голос срывался, – я не выйду за тебя! У меня уже был один фиктивный брак…
– Не плачь… – я даже не заметила, что по моему лицу текли слезы, – мы все равно поженимся, а фиктивным будет брак или нет, зависит только от тебя.
Сказав это, Шевц ушел. Только потом я поняла, что в кабинет он не заходил и никаких документов не взял…
**********************
В течение следующих нескольких дней мы не виделись. Он уехал в Красноярск в командировку, но каждый день по вечерам звонил, справляясь о самочувствии. Тему брака больше не поднимал, хотя я понимала, что это временно. Дима никогда не бросал слов на ветер.
Слов, что никак не шли у меня из головы. Зачем ему это надо? Что за принципы? Дань традициям? Что? С этими мыслями я засыпала и просыпалась уже который день.
– Так какой все-таки цвет? Голубой или белый?.. – вежливое покашливание вырвало меня из раздумий.
Вот уже два часа мы с дизайнером выбирали, в каких тонах будет детская в загородном доме Шевца.
– Давайте остановимся на сочетании белого и нежно-голубого, но белый пусть будет основным.
– Хорошо, – услужливо улыбается девушка, – но вы точно уверены, что будет мальчик? Просто однажды…
– Я уверена, – ответила твердо.
Сегодня уже третье УЗИ подтвердило пол малыша.
– Как скажете. Тогда я сегодня сделаю макет и отправлю вам электронкой.
Я с облегчением кивнула и выпроводила ее из квартиры. Сегодня был просто сумасшедший день. Сперва анализы и УЗИ в клинике. Потом салон. Затем шопинг. Дима настоял, чтобы я купила себе больше одежды для беременных, потому что у меня не было ничего, кроме комбинезона и домашнего платья.
Артем снова настойчиво пытался всучить мне пластиковую карту Шевца, но я уверенно отказалась и за все покупки расплатилась собственными сбережениями. И так чувствовала себя нахлебницей в его доме, которую приютили только из-за беременности.
Устало поковыляла в свою комнату разбирать пакеты с магазинов, но вдруг остановилась у его спальни. Той комнаты, где он спал сразу после приезда. Раньше я туда не заглядывала, не потому что не хотела, а потому что знала, как он не любит, когда нарушают его личное пространство.
А сейчас не смогла себя остановить. Думала, гляну одним глазом, если повезет, вдохну его запаха, что, возможно, еще витает в воздухе и выйду.
Открыла тихонько дверь, зашла и щелкнула клавишу выключателя. В тот момент, когда яркий свет залил комнату, я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.
Прямо перед кроватью по центру стены висела большая картина, на которой были изображены я и три огромных пса. На одеревеневших ногах подошла ближе, чтобы убедиться, что это не обман зрения. Нет. Так и есть. Картина, нарисованная маслом с того самого фото, что было сделано еще зимой.
Зажав рот рукой, тихо всхлипнула. Боже… Я была уверена, что он удалил фото, как только увидел его. Сам же тогда злился, что полезла к его собакам. Но, эта картина… Что все это значит?
– Ольга Игоревна, Вам плохо? – услышала я встревоженный голос домработницы, Анны.
– Нет… – часто замотав головой, отошла к окну, – Анна, как давно здесь эта картина?
– Эмм… Она всегда здесь висела… Вернее все время, пока я здесь работаю…
– Как давно вы здесь работаете?
– С марта, – немного подумав, ответила женщина.
Значит, с тех самых пор, когда он отпустил меня?.. Ничего не понимаю…
– Это же вы на ней, да? Я сразу поняла, как только увидела вас.
Неопределенно кивнув, я пошла в свою комнату. Разделась и встала под душ. В голове был вакуум. Я была растеряна. Чувствовала себя слепым котенком, выброшенный на улицу. В груди был плотный комок из самых разных эмоций, в которых никак не получалось разобраться. Я не знала, что думать, не понимала, что чувствую. Понятия не имела, что делать дальше.
Когда вытиралась полотенцем, мой телефон звякнул входящим сообщением.
«Я заеду?»
Я знала, что Дима прилетает сегодня, только не думала, что сразу же захочет навестить меня.
«Да» – набрала дрожащими пальцами.
Хотелось увидеть его, а, главное, поговорить. Спросить его, как он видит наше будущее и узнать, в конце концов, что он чувствует и чувствует ли вообще.
– Как прошла командировка? – осторожно поинтересовалась я, пока Дима снимал куртку в прихожей. Страх услышать грубость в ответ еще сидел на подкорке и не позволял чувствовать себя с ним более уверенно.
– Все по плану, – ответил он, проходясь по мне взглядом, – сдали два объекта.
– Это хорошо. Мой руки и пойдем ужинать…
За ужином он потребовал выложить все подробности моего посещения клиники. Поначалу я подумала, что всего лишь вежливый интерес, но то, с каким интересом он слушал меня, говорило об обратном. Ему действительно важно знать, как протекает беременность. Я не переставала удивляться. Неужели так хочет ребенка?..
– Мне дали фотографию УЗИ, – на секунду замешкалась, – если хочешь, могу показать.
– Хочу, – серьезно ответил Дима.
– Она в гостиной. Сейчас принесу.
Я поспешила в гостиную и услышала за спиной шаги. Он пошел следом за мной.
– Вот, – протянула ему снимок.
Взяв его, Шевц сел на диван. Я невольно улыбнулась, когда он, хмуря брови, начал поворачивать фото то так, то эдак.
– И где здесь мой сын?
Закусив губы изнутри, села рядом.
– Вот, смотри… это головка… вот животик… это ножки…
Так получилось, что грудью я прижалась к его плечу. Поняла это, когда почувствовала, как напряглась его спина. Повернувшись ко мне, он шумно сглотнул и опустил взгляд на мои губы.
Я замерла. Приоткрыв губы, машинально облизала их языком и тут же заметила, как дернулся его кадык. Он был так близко, всего в нескольких жалких сантиметрах от меня, протяни руку и возьми, но я не решилась. Боялась в очередной раз быть отвергнутой.
Сдвинув брови, Дима вернул взгляд к снимку.
– Дима… ты правда его хочешь?
– Правда, – его голос прозвучал сдавленно.
– Даже, не смотря на то, что он от меня? – спросила и мысленно сжалась в ожидании ответа.
– Я рад, что он от тебя… – протянул снимок и поднялся, – я поеду, поздно уже.
В носу засвербело от услышанного. Он хочет ребенка от меня… Разве это не признание в чувствах?! Наверное, у меня на лице было все написано, потому что то, как он смотрел на меня, пока одевался в прихожей, напрочь лишило способности дышать.
Я не хотела, чтобы он уходил. Только не сейчас, когда спала еще одна завеса. Нерешительно шагнув к Диме, я поднялась на носочки и
