В хижине не было ничего, что могло бы сойти за самую примитивную мебель. Обрывки шкур или ткани на полу, куча каких-то палок у стены и плоский камень в центре — вот и все, что мы увидели. Возле Ёжика, уложенного на охапку шкур, хлопотали двое серых. На нас они внимания не обратили. Мы молча расселись вдоль стены. Только теперь я ощутил, насколько сильно устал. Каждая клеточка моего тела взывала об отдыхе. Мои товарищи чувствовали себя не лучше. В бледном свете «ламп» их лица выглядели изможденными.
Я принялся изучать один из светильников. Он представлял собой прозрачный мешок вроде рыбьего или бычьего пузыря, наполненного жидкостью, которая излучала слабый, слегка пульсирующий свет. Стенки пузыря оставались совершенно холодными. Это была фосфоресценция, свет, рожденный деятельностью живых микроорганизмов.
Отвлеченный этим маленьким исследованием, я пропустил нечто более существенное. Краем глаза я уловил короткое движение, а когда повернулся, обнаружил, что один из серых врачевателей исчез. Мои спутники находились в таком же замешательстве. Он не мог воспользоваться выходом — Костя сидел на его пути.
— Куда он делся? — ошеломленно спросил Вартан. — Ты видел, Игорь?
— Нет, — сказал тот. — Я на секунду отвернулся.
— А вы, Профессор? Костя?
Нам тоже нечего было сказать.
— Но я его слышу, — сообщил Игорь. — Он где-то рядом, неподалеку.
Эта маленькая загадка разрешилась спустя минуту. Часть пола шевельнулась, из-под шкуры, прикрывающей подземный лаз в центре хижины, совершенно незаметный в полумраке жилища, появился серый. Он нес что-то в сложенных лодочкой ладонях — осторожно и бережно, как носят последние капли воды в пустыне. Второй врачеватель тем временем осторожно приподнял Ёжика и раскрыл ему рот.
— Чем они его кормят? — прошептал Костя. — Отравят Ёжика, к черту!
— Не будем им мешать, — шепнул я в ответ. — Пусть делают то, что считают нужным.
Мы услышали, как Ёжик вздохнул, тихо кашлянул и что-то неразборчиво пробормотал, после чего вновь наступила тишина. Сеанс лечения закончился. Серые уложили Ёжика на прежнее место и один за другим покинули хижину, плотно закрыв за собой обтянутую шкурами деревянную дверь-затычку. Мы немедленно бросились к товарищу. Он спал или находился в беспамятстве, но дыхание его было ровным и глубоким, что укрепило в наших сердцах надежду на благополучный исход. В любом случае нам оставалось только надеяться и ждать.
Я решил, что хозяева деревни предоставили нам возможность долгожданного отдыха и не появятся до утра, но ошибся. Дверь вскоре раскрылась, и житель деревни внес в хижину большое круглое блюдо с плодами, корешками и непонятными кусочками. Он положил блюдо на плоский камень и тут же вышел.
— Вот и ужин подоспел, — хмыкнул Костя, взял с блюда кусочек, понюхал с сомнением и положил на место. — Чего-то мне этого не хочется. Давайте лучше поужинаем консервами.
— Тогда они на нас обидятся и завтра самих съедят, — пообещал Вартан. — Забыл историю мореплавателя Кука? Следующих гостей будут угощать блюдом, приготовленным уже из Кости.
— Это будет только завтра, — Костя распаковывал свой рюкзак.
Отчасти Вартан был прав. Обижать хозяев не следовало. И хотя Костя к дарам так и не прикоснулся, мы с Игорем и Вартаном пищу отведали. Ничего страшного не произошло. Хотя Вартан пару раз посетовал на отсутствие в наших запасах пряностей.
Мы поели, а потом быстро заснули. Моя последняя мысль была о том, что вряд ли здешнее освещение выключается на ночь…
* * *
Эта охота белоголовым особенно удалась. По узкой и извилистой лощине, что выводила на равнину к масджиду, они тащили более десятка скованных цепочками серых обезьян. «Как же они их ловят?» — невольно удивился Ибрай. Несомненно, причина успеха заключена в особом оружии белоголовых, с которым тоже нужно будет ознакомиться.
Бессмертные залегли в кустах на склонах лощины и ждали начала операции. Ибрай гордился своим планом. Чтобы познакомиться и подружиться с хозяевами масджида, совсем не обязательно гоняться по здешним лесам за этими быстрыми обезьянами. Пусть ловят другие, Бессмертным достаточно лишь привести добычу. Ибрай излагал свой план, ощущая молчаливое одобрение бойцов. Сегодня воины слушали Ибрая не просто как назначенного имамами командира, а как настоящего вождя. Лишь на лице Джамала он уловил тень недовольства. Ибрай не удивился. Его план был настолько прост и очевиден, что Джамал мог и сам до него додуматься, и Ибраю пришлось бы принять его предложение.
