как будто он уже всю философию этого мира познал. И так запал в душу, что когда я пошел себе татушку делать — набил первого волка. Остальные уже потом.
— Почему ты выбрал именно бокс? — продолжала я.
Хотелось еще и еще слушать его неторопливую плавную речь и нежиться в надежных объятиях. А еще очень хотелось узнать об Артуре как можно больше. Где рос, чем жил, о чем мечтал.
— Потому что дядька — тренер по боксу, — улыбнулся Багров. — Я же умный с детства, память фотографическая. А район у нас неспокойный был. Я в три года читать уже умел, в пять знал таблицу умножения и такой, знаешь, правильный мальчик был. Пошел в школу и понял, что правильность моя никому никуда не уперлась, а старшие пацаны стебать начали, мол, ботаник, однажды деньги карманные отобрали. Я психанул и к дядьке в школу записался, потом сам у старших деньги отбирал. Получал, конечно, по первости, потом с синяками на тренировку приходил и до сбитых костяшек грушу лупил. Тренировался так, что иногда до дома с трудом доходил. Потом сюда поступил и меня Медведев заметил, в команду себе взял, как перспективного. Поняла, Малинка?.. я перспективный во всех смыслах, а ты нос воротишь.
Я не удержалась и слегка прикусила его плечо.
— За что? — не понял Арт.
— За то, что дураком прикидывался, — выдала я.
— Что за жизнь? — закатил глаза Багров. — От собственной заучки огребаю.
Он как-то ловко поднялся, схватил меня, уложил на живот и ощутимо прикусил мою попу. Я вскрикнула и закрутилась на месте в тщетной попытке вывернуться. Но силы были неравные, а этот огромный медведь уселся сверху и щекотал мне ребра.
— Отпусти, — захлебываясь смехом, потребовала я, — Артур!
— Говори немедленно, кто самый лучший мужчина на свете? — потребовал Багров.
— Ты!
Я ужом вертелась под ним, из глаз полились слезы от смеха, а Багров продолжал меня щекотать.
Мне как-то удалось перевернуться на спину, но стало только хуже. Артур поймал мои руки, обхватил оба запястья ладонью и навис надо мной, полностью обездвижив:
— А ты чья Малинка? — грозно прошипел он, склонившись к моему лицу.
— Твоя? — выдохнула я, чувствуя, что сердце колотится где-то в горле.
— Естественно, — прошептал Багров, прежде чем обрушиться на мои губы.
Поцелуй, кружащий голову и пьянящий сильнее любого алкоголя, порабощающий тело и туманящий разум. Артур целовал голодно и жадно, словно хотел съесть меня целиком.
— Тебе нравится, когда я тебя целую? — прошептал он мне в губы.
— Да, — хрипло выдохнула я, цепляясь за его плечи.
— Помнишь, что мы делали здесь в воскресенье? — продолжал он, забираясь мне под блузку.
— Да, — одними губами прошептала я.
— Что тебе больше всего понравилось? — горячие, шершавые пальцы прошлись по чувствительной коже, вырисовывая узоры.
Я покраснела и зажмурилась. Набрала в грудь побольше воздуха и не могла выдавить из себя ни звука.
— Малинка, — хрипло позвал Артур, — открой глаза, малышка.
Открыла, стараясь не смотреть ему в глаза. В его полыхал огонь, а я сжалась от смущения.
— Помнишь, я целовал тебя? — продолжал искушать Багров, — здесь…
Он обвел большим пальцем мои губы.
— И здесь, — ладонь легла на грудь и легонько сжала.
— А потом здесь, — его голос сорвался, когда он положил руку ТУДА и слегка надавил пальцами.
Я дернулась, от его пальцев к затылку прошибло током.
— Так где тебе больше всего понравилось, кроха? — в звенящей тишине комнаты я слышала его сбившееся дыхание. — Ответь.
Я молча хлопала ресницами, не в силах выдавить из себя ни звука. Снова прикрыла глаза, а Багров в это время вероломно укусил меня за плечо!
— Ай! — пискнула я, — за что?
— За то, что скромницей прикидываешься, — зарычал Артур. — Я знаю, что ты не такая, мы уже познакомились с твоей плохой девочкой, которая не постеснялась гоняться за мной с ментовской дубинкой! Все, заучка, ты осталась без сладкого.
И встал с постели! Потянулся, стоя так, чтобы я могла рассмотреть это чудо природы во всей красе. Взял со стола бутылку воды, открыл крышку и сделал несколько глотков.
— Багров, — позвала я.
— Что? — захлопал он ресницами.
— Ничего, — пробурчала я.
И от избытка эмоций накрылась простыней до самого подбородка.
— Фильм называется «Пятьдесят оттенков серого», — подвигая ноутбук поближе, уведомил меня Артур.
И с самым невозмутимым выражением лица нажал на кнопку. Сам же лег на постель, поудобнее устраиваясь на подушке, перевернул меня на бок, обнял за талию, рывком притянул к себе и пробурчал:
— Только не ерзай!
Малинка
Артур прижимал меня к своему телу, от которого, как от печки, шел привычный уже жар. Он положил огромную ладонь мне на живот и время от времени поглаживал, заставляя ерзать. И сам же недовольно сопел, когда я вздрагивала от его касаний или пыталась улечься поудобнее.
А я пыталась сосредоточиться на том, что происходило на экране. Первую часть фильма я с интересом наблюдала за развитием отношений киношной пары. Ровно до того момента, пока не началось что-то невообразимое.
Я напряглась, покраснела, побледнела и резко поднялась:
— Это что? — указывая пальцем на экран, где герой связывал героиню и доставал плеть, грозно уточнила я.
— Кино, — захлопал длинными ресницами Багров и перевернулся на спину.
Закинул руку себе за голову и посмотрел на меня, быстро облизнув губы.
— Просто любопытно, а ты какие фишки подсмотрел в этом безобразии, — я снова махнула рукой в сторону ноутбука, — которые хотел повторить со мной?
— А…
— Артур, признайся честно, ты извращенец? — доверительно поинтересовалась я.
— Нет, — тут же открестился Арт, — ну, может, совсем чуть-чуть.
— Совсем? Чуть-чуть? Как это вообще можно смотреть? Да он же псих!
— Кто? — не понял Арт.
— Этот, мистер Серый, — вспыхнула я.
— Ну, таракашки в голове у него, конечно, поупитаннее твоих, — протянул Багров, — но ты не поняла смысла практики просто. Малинка, БДСМ — это целая философия, а не просто плеткой побить кого-то.
— Молчи, — предупредила я, сузив глаза.
— Рановато тебе такие фильмы включать, — сделал свои выводы Артур.
— Ты тоже любитель вот этого всего? — задыхаясь, прошипела я.
— Если только для разнообразия приковать тебя наручниками к кровати, — мечтательно закатывая глаза, пропел Багров.
— Себя приковывай, — буркнула я, складывая ладони на груди.
— А вот это уже интересно, — сверкнул глазами Арт, — и что ты со мной будешь делать, прикованным?
— Книжки тебе читать о пользе целибата!
— И после такого извращенец я? — Багров ткнул себя пальцем в грудь. — Это ты садистка. Да «мистеру Серому» у тебя еще есть чему поучиться!
Я возмущенно охнула, снова с неприязнью покосилась на
