Самые точные измерения проведены для пульсаров в двойных системах. Пульсары, как известно, это нейтронные звезды, испускающие периодические радиоимпульсы. Строгая периодичность объясняется вращением этих компактных объектов вокруг своей оси. На сегодня известно почти 2 тысячи таких источников, и несколько десятков из них входят в двойные системы. Поскольку пульсары являются очень точными часами, то по ним можно проводить прецизионные измерения.
За открытие и изучение первой системы из двух нейтронных звезд — PSR B1913+16 — Рассел Халс и Джозеф Тейлор были удостоены Нобелевской премии по физике за 1993 год. Столь высокая оценка объяснима. В тесной системе из двух компактных объектов, согласно общей теории относительности (ОТО), должно происходить мощное излучение гравитационных волн. Волны уносят энергию и угловой момент, а значит, компоненты двойной сближаются. Эффект невелик, поэтому орбитальный период и другие параметры нужно измерять с очень высокой точностью. Было показано, что нейтронные звезды в системе PSR B1913+16 сближаются в полном соответствии с теорией. Кроме этого, удалось проверить и некоторые другие эффекты, предсказываемые ОТО. На сегодняшний день известно еще несколько пар нейтронных звезд. Большие надежды возложены на наблюдения очень тесной пары PSR J0737-3039, открытой в 2003 году. В ней обе нейтронные звезды видны как радиопульсары. Это позволяет достаточно быстро (за несколько лет) и точно измерить несколько эффектов ОТО. Нейтронные звезды в этой системе совершают 10 оборотов в сутки по орбите радиусом 400 тысяч километров — примерно как Луна вокруг Земли. Из-за гравитационных волн с каждым оборотом радиус орбиты сокращается на 0,7 миллиметра, и примерно через 85 миллионов лет они столкнутся. Но уже в недалеком будущем эта система может позволить проверить эффекты, которые пока недоступны для исследования с помощью других пульсаров.
Одним из типов тесных двойных систем с нейтронными звездами очень заинтересовались специалисты по ядерной физике. Дело в том, что нейтронные звезды — это единственный вид «лаборатории», где можно изучать поведение вещества при плотностях раз в 10 выше ядерной. Конечно, сверхплотное вещество спрятано в самой глубине нейтронных звезд и непосредственно не наблюдается, но способ узнать о его свойствах существует — это наблюдение за остыванием компактных объектов. В некоторых двойных системах нейтронные звезды какое-то время аккрецируют вещество соседки, а потом этот процесс прекращается, и мы видим остывающий компактный объект, немного подогреваемый ядерными реакциями в его коре. Зная сколько вещества падало на звезду и измеряя ее светимость в отсутствие аккреции, можно проверять теории остывания нейтронных звезд и уточнять свойства вещества в их недрах.
Таким образом, и для астрономов, и для физиков двойные системы представляют огромный интерес. Если бы не парные «танцы» звезд и сложные взаимоотношения между ними, исследователям было бы гораздо труднее продвигаться в изучении законов природы.
Сергей Попов
Путешественникам нашей эпохи есть в чем позавидовать предшественникам. Те имели возможность с чистой совестью произносить избитую фразу: «Мы были там, где до нас не ступала нога белого человека». Даже 100 лет назад такое утверждение еще вполне могло быть правдой. Теперь таких мест на свете, пожалуй, нет. Страны изучены, крупные животные и растения описаны, снабжены бинарными латинскими ярлыками и красуются на страницах биологических указателей. Если что и осталось на свете, так это тайны, которых давно не касалось внимание мировой общественности — натуралистов, журналистов, этнографов. Одна из таких тайн — Камбоджа. Относительно небольшая страна, затерянная в дебрях Юго-Восточной Азии, которую почти на полвека скрыла от нас кровавая завеса местной гражданской войны. Скрыла вместе с ее первобытными племенами, первичными джунглями и влажной саванной, уникальной буддистско-языческой культурой, удивительными птицами, зверями, пресмыкающимися и прочими чудесами.