Пленных обезьян вели под конвоем десять хозяев масджида. В руке каждого поблескивал стержень длиной сантиметров тридцать. Жаль, что возможностей их оружия Ибрай не знал, это вносило в его план элемент неопределенности. Но хотя он давно научился относиться к неизвестной опасности с осторожностью и уважением, сейчас этот фактор не имел особого значения. Белоголовых было всего десять против двадцати шести бойцов Ибрая. В подобных схватках всегда побеждает тот, кто атакует первым. Это правило работает под любым солнцем. Белоголовых конвоиров нужно было убить очень быстро и незаметно. Первой ударит снайперская винтовка Ахмада. Выстрел из нее — легкий хлопок, едва различимый слухом — свалит последнего белоголового, и остальные сбегутся к нему выяснять причину. Это естественная реакция любого народа, не успевшего привыкнуть к битве с настоящими воинами. Они собьются в кучу, образовав удобную мишень. А дальше — закопать тела и доставить обезьян в масджид под собственной охраной. Если даже не удастся обменять обезьян на камни, Бессмертные выяснят, годятся ли белоголовые в союзники. Операция должна была начаться в тот момент, когда белоголовый, идущий первым, поравняется со сломанным деревом. Колонна серых пленников и белоголовых конвоиров приближалась к намеченной точке, и Ахмад уже прильнул к окуляру своей винтовки, но все произошло совсем не так, как планировал Ибрай.
По обе стороны от колонны вспухли фонтанчики дерна и земли, в почве одновременно открылись норы, из которых горохом посыпались серые. В воздухе мелькнули десятки крохотных стрел, выпущенных серыми с помощью коротких духовых трубок. Но несмотря на неожиданность, атака оказалась не слишком эффективной. Лишь один белоголовый, схватившись за лицо, со стоном повалился наземь. Остальных от стрел надежно защитила одежда. Белоголовые не растерялись, не поддались панике и отреагировали практически мгновенно: все тут же натянули на головы капюшоны и вскинули стержни. Огненные клубки ударили в нападавших, вырывая из серых тел ошметки горящей плоти. Почти каждый выстрел белоголовых находил свою цель, однако нападение не остановилось. Серых было намного больше, они рвались вперед с яростным упорством. Один из белоголовых был сбит несколькими прыгнувшими на него телами, другой выронив оружие, с воплем закрутился на месте, высоко вздергивая пораженную отравленной стрелой руку.
И все же, несмотря на численное превосходство и невероятную скорость передвижения, серые были обречены. Вспышки пламени сверкали непрерывно, поражая все новые и новые жертвы, в какой-то момент волны наступавших остановились. От полного разгрома и уничтожения серых отделяло мгновение, но его оказалось достаточно, чтобы картина схватки вновь переменилась. Скованная цепочка пленников, в самом начале боя присевших и съежившихся, внезапно поднялась. Они бросились вперед единым строем. Сразу четверо белоголовых покатились по земле, сбитые напором соединенных цепями тел. Серые вцеплялись в белоголовых, срывая капюшоны, и тогда в незащищенную кожу впивались отравленные стрелы нападавших. Ибрай понял, что настало время действовать.
Оглушительный треск автоматных очередей вспорол воздух. Оружие Бессмертных, уступая в эффектности огненным стержням белоголовых, было не менее смертоносным. Сразу десяток серых обезьян забились в конвульсиях, пятная кровью траву, и с каждой секундой счет пораженных целей увеличивался. Серые еще пытались сопротивляться, они разделились, часть из них бросилась на нового противника. Атака, рожденная глупостью примитивных существ, захлебнулась, едва начавшись. Все они были уничтожены, не пробежав и нескольких шагов. Окончание схватки представляло собой обыкновенную бойню. Наконец осознав неизбежность гибели, оставшиеся в живых серые кинулись в свои норы.
Еще несколько секунд беспорядочной стрельбы, и все закончилось. На месте схватки вновь установилась тишина. Ибрай отдал короткую команду. Бессмертные покинули свои укрытия и начали неторопливо спускаться в лощину.
В живых остались всего трое белоголовых. Они настороженно ждали, сжимая в руках огненные стержни. Еще двое слабо шевелились, лежа на земле, но, скорее всего, эти движения были последними в их жизни. Ибрай навсегда запомнил страшное действие яда серых. Так оно и случилось. Конвульсии умирающих прекратились очень скоро. Трупов серых было много больше, спускаясь по склону, Ибрай насчитал не менее трех десятков вместе с закованными пленниками.
