те продолжали свое неясное дело. Он действительно походил на Такигаву, этот пацан — лишь старше, серьезней. С уродливым шрамом через переносицу и затравленным убитым взглядом. Наблюдая за тем, как выходит Ямато с ринга, Накадзима тихо присвистнул и бросил многозначительный взгляд на Хэнми, что стояла рядом и наблюдала за этим столь же пристально:
— Значит, его хочет себе назад Окамура-сан?
— Захочет ли он с нами работать — тот еще вопрос, — помедлив, пробормотала она и сузила глаза. Вместе они проследили за тем, как к Ямато подлетел светловолосый мужчина в очках со странным дурашливым выражением. — После амнезии он наверняка может подумать, что предыдущая работа с Окамурой и стала ее источником. Плюс этот парень рядом… Он мне очень не нравится… Нехорошие вещи я о нем слышала…
Накадзима лишь моргнул и пожал плечами. Парень как парень. А вещи… Чего там только на заборах не пишут! Да, выглядел странно, болтливым идиотом, но разве он в чем-то помешает? Впрочем, он доверял интуиции Хэнми, а потому вежливо промолчал, решив попридержать мысли до удобного момента.
Они спустились следом за Инари, что не произнес за это время ни единого слова — лишь жадным взглядом рассматривал пацана и его спутника.
Отыскать его в здании уже было проще простого — в раздевалке. Стоило ему и Инари туда зайти (Хэнми отказалась, сказав, что лучше постоит снаружи, да и не дело ей шляться по мужским комнатам к неудовольствию Накадзимы, в чьей квартире она спокойно ночевала) внутрь, как на них моментально уставились две пары глаз. Пацан смотрел скорее удивленно-равнодушно, но очкастый пялился на них с таким видом, будто бы они враги народа, а не простые незнакомцы, хотя за секунду до этого на его лице было легкое замешательство. Узнал? Почему? Теперь Накадзима понял, почему тот так не понравился Хэнми. Что-то в его лице… Не вызывало доверия.
Он не мог пояснить это странное ощущение.
В этой сцене Инари должен был быть его верным спутником, уламывать пацана нужно было ему, опять, уж больно, по словам Хэнми, здорово у него получалось изображать из себя агитатора. Оратором Накадзима, по собственному мнению, был мягко говоря херовым, но он понадеялся на свое природное очарование и харизму (Хэнми бы обсмеяла его за подобные мысли), и, резким движением поправив костюм, слегка поклонился:
— Здрасьте.
Ему казалось, что сейчас очкастый гавкнет на него и попытается прогнать, но он продолжал смотреть на Накадзиму очень недовольным злобным взглядом, будто бы тот покусился на священную корову. Что-то в нем было очень неприятное, словно это был не просто товарищ пацана, а кто-то… Накадзима не мог ухватить мысль за хвост, та постоянно ускользала, но по ощущениям он казался очень скользким типом.
Откашлявшись, он потер шею:
— В общем… Сумэраги-сан… Ты же не против, если я буду называть тебя по-старому? Такигавой.
— Такигава? Кто это…
Пацан повторил фамилию, словно впервые слыша, после чего вдруг глаза у него распахнулись, а следом он скривился и схватился за голову. Болезненная вспышка была такой резкой, что даже спутник Такигавы не ожидал и дернулся, странно смотря на мальчишку. Последствия взлома, вдруг понял Накадзима. Он растерянно взглянул на то, как согнулся Ямато на лавке, после чего перевел неуверенный взгляд на его спутника. Очкастый так и не сдвинулся с места, хотя поднял взгляд с напарника и вновь уставился ему в глаза. И взгляд у него был абсолютно не доброжелательный, словно сейчас он окончательно все понял и убедился.
Разруливать такие ситуации он был не мастак, и Накадзима впал в ступор. Была бы тут Хэнми, она бы сказала что-то умное, но…
— Я так и знала, что ты облажаешься. Двигай жопой.
Помянешь демона.
Бросив на него многозначительный грозный взгляд, Хэнми кивнула Инари и вышла вперед, после чего сурово уставилась сначала на очкастого, а потом на Ямато. В голосе ее не было ни намека на жалость или нечто подобное: сразу было понятно, что она пришла сюда работать, а не сиськи мять, как до этого делал это Накадзима. Эх, говорила ему мамочка, слишком уж он мягок!
— Сумэраги-кун. Возможно, ты уже знаешь, что до потери памяти ты был шиноби.
Тот, все еще держась за голову, кивнул, и лицо Хэнми немного расслабилось.
— Хорошо. Мы пришли от твоего бывшего работодателя.
— Взымать долги? — невесело ухмыльнулся пацан.
Накадзиме на мгновение стало неловко. Он помнил о ситуации с Юасой, и то, что грозно выглядящая троица так нагло ввалилась к нему в раздевалку ситуации не помогало. Но он все еще не понимал, почему молчит очкастый — выглядел он так, словно бросится на них в любой момент, а по итогу просто держал рот на замке, будто бы и не надо было ничего говорить. Что-то готовил? Это была ловушка? Или выжидал и наблюдал за ситуацией?
— Нет. Ты хорошо выполнил для него несколько заданий, и он хотел бы предложить тебе новую работу.
— Простите, — наконец подал голос очкастый и оскалился сильнее, — но мы уже работаем вдвоем.
— Это хорошо оплачиваемая работа, — проигнорировала его Хэнми, сверля Ямато пристальным взглядом. — Босс очень хорошего мнения о тебе, и потому он будет рад твоему возвращению.
— По-моему, я четко произнес, что Сумэраги-кун сейчас не доступен.
Голос очкастого так и звенел яростью, и он наконец сделал шаг вперед по направлению к ним. В диалогах Накадзима силен не был, зато морды чистил хоть куда, а потому он выступил перед Хэнми — и они с блондинчиком уставились друг другу в глаза, словно играя в гляделки. Только вот у этого хмыря отлично получалось не моргать и смотреть до жопы страшным взглядом, отчего Накадзима ощутил быстро приближающийся проигрыш.
Не помогало и то, что краем глаза он заметил, как к двери прислонилась еще одна фигура, до этого стоявшая в тени — молодой мужчина женственного вида с яркими зелеными глазами. Он смотрел точно так же недобро, и довольным не выглядел. Даже расслабленная поза не помогала, по напряжению мышц было видно, что стоит Накадзиме двинуться вперед, как на него тут же бросятся.
— Ханзе… — слабо окликнул очкастого Ямато. — Не надо.
Он поднял взгляд на Накадзиму и Хэнми, после чего усталым тоном произнес:
— Кто этот человек?
— Окамура Тенсай. Влиятельный человек подполья. Он хочет с тобой встретиться, — не моргнув, проговорила Хэнми. Все это время она не сводила взгляда с Ханзе и типа позади, явно давая понять, что готова драться и с поля брани не сбежит. — Ты можешь отказаться от работы. Но он будет рад, если
