Орлов провел ладонью по лицу. Руки слегка дрожали. Неужели это не сон и он скоро увидит людей, далеких потомков?.. Какими они стали, люди пятьдесят четвертого века? И как встретят они нежданного гостя, явившегося из глубины тысячелетий?..
Орлов еще раз проверил настройку ограничителя высоты и, оглядев приборы, устало откинулся в кресле. Он может довериться автоматам эти последние полчаса, пока не настанет время идти на посадку. Последние полчаса... Только бы все было в порядке там, на Земле! Это непонятное молчание...
Три тысячи сорок шесть лет. Если бы не радиоуглеродные часы, с неумолимой точностью отсчитавшие время, Орлов никогда бы не поверил, что так долго находился в анабиозе. Чем-то призрачным и нереальным казались эти тридцать веков, неощутимо пролетевшие стороной, не коснувшись его. Трудно было свыкнуться с мыслью, что вся твоя прошлая жизнь осталась там, за пропастью столетий. Ведь он помнил ее так отчетливо, словно это было только вчера!
Прощание с Землей. Ослепительно белый диск чужого солнца, выросший на экранах к концу долгого шестилетнего полета. Огромные мертвые планеты, закованные в лед или покрытые серым саваном космической пыли. И, наконец, то, что они искали,— дыхание жизни. Маленький шар, окутанный влажным покрывалом облаков. Теплые мелководья молодых морей. Первозданные джунгли, кишащие удивительными, ни на что не похожими созданиями. Месяцы, полные захватывающих открытий...
Нападение было внезапным. Они выглядели абсолютно безобидными, эти бесформенные, неуклюжие существа, столько раз равнодушно проползавшие в оранжевой траве у самых ног путешественников. А когда вдруг эти твари, повинуясь непонятному инстинкту, тысячами бросились со всех сторон на людей, оказалось, что против них бессильны даже ВЧ-лучи... Брызги ядовитой черной слизи разъедали кремниевую ткань скафандров, прожигали тело. Он уцелел каким-то чудом. Один из семерых. Своими руками похоронил он товарищей там, на далекой планете белого Проциона.
Обратный путь. Отчаяние. Свинцовая усталость. Может, если б не это, корабль остался бы невредимым... Нет, он все равно ничего не смог бы сделать. Он почти потерял сознание, когда вслед за тревожными сигналами локаторов звездолет стал бешеными рывками отклоняться то в одну, то в другую сторону, пытаясь ускользнуть от потока метеоритов...
Но ускользнуть не удалось. Слишком широким и плотным оказался метеоритный пояс, преградивший ему путь на окраине планетной системы Проциона. Две глыбы одна за другой ударили в кормовую часть. Корабль был бы уничтожен, если бы не защитное поле обшивки, в сотни раз ослабившее силу ударов. Корпус уцелел. Но страшное сотрясение вывело из строя управление двигателями. Двигатели пришлось немедленно выключить, иначе звездолет через несколько минут превратился бы в облачко раскаленного газа.
Теперь Орлов мог рассчитывать только на безмоторный полет. Правда, на корабле имелся еще один двигатель; но он годился лишь для непродолжительных полетов на малой планетной скорости. С его помощью можно было бы за несколько месяцев добраться до Земли от Нептуна или Плутона, окраинных планет солнечной системы. Здесь же, в безднах космоса, он был бесполезен.
Оставался полет по инерции...
Сильных полей тяготения впереди не было, и кораблю, нацеленному на далекое Солнце, казавшееся с такого расстояния крошечной звездочкой, судя по всему, не угрожала опасность уклониться от курса. Но ничто не могло спасти его от постепенной потери скорости. Звездолет мог достигнуть солнечной системы не раньше чем через десятки веков.
Выход был только один: заснуть.
Не так-то легко было решиться. Орлов знал, что еще никто из людей не погружался в анабиоз больше чем на несколько лет. Годы — и столетия... Проснется ли он? Или, так и не очнувшись, вечно будет носиться в пространстве, заключенный в саркофаг своего мертвого корабля?.. Выбора не было. В последний раз обойдя звездолет, Орлов включил аппараты анабиоза.
Система пробуждения сработала, когда корабль приблизился к орбите Плутона. Точно, как было задано.
...И вот он подлетает к Земле, полный радостного, нетерпеливого ожидания. И вместе с тем не может до конца избавиться от смутного чувства тревоги.
Орлов надеялся встретить первых людей еще на Ганимеде — спутнике Юпитера, издавна посещавшемся астронавтами. Здесь постоянно жили работники радиообсерватории, зимовщики из Института внешних планет. Но на этот раз огромное здание космостанции оказалось пустым. Черное базальтовое плато, куда обычно опускались звездолеты, было покрыто многометровым слоем синеватого льда. С тех пор как здесь совершил посадку последний космический корабль, прошло, видимо, уже не одно столетие...
