— И что же он сказал, когда заговорил с тобой?
— Ты считаешь, что я сошла с ума?
— Не ты одна.
Рейчел смотрела сквозь ветровое стекло на освещенный светом звезд некрополь. Я ждал, пока она заговорит. Откровенно говоря, меня не слишком заботило, почему мы здесь очутились. И куда направимся. Я только понимал, что мне хорошо здесь. В данный момент. В краденом, пропахшем пиццей пикапе. С пистолетом, врезающимся в поясницу. При полной свободе и полном неведении относительно будущего.
Наконец, Рейчел проговорила:
— Мы называем их одушевленными камнями. Мы считаем, что они обладают некоей квантовой структурой, которая генерирует привидения. Если забрать из гробницы все одушевленные камни, которые удастся найти, привидений станет меньше. Они не исчезнут, там действует еще что-то, но число сократится.
— Привидения — это умершие? Мертвые инопланетяне?
— Мы не знаем наверняка. Это могут быть своего рода прислужники, изображающие усопших. Остатки неведомого погребального обряда. Отпечатки чьих-то воспоминаний. Вещи, оставленные чужими, мы толкуем по-своему, но истина, скорее всего, так и останется неизвестной. Что они представляют на самом деле, чем были для тех, кто их изготавливал, владел ими, как ими пользовались…
— Но ты знаешь, что он хочет вернуться.
— Мы освободимся, когда покончим с этим. Сможем делать все, что захотим.
— Вероятно, ничем хорошим это для нас не кончится.
— Есть такая песня — «Небраска». Знаешь ее?
— По правде сказать, из его песен только она мне и нравится. В ней есть некий подтекст. Хотя, возможно, я имею ввиду другую песню… из другого альбома.
— В этой рассказывается о Чарли Старквезере, который перебил кучу народу, чтобы произвести впечатление на свою подружку. Подлинная, между прочим, история. По ней сняли фильм — неплохой, кстати. Сначала в песне излагается киношная версия истории, но потом идет продолжение. Кончается тем, что Чарли спрашивает у судьи, нельзя ли его подружке посидеть у него на коленях, пока его будут привязывать к электрическому стулу.
— У отца был такой сидюшник. В исполнении Крисси Хинд.
— Мне нравился ее вариант.
— И даже больше, чем оригинал, — проговорил я.
* * *
Мы вернулись в мотель. Посмотрели телевизор. Улеглись в постель. С ноткой отчаяния во всем этом. Уснули. Утром сгоняли на небольшой базарчик. Купили в минимаркете картофельных чипсов и кое-чего еще и заказали завтрак в забегаловке.
Рейчел внимательно вглядывалась в подъезжавшие к стоянке автомобили. Едва у лавки сувениров, пристроившейся в самом конце небольшого рядка магазинов, остановился фургон, она велела заканчивать с кофе.
Когда мы подошли, водитель фургона уже поднял железные шторы и отпирал дверь. Средних лет полноватый тип с зачесанными на лысину волосами, шевелившимися под горячим ветром. Он улыбнулся Рейчел и спросил, при деле ли она теперь.
— Нашла себе нового партнера, — сказала Рейчел.
— Вижу.
Тип оглядел меня с ног до головы. Я улыбнулся. Во рту стало сухо. А в голове раздавалось ленивое гудение.
Рейчел похлопала по сумке и сказала: у нее есть, что показать.
— По твоей специальности?
— Конечно.
— Если тебе нужна правильная цена, ты пришла в нужное место.
— Так может, ты откроешь внутреннюю дверь и поговорим в лавке?
Как только этот тип открыл дверь, она шагнула за ним и выстрелила в затылок.
Крови практически не было: пуля застряла в черепе. Он рухнул вперед. Переступив через труп, она разбила рукояткой пистолета стеклянный верх прилавка, тянувшегося вдоль всего тесного магазинчика.
— Помогай, — приказала она. — Разбрасывай вещи. Пусть будет похоже на ограбление.
— А разве не так?
Рейчел разбросала по полу пригоршню небольших белых камешков и протянула руку за новой.
— Это диверсия.
Мы потратили несколько минут на беспорядок. Выхватывали инопланетные вещицы из шкафов и разбрасывали по полу. С умеренным шумом завалили витрину с шанцевым инструментом. Побросали лагерные принадлежности и тенниски, раздавили несколько деревянных рельефов, изображавших гробницы. Побили снежные шары с пластиковыми модельками гробниц в воде.
Уходя, Рейчел включила сигнал тревоги. Мы отправились под его звон. Возле стеклянной панели забегаловки выстроились люди, разглядывавшие нас.
Рейчел погнала машину на север по двухполосной асфальтовой дороге, потом свернула на грунтовку, поднимавшуюся на невысокий гребень и пересекавшую руины Конструктора.
