Он присел, погладил кота за ушами, и тот снисходительно позволил это, раззявив пасть, но поленившись мяукнуть. До Бруно донеслись голоса, и один он узнал сразу: голос принадлежал Предку. Второй тоже показался знакомым. Бруно прислушался.
— …В общем, ничем не могу вам помочь, — сказал Предок. — Вы знаете, в каком я положении.
— Но это же условности, — вкрадчиво говорил второй. — Для вас, по крайней мере. Вы можете…
— Я ничего не могу, — отрезал Предок. — Тем более вы сами говорите: перебои со связью…
— Связь наладят в самое ближайшее время. В свою очередь, я готов оказать вам любые доступные услуги: питание по высшему разряду, обстановка, удобный график или же полное освобождение от работ.
— Вы, кажется, так и не поняли. Все, о чем вы говорите, я мог бы получить ТАМ. А я здесь. Стало быть, на то есть причины.
— Поймите, мне так нужно на Землю…
— Здесь всем нужно на Землю.
— Да, но…
— Простите, мне нужно найти своего кота.
— А хотите, я достану для вашего кота кошку?
— Вы идиот!
— Как вам угодно. Но, прошу вас, подумайте…
Бруно едва успел вскочить на ноги, как на него чуть не налетел Предок. Следом семенил человек, в котором Бруно с изумлением узнал высшее руководство Пристанища — самого исполнительного менеджера.
Уже войдя в блок, бросив у железных шкафчиков тяжелый баул со снаряжением, Бруно спросил у сонного Юргена, примостившегося в уголке с потрепанной книгой:
— А с чего это руководство заискивает перед Предком?
— Как это? — не понял Юрген.
Бруно коротко пересказал услышанное, пожал плечами:
— Чего он хочет от нашего старика?
Юрген усмехнулся, покосился на Предка, который хмуро возился с чайником у металлической стойки в противоположном конце блока. Проговорил:
— Ну, как бы тебе сказать… Это, конечно, не мое дело, но раз уж зашел разговор… Старик наш не очень-то охотно распространяется на свой счет, и тому есть причины. Предок-то — не чета нам. Скажем, мы с тобой — просто вторсырье. А Предок… он альфа и омега этого мира.
— Что? — не понял Бруно.
— Один из них… — Юрген ткнул пальцем в потолок. — Главный потребитель.
— За что же его сюда… — пробормотал Бруно. В горле его пересохло.
— Ни за что, — сказал Юрген. — Он сам.
— Совесть заела? — не без язвительности поинтересовался Бруно.
— Может, и так, — не стал спорить Юрген. — Что мы знаем о небожителях и их причудах? Возможно, решил развлечься. Или наказать себя. Пройти всю эту лестницу до конца — только наоборот. Ты же видел: все сюда попадают по-разному. И у каждого есть причина.
Бруно не мог понять: как можно по какой-то нелепой прихоти отказаться от настоящего синего неба?..
* * *
Эвил не находил себе места.
Связи не было. Транспорт с Луны так и не пришел. Исполнительный менеджер старался держать себя в руках, не дозволяя никаких пугающих фантазий на эту рискованную тему. Но обстановка не позволяла расслабиться.
Среди работников нарастает беспокойство. Следом придет паника. А паника на космической базе — штука страшная. Страшнее может быть только открытый бунт.
Сегодня он побывал в жилом секторе. Неофициально, разумеется, надеясь, что на него не будут обращать внимания, не ожидая увидеть его среди «простых смертных».
Поселенцам и впрямь было не до него. Атмосфера всеобщего веселья захватила туннели. Двери кабаков и злачных салонов распахнуты настежь, но разошедшейся толпе этого мало: центральный туннель заполнен веселящимися, орущими людьми, визжащими девками. Ревет музыка, неподвижно валяются те, кто уже не в состоянии продолжать веселье, напоминающее какой-то инфернальный карнавал в предчувствии большой беды.
Уже вернувшись в свой кабинет, он некоторое время приходил в себя, нервно глотая воду — стакан за стаканом. После чего вызвал к себе заместителя и, выдержав паузу, негромко сказал:
— У нас не остается выбора. Необходимо активировать план «Ресет».
Выпроводив перекошенного, побледневшего зама, Эвил долго сидел в оцепенении, наблюдая за хаосом, постепенно захватывающим экраны камер наблюдения.
Пока одно изображение не заставило его вглядеться внимательнее.
— Что, черт возьми, там происходит? — недоуменно пробормотал Эвил и потянулся к пульту управления камерами.
* * *
В вакуум-холле перед блоком гермостворов пугающе тихо. За мутным стеклом номерных ячеек длинными рядами висят вакуум-сьюты, и по их количеству можно судить, сколько народу решило сегодня не выходить на работу.
