, — мы знакомы меньше месяца! Какой замуж? Ты в своем уме?
— Мой батя на маме на второй день женился, — вдруг развеселился Артур, — маме было восемнадцать, папе двадцать два. Недавно серебряную свадьбу отмечали. Правда, мама меня на третьем курсе родила, а я вот с детьми торопиться не собираюсь.
— Твоим родителям очень повезло, — улыбнулась я.
— Не, это истинная Багровская черта. Мы своих сразу видим. Умеем мы себе женщин выбирать. Правда, не все своих еще встретили. Дядька мой, например, еще холостой.
— Расскажешь? — подняла я голову.
— Пошли ко мне, расскажу, — согласился Артур.
Обнял меня за талию, вывел из комнаты, дождался, пока я запру дверь, обнял за талию и привлек к себе.
— Батя маму первый раз тоже в универе встретил. Не поверишь, заучка, но и маман моя, как и ты, бате так нахамила, что у него дар речи секунд на пять пропал. В общем, завелся он так, что женился на ней на следующий день. Батины с дядькой родители благословили, а мамины папу до сих пор реактивным называют и недолюбливают. А они ничего, живут себе, счастливо очень. Так а мы с тобой чем хуже? Давай тоже вместе и счастливо?.. Мне последний год остался учиться, рабочее место, считай, готово. Пошли в загс? — совершенно неожиданно резюмировал Артур.
— А мама твоя в загс по своей воле пошла? — заинтересовалась я.
— На плече донесли, — хмыкнул Багров, — но она сказала «да»!
И покосился на меня:
— Даже не думай, — предупредила я, — не надо меня на плече нести.
— Зануда ты, — протянул Артур, — я тебе руку, сердце и все свои органы на блюдечке предлагаю, мир к ногам…
— И всю опергруппу для присмотра, — вспомнилось мне.
— Да ты видела, как на тебя парни смотрят? — взвыл Артур.
— Нет. Как? — заинтересовалась я.
— Как на девушку.
— А я не девушка?
— Ты моя девушка. МОЯ!
— Багров, — завелась я, — а ты видел, как на тебя девушки смотрят? До сих пор облизываются! А ты мой парень вообще-то! Мой! А ты умудряешься тренироваться на виду у всех без футболки! И все видят все твои мышцы, бицепсы и кубики на животе! Я же молчу!
— А ты не молчи! Подойди и строго так скажи: «Артур, ты мой личный, напяливай паранджу и домой!».
Мы, наконец, дошли до его комнаты.
— И что? Ты пойдешь?
— Я побегу, Малинка, — проникновенно и очень серьезно заявил Артур, распахивая для меня дверь. — Входи, свет очей моих.
Марина
— Чувствуй себя как дома, — довольно подмигнул мне Багров, жестом указывая на свою кровать. — Как говорил классик: «Жить нужно непременно хорошо».
— Кто так говорил? — заинтересовалась я, пытаясь вспомнить автора цитаты.
— Меладзе. Валерий который. Или Константин, не помню, — шкодливо улыбнулся Артур.
Я зачарованно на него смотрела и не могла не улыбнуться в ответ, постепенно, день за днем, заражаясь его легкостью и озорством.
Села на его постель и покраснела, вспоминая, чем мы с ним на ней занимались. Опустила ресницы и закусила губу.
— Сегодня повторим, — тут же пообещал Багров.
Меня бросило в жар, потом в холод, по телу побежали мурашки, а низ живота потяжелел и заныл.
— Чай, кофе, меня? — нисколько не смущаясь, продолжал Артур и мечтательно закатил глаза. — Я сегодня такой фильм тебе покажу…
— О чем фильм? — прочистив горло, полюбопытствовала я.
— О любви, Малинка. Там властный миллионер влюбился в девушку, она в него, а он оказался таким оригиналом в любовных делах, что девица обалдела надолго. Я там пару фишек подглядел, потом попробуем, — пообещал он тоном змия-искусителя.
Я сглотнула и машинально облизнула губы под испепеляющим взглядом Артура. Заерзала на месте и скрестила руки на груди от его веселого смешка.
— Голодная? — заботливо поинтересовался Арт.
— Нет, — замотала я головой.
— Ну вот и отлично, — он потер ладони, легким движением фокусника снял с себя футболку и встал напротив, демонстрируя отличную физическую форму.
Я подвинулась к стенке и закинула ноги на постель, прижав их к груди. И никак не могла отвести взгляд от его обнаженного торса, рассматривая каждую мелочь.
— Что означают твои татуировки? — вдруг пришло мне в голову спросить.
— Ща расскажу, — пообещал Артур.
Грациозно повалился на постель, утаскивая меня в объятия, уложил себе на грудь и взял мою ладонь в свою. Переплел наши пальцы и тихо заговорил:
— На предплечье скандинавский рецепт борща. Секретный рецепт, добытый в тяжелом бою. От локтя до кисти расписан сценарий древнего ритуала наведения порчи и сглаза. А на груди просто волк, он красивый.
— Я серьезно спросила, — я подняла голову, чтобы взглянуть в бесстыжие глаза моего совершенно несерьезного парня.
Отобрала ладонь и провела по вязи татуировки на предплечье. Она чем-то напоминала якорь, только с более массивными краями. В центре были переплетены линии, создавая орнамент. А по бокам красовались головы драконов, смотрящих в разные стороны. И все это красиво переплеталось между собой.
— Это молот Тора, — уже серьезно ответил Артур, — или Мьёлльнир, если совсем правильно. Ты ведь знаешь древнюю легенду о сыне Одина? Сила, мощь и справедливость — основные значения этого символа. На локте трискель — три закрученных спирали, симметрично расположенные в разные стороны из одной точки. Это знак баланса ума, силы и везения. А ниже просто красивый орнамент, я его по приколу набил, — с улыбкой закончил Артур.
— А волк? — проводя подушечкой пальца по его груди, поинтересовалась я.
Обвела контур рисунка с изображением волка, который казался живым и невероятно мудрым. Даже от рисунка веяло спокойствием, мощью и невозмутимостью.
— Меня как-то в детстве батя в зоопарк отвел. А я там завис у клетки с волком, стоял, наверное, минут сорок и просто смотрел. Красивый, сильный зверь с мудрыми глазами. Не место ему было в клетке, такой зверь должен на свободе гулять. В нем даже в неволе сила и мощь чувствовалась. И мудрость. Он лежал и на меня, пацана малолетнего, так смотрел,