На каждом дереве в городских парках имеется заботливая табличка с латинским наименованием растения, а также иные таблички — указующие, призывающие и так далее. Но они, скажем, не велят грубо «цветы не рвать!», а напоминают, что «рвать цветы — грех»
Глава I
Остров без берегов — От Ангкора до Пол Пота — Насекомые закуски
Конечно, Камбоджа — это не какой-нибудь затерянный в океане мир-остров, где природа просто в силу изоляции «ни на что не похожа» и этим интересна. В конце концов, даже сама ее нынешняя территория — продукт недавних в историческом масштабе событий (в основном — административной деятельности французских колониальных властей в конце XIX — начале ХХ столетия). А до того, в славные для кхмеров Средние века, их империя с центром в Ангкоре включала половину нынешнего Таиланда , лаосские и вьетнамские земли. Было время, когда и современный многомиллионный Хошимин (Сайгон) был камбоджийской деревней.
Да и в географическом смысле — это если и «остров», то без берегов. Еще 800 лет назад путешественники из Поднебесной заметили, что территория страны «Кам-пу-цзе» (так кхмерское самоназвание слышалось китайскому уху) представляет собой гигантскую пологую чашу, образованную четырьмя горными системами: Кардамоновым и Слоновьим хребтами на юго-западе, Контумом на востоке и Дангреком на севере. Только с юга Камбоджу как бы открывает миру гигантская и парадоксальная водная система. Она же образует хозяйственное единство государства: великий Меконг целым пучком больших и малых потоков соединяется с не менее великим Пресным морем, известным современной науке как озеро Тонлесап . Причем потоки эти — вот и парадокс — способны менять направление. В зависимости от сезона одноименная река течет то в озеро, то из него, что, конечно, облегчило кхмерам, и древним и современным, внутреннее сообщение в своем отечестве.
Итак, у «острова» Камбоджи нет четких природных границ. Неудивительно поэтому, что эндемических видов в стране тоже практически нет — здесь водится все «то же» и «те же», что и по всему Индокитаю. На северо-востоке и юго-западе бродят дикие азиатские слоны, а на стенах деревенских хижин, невидимые в ночи, зловеще «кашляют» ящерицы токи — такое же кашлянье можно услышать в каком-нибудь курортном паттайском бунгало (только кхмеры, в отличие от тайцев, считают, что токи приносит в дом удачу). Повсюду в Камбодже, как в Лаосе или Малайзии , в сельской местности можно по неосторожности наступить на очковую кобру, куфию или крайта, а макаки скачут по крышам и перекрытиям храмов даже в больших городах. Паслись когда-то кругом суматранские носороги , но они все вымерли, как опять-таки и за границей Камбоджи. Зато в густых лесах и на отдаленных участках равнинной саванны, по сообщениям очевидцев, бродят еще небольшие стада уникальных южноазиатских быков — бантенгов, гауров. Есть еще коупреи, или серые быки — они, между прочим, по мнению большинства ученых, представляют последний крупный вид млекопитающих, открытых к настоящему времени на планете Земля. Но и в этом страна, лежащая перед нами, качественно не отличалась бы от соседних, и биологам должно было бы быть все равно, куда отправлять экспедиции, если бы не печальные события, разыгравшиеся в Камбодже во второй половине ХХ века.
Экскурс 1
Вся жизнь — борьба
Уже начиная с I—III веков нашей эры в нижнем течении Меконга существовали некие государственные образования. В IX столетии они объединились в могущественную империю Камбуджадеша с центром в Ангкоре. Ее эпопея хорошо описана и известна всем интересующимся. Потом держава кхмеров, как и все империи на свете, распалась — под натиском сильных соседей из тайской Аютайи и южного Вьетнама. Ангкор пал. С XV века ослабевшие местные правители только и делали, что теряли участки былой территории и остатки прежней славы. Возможно, камбоджийская государственность вообще исчезла бы в конце концов, если б не явились европейцы и своим принципом «разделяй и властвуй» не спасли ее «призрак».
После длительной борьбы великих держав за колониальное влияние, в юго-восточном Индокитае укрепилась Франция Наполеона III. В 1863 году был объявлен протекторат этого императора над Камбоджей. Так продолжалось 90 лет, пока не начались народные восстания — камбоджийцы уже стремились освободиться от заморской опеки и налогов. Японская оккупация страны в годы Второй мировой только катализировала эти стремления. Так что хоть после ухода японцев французы и вернулись, но ненадолго. С 1953 года королевство вновь обрело международно признанную независимость.
