Гриф получил весь жизненный опыт своими силами, и явно не знал как его преподнести другим. В итоге Цареубийца сломался, не веря в свои силы как наставника, и оставил Мика и Диану с Фальнтом.
«Но не всё, что помогло тебе, поможет им» — отчитал Анвиль друга.
— Их всегда было здесь так много? — первым начал разговор Мик. Анвиль доживал кусок сухаря, переводя на мальчишку вопросительный взгляд. — Я про воров, убийц и других. Я волнуюсь, что Диана могла встретиться с одними из таких.
Мик опустил голову, видимо из за постоянный головных болей, которые у него участились.
— А ведь может, что она встретила элементалиста, — сказал Мик совсем сухим голосом, а после продолжил, — Тогда её шансы на выживание…
Анвиль пихнул мальчишку в плечо, сбивая со слова.
— Не нагнетай, — кисло сказал мечник, — Твоя сестра умная, что нибудь придумает. А маги, насчёт элементалистов не волнуйся. Ответь, здесь ты видел хотя бы одного человека с магическим даром?
Мик медленно помотал головой.
— Нет но…
— Это потому, что в Юхвенстейне магия под запретом, — перебил мечник Мика, — Они ненавидят магов с тех пор, как Твескория активно использовала магию в войне с Юхвенстейном, когда второй требовал независимости. Пусть в рядах Твескории было и не так много магов, но разрушения, что они сеяли, ощущаются и по сей день. С тех дней магия в Юхвенстейне под запретом, а всех, кто ей владеет…
Анвиль прервал свой рассказ, но Мику было понятно, что варианта лишь два — заключение или смерть. Это всё, на что могли наедятся те, кто использует магическую силу, так ненавистную Юхвами, в их стране.
— Но знаешь, — продолжил Анвиль, сменив тему, — Меч Ялмира, Душегуб как он его называет, он ведь магический артефакт, знал? И может и примитивное, но имеет своё сознание…
Анвиль, как показалось Мику, выпал из этого мира, продолжая свой рассказ смотря словно в никуда. Как будто для него уже ничего не имело значения, он был поглощён и затянут чем то своим, чему Мику, судя по молчанию мечника, узнать не дано.
Жуткий и душераздирающий скрип, исходящий со стороны статуи божества, быстро привёл Анвиля в чувства. Мечник поднялся на ноги за доли секунд, обнажив меч и развернувшись на каблуках сапогов. Перед статуей божества, стоя на коленях и переплетя пальцы, стоял человек. В темноте его костюм и возраст было не угадать, но фигура явно была мужская. Скрип, что был до этого — это странная длинная металлическая штука на спине этого мужчины.
Парень, явно заканчивая обращаться к статуи Бога, встал с колен, медленно и неторопливо, специально растягивая это время. Он повернулся к Анвилю и Мику, что тоже заметил незнакомца, лицом, делая несколько шагов вперёд, выходя на свет. Этот человек, как и предполагал мечник, оказался парнем среднего роста. Он носил черную робу, перекинутый через плечо пояс и высокие, грязные сапоги. Анвиль бы хотел рассмотреть этого парня получше, считать его выражение эмоций. Но это было абсолютно невозможно, парень, читавший только что молитву, имел при себе грязно-белую, будто бы костяную маску, от которой у Анвиля прошел озноб. Было удивительно встретить кого то такого в столь священном месте, такого грязного и не открытого человека, которого при обычных обстоятельствах никогда не впустили бы в Собор.
Анвиль тяжёло сглотнул, совсем незаметно сделав пол шага назад. Мечника напряг не его наряд, не его молчание, или то, что он находился всё это время у него за спиной. Анвиль был испуган тем, что та самая «штука», как её назвал мечник, на спине парня, оказалась массивной, двуручной секирой. И мечник надеется, что те самые чёрно-красные пятна на её лезвии — это всего-навсего его больная и уставшая фантазия.
— Вы знаете Грифа? — провокационным тоном спросил незнакомец. Анвиль молчал. Зенон напрягся, спрашивая снова, — Что вы знаете про Душегуб?
Но Анвиль снова ничего не ответил. Мечник немного согнул колени, готовясь к рывку, либо к побегу. Мик прекрасно чувствовал его настроение, и тоже был готов убираться отсюда при первом же сигнале.
— Где их трупы? — не сдавался Зенон, сдерживая злобное шипение. Казалось, что вот вот он истерично заплачет или крикнет. — Кто их убил!? Где тело Грифа!? — окончательно перешёл Зенон на крик, но как и в прошлый раз, не получил ответа. — Почему только он выжил? — шипя прошептал Белолицый сквозь свою маску, что особенно пугало.
Зенона всего затрясло, его переполняла жажда мести, опьяняющая жажда выпустить свою злобу. Не дождавшись ответа, он почувствовал себя использованным, будто он ничего не стоит. Он отцепил секиру от крепления, взмахивая ею перед собой. Серебряное лезвие блестит под слабым светом свечей, заставляя Анвиля схватиться за эфес меча, и обнажить его. Мечник не задумывался над тем, когда он это сделал, но он уже встал в стойку, согнув колени и сосредоточившись.
Зенон не стал долго ждать, он шагнул навстречу Анвилю, мигом замахиваясь секирой перед его лицом. Мечник спешно наклонился назад, и лезвие опасно пронеслось перед его носом, оставляя неглубокий порез. Мечник нервно цыкнул. Белолицый повернул головой влево, заметив Мика он пинком в живот оттолкнул его в каменную колону. Мальчишка харкнул кровью, хватаясь за место удара. В это же время, Белолицый схватил Анвиля за запястье, когда тот собирался нанести удар, и, напрягая мышцы так, что проступили вены, сжав запястье мечника до негромкого хруста, что заставило Анвиля захрипеть и округлить свои глаза от удивления, Зенон провернул запястье, вызывая новую волну хрустов и хрипов мечника.
— Гм! — сжал Анвиль покрепче зубы.
Анвиль постарался выдернуть свою руку из хватки, но это было безуспешно. За несколько секунд ему сломали запястье ведущей руки, но он не выронил меч. Мечник подхватил свою оружие левой рукой, и ударил Зенона рукоятью в висок, так быстро, как ему позволяли человеческие лимиты.
Зенон пропустил удар, и тяжёлая рукоять с острием врезалась в его висок, выбивая все мысли. Его голова нагнулась почти горизонтально земле от ударной силы, с которой ударил мечник. Ему казалось, что его череп задрожал, а вся кровь из головы быстро ушла вниз. Контуры предметов, и самого мечника, чьё запястье он до сих пор держал мертвой хваткой, поплыли. Мир начал наклоняться вместе с головой Зенона, которая продолжала падать.
«Нет, подождите, я ведь… я ведь не упаду?» — заволновался Зенон, когда стал чувствовать слабость в своих ногах, и когда стал ощущать как его колени сгибаются, а мир продолжает мутнеть, превращаясь в мыльную картину. Рукоять, которой его ударили в висок, обладала острым наконечником, и это