Бруно огляделся, нахмурился, пытаясь сообразить, что бы это значило, но ничего в голову не пришло. Похоже, погрузившись в собственный напряженный график, он здорово выпал из жизни Пристанища.
— Выходной, что ли? — пробормотал он, недоуменно дернув плечом.
Вытащил из ячейки тяжелый чехол с инструментом и принялся сонно напяливать вакуум-сьют.
— Вы только посмотрите, какой трудолюбивый молодой человек! — раздался за спиной насмешливый голос.
Бруно вздрогнул, обернулся. Он даже не заметил, как вошли эти двое.
— Хансен? — пробормотал Бруно.
— Он самый, — хмыкнул старый знакомый. — Тебе все еще нужен механик по силовым?
Бруно медленно кивнул, перевел взгляд на второго — в противоположность Хансену жилистого, подтянутого, с отдающими синевой глазами.
— Знакомься, это Вадим.
Бруно молча поглядел на дружелюбно протянутую руку. Нехотя пожал, чувствуя странную ревность к своей тайне, помимо его воли перестававшей быть таковой.
— Хочется взглянуть на твою работу, — сказал Вадим. — Честно говоря, даже не верится…
— Забыл сказать, — вставил Хансен. — Он пилот. Бывший пилот, разумеется…
Некоторое время Хансен с Вадимом осматривали импровизированную «верфь», ползая вокруг, как любопытные насекомые. Бруно же завис в отдалении, чувствуя себя как на экзамене. Всю его былую уверенность как рукой сняло: молчание специалистов не сулило ничего хорошего.
Наконец раздался голос Вадима:
— Ну, что вам сказать, молодой человек… Задумано смело. Только центровка нарушена — такая штуковина будет неуправляема. Потом, вот здесь и здесь корпус не выдержит нагрузки. А вот тут никак не сохранить герметичность. Непонятно, где проложить кабели системы управления… И связь: необходимо установить антенные пилоны. Ну и система жизнеобеспечения… Да еще много чего… Нет, это никуда не годится… Как хоть называется?
— Что называется? — не понял Бруно.
— Ну, имя есть у корабля?
Бруно несколько опешил. Об этом он как-то не думал.
— Какое там имя… — пробормотал он. — Хлам — он и есть хлам.
— Не самое удачное имя для того, чему доверяешь свою жизнь, — заметил Вадим. — Но дело хозяйское. «Хлам» так «Хлам». Выглядит, по крайней мере, соответственно…
Бруно нервно усмехнулся.
— Впрочем, для полетов вне атмосферы это не так важно, — добавил Вадим.
— Тем более что все придется переделывать, — донесся скрипящий помехами голос Хансена. — Силовая установка почти издохла — разгон и торможение затянутся. Так что лететь долго придется. Нужно рассчитать, на сколько хватит регенераторов. Потом вода, пища… Сколько народу везти собрался? Расчеты у тебя какие-нибудь есть?
— Нет… — растерянно пробормотал Бруно. Ему вдруг стало стыдно за собственную самонадеянность.
— Понятно, — отозвался Вадим. — Хорошо, что мальчонка не успел улететь без нас.
— А он бы и не смог, — заметил Хансен. — Кто бы ему подсказал, как расконсервировать реактор?
Бруно пропустил мимо ушей несколько малопонятных технических реплик, которыми обменялись его неожиданные спутники, и заявил с вызовом:
— Слушайте, если вы хотите, чтобы я отказался от своего плана, то у вас ничего не выйдет!
Вадим усмехнулся и сказал туманно:
— К сожалению, при всем безумии твоего замысла отказываться от него было бы несвоевременно.
— О чем вы? — недоуменно спросил Бруно.
— Видишь ли, какое дело, малыш, — сказал Хансен. — У нас просто нет выбора.
* * *
К проекту Бруно постепенно присоединились и остальные обитатели сорок седьмого блока. Все, за исключением Предка. Этому способствовали неприятные новости, расползающиеся по Пристанищу.
Поговаривали, что связь с Землей так и не восстановлена. Не прибыл уже третий по счету транспорт с продовольствием и товарами для развлекательного центра. Менеджменту базы нечего было сказать населению, и его молчание воспринималось как подтверждение самых худших опасений. Над всеми прочими возобладала нехитрая мысль о том, что корпорациям надоело содержать нерентабельную базу и про нее решили просто забыть, оставив ее обитателей подыхать от голода. Все чаще становилось известно о беспорядках — и не только в развлекательных кварталах. В прекративших работу глубинных цехах стали находить мертвых. Несколько тел имели следы зверских издевательств. Стали поговаривать о появившейся в недрах астероида сатанинской секте. Нервы у людей не выдерживали, и в Пристанище поселился страх.