Орлов всячески старался убедить себя, что станцию просто перенесли на другое небесное тело. Но по мере того как звездолет приближался к Земле, беспокойство в его душе все росло.
Странное, непонятное молчание царило в эфире. Корабль давно уже вошел в зону, где должны были свободно приниматься передачи с Земли, а тем более сигналы радиомаяков на Луне и Марсе, но телеэкраны были пусты, а чуткие приемники безмолвствовали. Лишь время от времени в них возникал какой-то густой, слитный гул. Что все это могло означать?..
Неожиданно вспомнились слова одного из великих древних — Циолковского: «Лучшая часть человечества... никогда не погибнет, но будет переселяться от солнца к солнцу по мере их погасания». Но ведь Циолковский говорил о далеком грядущем, о том, что может произойти через сотни миллионов лет. А сейчас Солнце сияет, как и прежде!..
Нет, прочь тревожные мысли! Люди, конечно, по-прежнему живут на Земле. Только вся жизнь их, наверное, неузнаваемо изменилась.
Родной зеленый город среди лесистых уральских гор — каким он стал за эти тридцать веков? Стал... Орлов грустно усмехнулся. В том-то и дело, что города, может, и нет на старом месте. Возможно, люди вообще отказались от городов, равномерно расселившись по всей планете...
А может, отдельные кварталы еще сохраняются как памятники древности? Так хотелось бы побродить по тихой набережной над старым прудом, постоять на древней площади, там, где сверкали тысячами красок ликующие весенние празднества Победы Коммунизма.
Люди!.. Как безгранично должно было вырасти могущество их разума, сколько новых великих открытий сделано ими за эти тысячелетия!
Мысли сменял и одна другую, а глаза напряженно следили за экраном локатора. Вот на нем видны смутные, расплывчатые линии. Они становятся все четче, определеннее... Земля! Не веря своим глазам, Орлов вглядывался в открывшуюся перед ним картину. Огромный голубоватый глобус, медленно поворачивавшийся на экране, был мало похож на знакомую с детства стереокарту полушарий.
...Гигантский материк, выросший на месте Индийского океана. Широкая полоса суши, соединившая Африку с Южной Америкой. Множество новых островов... Полная перепланировка планеты! Значит люди научились поднимать целые участки земной коры...
На матовой шкале высотомера загорелась красная цифра «300». Корабль входил в верхние слои атмосферы. Не отрывая глаз от экрана, Орлов выпрямился в кресле, положив руки на клавиши управления. Пятна материков росли, крупнели. Стали заметны какие-то ровные светлые линии, пунктиром протянувшиеся вдоль побережий. Приливные станции? Или новые технические центры? Но почему они безмолвствуют?..
Внезапно экран озарился яркой зеленой вспышкой. Потом еще и еще... Вспышки повторялись в разной последовательности, менялись цвета и яркость. Это, несомненно, были какие-то сигналы. Его заметили и хотят что-то сообщить... Но нечего было и надеяться что-нибудь понять.
* * *
Звездолет снижался. Еще оборот — и он поведет корабль на посадку. Туда, на Центральный космодром на Северном архипелаге. Правда, на месте знакомой россыпи островов, составлявших когда-то этот арктический архипелаг, теперь виднелся один большой продолговатый остров. Но, может быть, космодром все-таки остался там...
Звездолет вздрогнул, опускаясь на выдвинувшиеся из корпуса упоры, и замер. Сердце бешено колотилось. Сейчас, через минуту... Пальцы стали как деревянные, и он долго не мог расстегнуть ремни посадочного кресла. Но вот, наконец, шлюзовой отсек. Руки по привычке тянутся к скафандру. Нет, теперь ты больше не нужен! Орлов нажимает кнопку — и люк стремительно распахивается...
Солнце. Оно светит прямо в глаза, ласковое, сияющее, земное... И ветер. Орлов чувствует на лице его легкое прикосновение. Теплый ветер, напоенный запахом хвои и цветущих медвяных лугов...
Голова кружилась. Сделав несколько шагов, Орлов опустился на землю. Как тепло!.. И эти покрытые лесом холмы вокруг. Значит, климат переделали даже здесь, на Крайнем Севере... Но где же сами люди?
Оглянувшись, Орлов вздрогнул. Метрах в ста от него, рядом с возвышавшимся на вершине холма прозрачным круглым сооружением, неподвижно парили, словно стояли в воздухе, несколько странных человеческих фигур. Они были малы ростом, с непомерно большими удлиненными головами и тонкими ногами. Странная голубая одежда удивительно плотно облегала по-детски худенькие тела. Люди?! Неужели они стали такими? Не может быть!
