решила оставить Оксане. На всякий случай.
– Это он? – указала головой она за мое плечо.
Согласно моргнув, я всучила ей в руку связку и обняла на прощание. Однажды поздним вечером она пришла с пирожными и застала меня в слезах. После долгих уговоров я все же поведала ей свою историю. И, сейчас, видя в глазах ее осуждение и немой упрек, не обижалась на нее.
– Мы потом созвонимся и… поговорим. Ладно? – шепнула ей.
– Не наделай глупостей.
Не знаю, что она имела в виду под глупостями, но, поцеловав ее щеку на прощание, все же ответила:
– Постараюсь.
Меня посадили на заднее сидение одного из джипов. В окно я наблюдала, как Дима дает указания своим людям, а потом подходит и садится рядом.
– Выдержишь дорогу? Путь не близкий.
– Думаю, да.
– Если что, говори сразу… Хорошо?
Я кивнула. Было дико непривычно видеть его таким. Сейчас он вел себя и говорил, как обычный человек, думающий о ком-то, кроме себя.
Уже на выезде из города меня стало клонить в сон. Дима тихо переговаривался с Артемом о делах, кому-то звонил и сам отвечал на звонки. Слушая его вполуха, с удивлением поняла, что впервые его голос не будоражит меня, а убаюкивает. Сама не заметила, как уснула.
А проснувшись, обнаружила себя лежащей на сидении в горизонтальном положении, причем голова моя покоилась на коленях Димы, в то время, как рука его лежала на моем плече. Когда осознала это, почувствовала, как сердце набирает обороты, дышать стало в разы тяжелее.
– Проснулась? – услышала я.
– Да.
Оперевшись ладонью о его колено, я поднялась.
– Где мы? – пытаясь скрыть смущение, уставилась в окно, одновременно поправляя волосы. Они уже достаточно отросли и доставали почти до плеч, но в хвост или, тем более, косу их собрать пока было нереально.
– Придорожное кафе. Судя по отзывам в интернете, здесь неплохо кормят.
Действительно, мы остановились у одноэтажного каменного здания с говорящей вывеской «Автобан», за панорамными окнами которого виднелось множество столиков.
Артем тут же выскочил из машины и скрылся за двойными дверями заведения.
– Устала? – спросил Дима, внимательно всматриваясь в мое лицо.
– Я же спала…
– А спина?
Удивленно дернув бровями, пожала плечами.
– Сейчас пройдусь, ее отпустит.
Спина, и правда, ныла от долгого лежания в одном положении. Но откуда это было знать Шевцу?!
Он вышел, обошел машину и помог мне выбраться из нее.
Пока мы заходили в кафе, Артем организовал нам столик у окна, на котором уже лежали две папки с меню.
– Ты пока закажи что – нибудь, а я ненадолго отойду, – произнеся это, заметила, как насторожился Дима.
– Куда?
– Мне в туалет надо.
– Артем проводит тебя.
– Зачем? – но тут меня осенило, – постой, ты думаешь, я сбегу?
– Ничего такого я не думаю, – отрезал он, кивнув при этом парню.
– Бред, – пробормотала себе под нос и пошла за угол согласно указателю.
Артем поплелся следом. Сходив в туалет и, как следует, умывшись, я вышла в коридор и поймала насмешливый взгляд охранника.
– Что?! Тебе тоже смешно?
От комментариев он воздержался. Проводил к столу и исчез. Дима просматривал что-то в телефоне, а когда я уселась, спросил:
– Что ты хочешь?
– Без разницы.
– Я уже заказал, если не понравится, дозакажем еще.
– Кто ты и что ты сделал с Шевцем? – спросила серьезным тоном, сузив глаза.
Его губы дрогнули в улыбке, но лишь на мгновение.
– Я бы не отдал тебя тогда Дронову.
– Конечно, я ведь уже на тот момент была беременна… – слова вырвались непроизвольно, как отголоски непрощенных обид.
Было непонятно, зачем он вообще поднял сейчас эту тему. Почему заговорил об этом. Для чего надо было тревожить еще не затянувшуюся рану?
– Я серьезно.
– Ты врешь. Никита сказал, что перевел тебе деньги.
– Это правда. Я передумал в последний момент, – он говорил это, не прерывая со мной зрительного контакта, – пришел сказать… но было уже поздно…
Ну да. Сейчас, конечно, можно сказать все что угодно. Разум твердил не доверять его словам. Но, сердце… Оно так отчаянно хотело верить…
Мыслями я перенеслась в тот вечер. От воспоминаний горло сжало спазмом, в груди болезненно кольнуло. Мне до ужаса хотелось спросить, почему он передумал, но в этот момент у нашего стола появились официанты. Сразу двое.
– Зачем так много? – поинтересовалась я глухим голосом, – или это и на ребят тоже?
– Ешь. Тебе за двоих теперь питаться надо.
Недоверчиво взглянув на него, посмотрела на то, что нам принесли. Куриный суп с лапшой, харчо, лагман, плов, фаршированные куриные ножки и три разных салата. Все блюда русской кухни выглядели весьма аппетитно и, у меня даже непроизвольно слюна выделятся начала. Но… нафига столько всего?
– Издеваешься? Мне этого за неделю не осилить.
– У тебя недобор веса. Ешь.
Я ошалела. Откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
– Что еще тебе известно?
– Незначительное количество белка в моче, пониженный гемоглобин и низкое давление.
– Ты сейчас обо мне печешься или о ребенке?
– О вас обоих. Ешь, а то остынет.
Я выбрала Греческий салат, лапшу и плов. Дима съел харчо и Цезарь. Остальное велел упаковать в дорогу.
Мне пришлось едва ли не силой заталкивать в себя еду. Компания Шевца не давала мне расслабиться и получать удовольствие от принятия пищи, даже не смотря на то, что я была голодна.
Такое ощущение, что, сканируя меня взглядом, он просчитывал каждую съеденную мной калорию. Это переходило все границы.
Мы приехали рано утром. Автомобиль остановился на подземной парковке элитного жилого комплекса.
– Здесь твоя квартира? – спросила я у Димы, озираясь по сторонам.
– Здесь твоя квартира. Твоя и нашего сына.
Я смотрела на него и не узнавала. Неужели у Шевца есть брат – близнец?! То, как он смотрел на меня, как разговаривал, как вел себя. Все это ставило в тупик.
– Ты пугаешь меня, Дима, – призналась ему, когда мы зашли в лифт.
Пройдясь по моему телу, его взгляд сфокусировался на лице.
– Из тебя выйдет хорошая мать.
– Спасибо… – очень тихо произнесла я, борясь с уколом разочарования.
Похоже, он рассматривает меня только как подходящую мать для своего потомства. Не более того.
***********************
– Оля! – стоило мне переступить порог, как на меня налетела взволнованная Валентина Ивановна.
Утонув в ее теплых объятиях, я поняла, как сильно по ней скучала. Всегда сдержанная, сейчас она буквально светилась от радости. Растрогавшись, я, всхлипнув, уткнулась ей в плечо и крепко-крепко сжала руками.
Дима не поддался волнительному для нас обеих моменту. Пройдя вглубь