За какой-то час мы оставили позади все следы цивилизации, проезжая по колеям и ложбинам, по покрытым ветровой рябью песчаным полосам, мимо небольшой флотилии похожих на полумесяцы дюн.
Все глубже и глубже погружаясь в недра Города Мертвых.
Я не стал спрашивать, за что она убила владельца лавки. Быть может, он помог бывшему партнеру надуть ее или что-то подобное когда-то проделал сам. Я сказал себе, что это не мое дело. Что я просто сопровождаю ее в дороге, помогая в нужную минуту. А когда она закончит свою историю, мы отправимся к новым приключениям.
Мы ехали почти целый день. Крутили и поворачивали. Останавливались там и сям, чтобы взглянуть туда, где только что были, и проверить, нет ли погони. Ели и пили за рулем. Солнце невыразимо пекло и слепило. Заканчивалась вода, и это меня тревожило. На исходе был и бензин, и я поставил кондиционер на минимум. Рейчел не возражала, хотя в кабине было так жарко, что пот высыхал прямо на коже. Когда я пересаживался за руль, Рейчел доставала мобильник, что-то проверяла, потом откидывалась назад, прикрыв лицо козырьком позаимствованной в сувенирной лавке бейсболки, и только указывала, куда поворачивать, или напоминала, что надо обогнуть очередную из нечасто попадавшихся зеленых полянок, служивших огородами крысам. Заехав на такой участок, сказала она, мы немедленно увязнем по самые ступицы, а солдаты-крысы вскроют пикап, как консервную банку.
Примерно в середине дня я услыхал вдалеке шум вертолета. Через пару минут я заметил кружащую в пустынном синем небе стрекозу. Мы остановились под пологом коралловых деревьев, простиравших алые чешуйчатые сучья над руинами гробниц, чем-то похожих на окаменевшие ульи. Рейчел отошла в сторонку, а я все следил, как кружит вдалеке вертолет. Наконец, он направился по пологой прямой к восточному горизонту, и мы продолжили путь.
Темнело. Пустыня пробуждалась. Под одним из кустов я заметил длинную и тощую восьминогую тварь с длинным, узким и усыпанном зубами рылом. Лютый волк, пояснила Рейчел. Из дырки в земле повалила стая местных летучих мышей, похожих на мятые комки оберточной бумаги, и струйкой закурилась в воздухе. Нечто вроде сороконожки, правда величиной с хорошего питона, продвигалось между кустов с внушающим почтение спокойствием.
Наконец, автомобиль, ведомый Рейчел, перевалил через небольшой гребень, охватывавший узкое U-образное сухое русло, посреди которого внутри сложенной из камня спирали возвышалась гробница. Рейчел съехала по склону, затормозила возле обрушившегося участка стены, и мы выбрались в сухой раскаленный сумрак. Она держала в руке фонарь на четыре батареи и казалась какой-то сонной, хотя на вопрос, как она себя чувствует, ответила легкой улыбкой.
— Мы почти закончили, — сказала она.
Я следовал за ней по узкому, извилистому и открытому сверху коридору. Пологий спуск уводил к черному колодцу под заросшим кустарником куполом. Пеньки у входа поросли молодыми побегами. Тут же, посреди всякого мусора, валялись сломанная лопата и выбеленная солнцем пластиковая канистра.
Рейчел включила свой большой фонарь и черенком лопаты поворошила кусты. Убедившись, что там никто не притаился, она раздвинула ветви и прошла вперед. Я следом за ней спустился в сухое квадратное помещение. Из черного крупного песка там и сям торчали отвалившиеся от потолка каменные блоки.
Рейчел повела фонарем, и вокруг нас заметались тени. Некоторые из них продолжали двигаться и после того, как луч света уходил. Из углов и трещин в каменных блоках полезли небольшие фигурки ростом примерно с паукообразную обезьяну, которую я видел в зоопарке Милуоки во время еще одной, уже менее вдохновляющей вылазки с отцом после его развода с мамой. Со звуком, подобным далекому шепоту, призраки начали обступать нас. Они были бледными, как сигаретный дым. Подталкивали друг друга, выворачивали ладони. Полоски крохотных черных глазок над похожими на сфинктеры ртами таращились на Рейчел, шедшую между ними словно королева. Они пристально наблюдали, как она достает одушевленный камень и опускает на землю. Когда она отступила на шаг, призраки столпились вокруг камня, протягивая к нему ручки, но не прикасаясь.
Их вдруг как бы стало больше, однако трудно сказать — насколько. Их чуть фосфоресцирующие силуэты теснились друг к другу, подрагивали, соприкасались, затекали друг в друга и снова отодвигались. Мне представились кормящиеся кошки.
