мужика в шортах, охая и ахая перекидывали через сетку желтый мячик. При этом, время от времени что-то кричали и ругались с судьей. Понадобилось полчаса, чтобы Вася разобрался с ведением счета. Он был странным и математически неверным. Первый и второй выигранные мячи приносили по пятнадцать баллов. Третий почему-то десять. Четвертый — означал победу в гейме. Геймов надо было выиграть шесть, а иногда и семь. Тогда в пользу игрока засчитывался сет. Их нужно было выиграть два…
В общем, не владей Вася острым умом и азами высшей математики, правила тенниса, скорее всего, так и остались бы для него загадкой. У техника дела обстояли хуже. Вася, поначалу, пытался объяснить ему правила, а потом плюнул, предложив болеть за того, у кого черные волосы. Брюнет и вправду двигался быстрее, бил по мячу сильнее, промахивался реже. Как результат, через час с небольшим был близок к победе. На радостях, Вася вывалил на левую часть рабочего стола ноутбука виртуальный калькулятор и занялся вычислением размера будущего выигрыша, когда…
— «Это что?» — завопил техник, и Вася воззрился на правую часть экрана, где шла теннисная трансляция. Подвывая, брюнет катался по земле, держась за колено.
— Что случилось? — воскликнул Вася. Он как раз отвлекся, составляя план будущих покупок.
— «Он упал! Эта сволочь упала. Рухнула на землю и все… Он не встанет. Он не сможет закончить. Тварь! Гад! Рухлядь!» — вопил Тео. — «Мои деньги! Наши деньги… Мы все потеряли!»
— Не все, — заметил Вася. — Отложил я десятку… На всякий пожарный.
Глава 15. В которой Вася отоваривается
Техник сидел на дальнем конце белого стола понурив голову. Майор едва заметно, чтобы не провоцировать находящееся не в самом благодушном расположении духа руководство, скалился. Вася сопел. Командор, по традиции ходила из стороны в сторону, подобно льву в клетке.
— Немыслимо! — восклицала она, должно быть в сотый раз. — Азартные игры. Уму непостижимо. Ты знаешь, что тебе строго настрого…
— Знаю! — кивнул белой головой техник.
— Тогда как ты мог?
— Я очень — очень виноват! — изрек Тео.
Он сделал это таким тоном, что Вася не смог для себя определить серьезен белобрысый, или, как всегда, ломает комедию.
— А почему ему запрещено играть? — поинтересовался он, и показалось, что техник вжался в стул еще сильнее.
— Потому что в прошлом накосячил на одной из планет, проиграв снаряжение для целой экспедиций, — объяснила командор.
— И как тебя за такое не расщепили? — удивился майор.
— Такими специалистами, как я не разбрасываются, — буркнул себе под нос белобрысый.
— Погодите, — к Васе пришло озарение. — А та самая планета это ЗиБуБля?
— Она самая, — кивнула командор.
Вася уставился на поникшего техника:
— Ты же говорил, что с галактической вычислительной системой и прочей ерундой проиграть невозможно.
— Невозможно, — техник посмотрел на Васю, но снова опустил взгляд. — Если никто себе ногу на ровном месте не сломает. А у этих вообще фишки краплёные и генератор случайных чисел подкрученный… Мошенники…
— Мозги у тебя набекрень, — заметил майор.
— Сколько денег у нас осталось? — вздохнула командор.
— Десять тысяч семьсот пятьдесят рублей, — озвучил Вася сумму. — Все равно в плюсе.
— Хорошо, что ты не послушал этого игромана и не поставил все, — заметила Лейла. — Денег хватит на куртку и ботинки?
Вася задумался.
— Если брать в магазине, то вряд ли. Там одни ботинки столько стоят. А если на рынке…
— Это что? — поинтересовался Ларс.
— Павильоны на улице, — буркнул техник. — С дешевой продукцией и активным криминалитетом. Я в кино видел, когда к миссии готовился.
Вася кивнул.
— Про криминалитет не скажу. Не знаю. Но одежда и правда дешевле.
— Тогда решено, — решила командор. — Завтра после занятий на рынок. Пора утеплиться. Так и до простуды недалеко. Техник!
Белобрысый встрепенулся.
— Ты все осознал?
В ответ Тео закивал.
— Тогда занимай свое рабочее место, — вздохнула командор. — Будем надеяться, что это не повторится.
Техник натянул на лицо свою вечную беззаботную улыбку и вскочил со стула.
— И я освобождаю тебя от вахты, — кинула ему вдогонку Лейла. — Оставлять на тебя контейнер себе дороже.
Белобрысый, показалось, даже обрадовался. Вася поежился. Его снова назвали контейнером.
***
Гавр, он и сам уже забыл свои настоящие имя и фамилию, сидел перед монитором ноутбука. Там, маячили разделенные на квадраты экранчики. На одном из них можно было разглядеть скромную кухню с закипающим на плите чайником. На столе накрытая салфеткой стояла тарелка с бутербродами из хлеба, намазанного какой-то зеленой гадостью. На экране левее и выше отображалась гостиная с раскладным диваном, телевизором да стенкой с прозрачными дверцами еще советских времен. Комната пустовала, как и другая, поменьше, с односпальной кроватью и письменным столом, на котором покоился старенький ноутбук. Она представляла особый интерес. Здесь проводил большую часть времени объект. Но в данный момент его не было. Он, как обычно, перед завтраком, полоскал рот в ванной.
Гавр спал мало. Не более четырех часов в день, а потому мог наблюдать за происходящим в квартире чуть не круглосуточно. Правда объект, в последнее время, находился в четырех стенах нечасто. После обеда, как правило, выходил из дома, и тогда приходилось выбираться из теплой и уютной базы, шататься по улицам, или скучать за рулем служебного авто. Помощников, по своему обыкновению, Гавр не брал. Любил работать один.
Вот и сейчас этот патлатый явно куда-то намылился. Хотя почему куда-то? Его распорядок дня был изучен досконально. Во всяком случае, его первая половина. Тут обходилось без сюрпризов. Короткий путь до остановки. Полчаса, а может чуть больше в маршрутке, потом занятия в университете, а вот дальше… Дальше он подбрасывал сюрпризы. То напьется до обморочного состояния, до подерется. То крадется по пятам своего куратора. Прелестной во всех смыслах женщины. А чего стоит бой в подъезде, едва не закончившийся поножовщиной? Гавр наблюдал за ним, подключившись к камере наблюдения местного ТСЖ. Они хотели выяснить, кто гадит в подъезде. В итоге получили крутейшее видео, на манер боевиков из девяностых. А вернее не получили. Гавр тут же удалил его с сервера. От греха. Вмешивать в это дело полицию не хотелось. В общем, не простым был этот Курочкин. Очень непростым.
Сейчас он стоял перед зеркалом и что-то бурчал себе под нос. Камеры, установленные в квартире, были оборудованы микрофонами, но, когда студент говорил вот так, едва раскрывая рот, разобрать что-то было сложно.
Гавр сделал звук на максимум. Собрался в комок, зажмурился, отключил, как учили, все прочие органы чувств, обратившись в слух и… разобрал слово «рынок». Это было уже кое-что.
«Значит сегодня идем на рынок»
