больше интересовало в какие магазины он заходит, чем интересуется, что покупает, на что и на кого больше обращает внимание. Он совсем замучил Котова, старшего группы, заставляя подробно перечислять все эти мелочи, вызывая у него недоумение. Впрочем Котов старался относиться к этому спокойно — начальству, как говорится, виднее. Тем более, что отслеживать действия Будникова не представляло никакой сложности.
Каждое утро оперативники поджидали Геныча сидя в автомобиле, издалека наблюдая за его подъездом. Обычно он сразу же направлялся к ближайшей станции метро. Машина незаметно следовала сзади. Здесь главное: вовремя выйти двоим из машины и прицепиться к объекту у самого входа на эскалатор, чтобы потом не потерять его в толпе. Дальше, меняясь местами, проследовать за ним по всему подземному маршруту до самого выхода на улицу. Там оперативники по рации сообщали партнерам в автомобиле свои координаты и продолжали вести объект до тех пор, пока те не подъедут и не сменят их. Так и вели его целый день, постоянно сменяя друг друга: двое на улице — двое в машине. До тех пор, пока объект наблюдения не вернется к месту своего проживания на оперативную квартиру. Следить за Будниковым было несложно. Можно просто идти за ним на расстоянии нескольких шагов. Он никогда не оборачивался, все его движения были предсказуемы. Иногда он часами мог гулять по бульвару, не обращая внимания на двух крепких мужиков, постоянно находящихся неподалеку. Тем более, что они периодически переодевались в машине и меняли свой облик. Похоже, ему и в голову не приходило, что за ним могут следить.
На самом деле все было совсем не так! Геныч давно уже заметил этих ребят и хорошо запомнил их лица и повадки. Всех четверых! Его не вводили в заблуждение их парики и накладные усы. Но эти люди ему не мешали. Он знал, что в любой момент сможет от них уйти! Но пока пусть работают и тешат себя мыслью о том, какие они классные профессионалы!
Они упустили Будникова прямо в метро. Джокер экстренно вызвал группу к себе в кабинет.
— Как же так! — возмущался он. — Вы же опытные ребята! Разве вы не понимали, что в метро нужно буквально приклеиться к нему. Там же столько народа! Там клиенту ускользнуть легче всего!
Володя Котов, прежде никогда не допускавший подобных промахов, усиленно тер рукой свою переносицу и виновато моргал.
— В том-то и дело, — сказал Котов, — я постоянно находился рядом с ним. На перроне стоял в полуметре от него, мог дотронуться рукой.
— А потом заснул что ли?
— Обижаете, товарищ капитан. Я все время не спускал с него глаз!.. В какой-то миг смотрю — его уже нет! Мистика какая-то! И главное, что интересно. Люди, как стояли, так и продолжают стоять. Он просто бесследно исчез, но никто ничего не заметил... А потом пришла электричка и все кинулись в вагоны. Только мы с напарником остались на пустом перроне.
Джокер повернулся к Герману Юдину, напарнику Котова. Тот был менее опытен, но молод и энергичен. Такой вряд ли заснет в самый ответственный момент.
— Ну а ты что скажешь?
Герман только пожал плечами.
— А я находился в пяти метрах и не мог ничего видеть... Что нам теперь делать, Павел Сергеевич?
— Продолжать! — вздохнул Джокер. — Сегодня отдохните, а завтра снова ждите у подъезда. Потом доложите, как все пройдет. А о нынешнем провале — никому ни слова! Вы меня поняли?
На следующий день Геныч снова сбежал. Утром вышел из подъезда, дошел до метро, вошел в здание и исчез. В квартиру он уже не вернулся. На столе оставил записку: "Павел Сергеевич, вы наверное совсем забыли про меня. Что же вы так?.. Уезжаю в Зареченск, вернусь после праздников!.. Спасибо за деньги!.. И еще! Не надо больше за мной устраивать слежку. Это бесполезно! С Новым годом!"
Джокер выругался: "Вот ведь сукин сын!" Однако на губах его промелькнула улыбка.
* * *
* * *
В детстве у Эдика было два любимых занятия: шахматы и книги. В шахматы играть его научил отец Соломон Владимирович Эрминсон, в прошлом профессор МГУ. Теперь-то он работает простым учителем математики, но в душе по-прежнему считает себя ученым. И он всегда говорил сыну:
— Запомни, Эдя, ты родился в интеллигентной еврейской семье! В нашем роду умственное развитие всегда ставилось выше физического. А что лучше всего развивает умственные способности? Ну, напряги свои мозги!.. Правильно, шахматы! Так что давай расставляй фигуры. Сегодня ты будешь играть белыми!
Очень скоро Эдик стал играть с отцом на равных, а потом и вовсе начал его обыгрывать. Соломон Владимирович гордился сыном. В кругу друзей, сидя за столом, любил упомянуть о его невероятных способностях.
— Эдя уже сейчас играет в шахматы лучше меня! — говорил он с гордостью. — Может просчитывать ходы на пять шагов вперед! А что будет дальше? Вот увидите, он еще гроссмейстером станет! Или великим математиком! Ну, скажи им, Циля!
Цецилия Адамовна, мать Эдика, полнеющая брюнетка с большим выразительным бюстом, смотрела на все эти вещи более практично:
— Ну что я имею на это сказать! — обычно отвечала она. — Наш Эдя талантливый мальчик. В нем заложены неплохие гены. И в этом не только твоя заслуга — я тоже принимала здесь активное участие. Или ты будешь возражать?.. Вот только насчет гроссмейстера и великого математика я не согласна. Ты вот тоже хотел перевернуть мир. Когда нечего делать, всегда берутся за великие дела! Теперь уже понял: знание — свет, но греют именно деньги!.. Пусть уж наш Эдя будет простым директором на каком-нибудь солидном предприятии. Так надежней! А все эти интегралы, короли да пешки — это несерьезно! От них в кошельке, извините за банальность, не прибудет.
Но Эдик увлекся шахматами. Он мог часами разыгрывать сложные партии, прокручивая в уме оригинальные комбинации. Эдик играл сам с собой, достойных противников у него просто не было! Когда-то
