бросила ей в лицо в качестве ответа, хотя, даже будучи пьяной, у неё хватило рефлексов выхватить предмет из воздуха.
Лучница точно не ошиблась. После того, как
Подмастерье дал мне серебряную цепочку, с наложенными чарами, я посмотрела в зеркало и поморщилась. В Килиане кровь фейри явственно чувствовалась, но можно было бы любезно сказать, что во мне нет. Мои черты лица и без того были резкими, а постоянные драки укрепили мышцы тела, поэтому преувеличение обеих черт с добавлением нескольких черт фейри сделало меня похожей на кучу резких углов, собранных в человеческую форму. Однако я выглядела так, словно могла быть родственницей Герцога Жестоких Шквалов. Это была та часть, которая имела значение.
— Я надеюсь, что у тебя есть для меня что-то кроме оскорблений, — сказала я.
Лучница с усталым стоном поднялась в сидячее положение, свесив ноги с края стола.
— Ты затеяла драку с большой шишкой, — сказала она.
— Он герцог, — сказала я. — Это подразумевалось.
— Он герцог, Обретённая, — сказала она. — Слушай, ты же знаешь, что не один и тот же король или королева отвечают за зиму каждый раз, когда наступает сезон, верно?
— Я уже поняла, — сказала я.
— Эта роль может достаться всем фейри, которые сейчас являются принцами и принцессами, — продолжила Лучница. — У них разная природа, поэтому история Лета и Зимы может разворачиваться по-разному в зависимости от того, у кого корона с обеих сторон. Вот почему иногда выигрывает один Двор, а иногда другой. Исход решается в тот момент, когда начинается история.
— Однако он не принц, — заметила я.
— Он такой же плохой, — сказала именованная. — Всякий раз, когда появляется Зимний правитель, пытающийся избежать войны, он тот, кто всё портит. Он в любом случае является краеугольным камнем происходящей войны.
— Так что, если он устроил свой маскарад… — сказал Хакрам, замолкая.
— Тогда нынешний король пытается избежать войны, — закончила я. — Герцог — важная персона.
С другой стороны, шансы на то, что мне сойдет с рук притворство, что Король Зимы поддерживает меня, только что значительно улучшились: я избавлю его от неприятностей.
— Так что хотя герцог и ублюдок, наши шансы достаточно высоки.
— Это подходящее слово, — согласилась Лучница. — Что ещё удалось узнать: мужчина не женат, на его стороне куча приспешников, и он использует то, чем было бы колдовство ветра, если бы оно действительно было полезно в бою.
— Магия ветра достаточно полезна, — не согласился Масего, даже не отрывая взгляда от свитка. — Ей не хватает наступательных способностей некоторых других заклинаний стихий, но ей мало равных, когда дело доходит до диктовки и ограничения передвижения противника.
— Такое чувство, что ты не согласен со мной, — сказала Лучница, — но твои слова доказывают мою точку зрения.
— Это основа для дальней связи, ты, невежественный головорез, — огрызнулся Подмастерье.
— О, связь, — ответила женщина, закатывая глаза. — Это склонит чашу весов в бою с Именованным.
Боги, я скучала по Верес. Никто не ссорился так сильно, когда она была рядом, чтобы оскалиться. Я знала, что люди без твердого мнения не получают Имён, и именно поэтому вы никогда не могли собрать их группу в комнате без того, чтобы это не привело к некоторым спорам. Однако нынешняя ситуация осложнялась тем, что жизненная миссия Лучницы состояла в том, чтобы быть куском гравия в ботинке каждого, а Подмастерье было чрезвычайно легко завести.
— Этот разговор откладывается до тех пор, пока мы не вернёмся в Творение, — приказала я. — Лучница, я знаю, что ты очарована задницами, но тебе не нужно быть одной из них. Подмастерье, ты же знаешь, что если ты позволишь ей раздражать тебя, она будет продолжать дёргать тебя за косички.
— Но она ошибалась, — упрямо пробормотал Масего.
Лучница спрятала ухмылку за ладошкой, и я сменила тему, прежде чем они могли начать снова.
— Слышала что-нибудь о Полях Венда? — спросила я её.
— За городом есть озеро, — ответила она. — С движущимися ледниками в нём. Они иногда используют его для метания мячей.
Не самое подходящее поле битвы, чтобы сражаться с кем-то, кто умеет использовать ветер. Не то чтобы в Зиме было хоть какое-то место, если честно. Всё же лучше, чем замкнутое пространство, какое было внутри дворца, особенно с тех пор, как это проклятое место было построено силой герцога.
— Что ж, это должно быть интересно, — сказала я.
— Значит, теперь мы будем ждать рассвета? — спросила Лучница. — Я действительно могу умереть от скуки, Оруженосец.
Я взглянула на Подмастерье.
— Как скоро ты закончишь со свитками, Масего?
— Дай мне час, — рассеянно ответил он.
— Не ложись, Лучница, — сказала я. — У меня есть кое-что для тебя, что нужно сделать этой ночью.
— Скажи мне, что это не значит снова слушать то, что говорят люди, — умоляюще протянула она.
— Я хочу разбивать людям окна, бросая в них ложь, — ответила я.
Она усмехнулась.
— Иногда, Обретённая, ты говоришь самые милые вещи.
☠
После этого мне удалось урвать несколько часов сна. Во всяком случае, достаточно, чтобы я освежилась. Я могла бы поспать подольше, но мой разум бодрствовал, поэтому вместо этого я обнаружила, что тащусь во двор, в честь которого было названо это место. Слуги появились из ниоткуда, нежданно-негаданно, а я сидела на краю сугроба с дымящейся чашкой чая и парой сладких яблочных пирожков. Я уверена: фейри готовили лучшую выпечку в Творении. По моим прикидкам, до рассвета оставалось ещё около часа, так что я не торопилась с едой. Я услышала шаги позади себя —верный признак того, что один из моих спутников тоже проснулся — фейри не издавали шума. Лучница плюхнулась на землю, прислонившись спиной к деревянной колонне. У неё была тарелка с мясным ассорти и ещё одна бутылка вина, отметила я с мрачным весельем. Я не была уверена, что можно опустошить подвалы Зимы, но она, определённо, старалась изо всех сил.
— Ты вообще спала? — спросила я.
— Не смогла, — ответила она. — Мне слишком любопытно, что будет дальше.
Я хмыкнула. Если всё пройдёт хорошо, ей всё равно не придётся драться. Кроме того, даже если она не спала всю ночь, она не казалась ни в малейшей
