детей?
Поправляю Леше воротник и осторожно спрашиваю.
— Ну что, поедем покупать тебе велосипед?
Блеснув глазами мальчишка тихо восклицает
— Уаааа!!!
— Эй, у тебя такой классный голос, а ты его столько лет скрывал — смеется Настя, стирая слезы. Дашка до сих пор не может прийти в себя.
— Все хорошо, Даш — шепчу, прижимаясь губами к рыжей макушке. — Теперь у вас все будет хорошо. Обещаю.
Громко всхлипнув, она кивает головой и тихо произносит.
— Я Вам верю.
Кирилл
Я всегда знал, чего хочу от жизни, поэтому к двадцати годам у меня уже сформировалось четкое представление, чем я буду заниматься.
На моих руках к тому времени уже был первый миллион. Его я заработал сам и от этого ценность моего первого заработка увеличивалась вдвое.
А сейчас я не представляю, что мне делать дальше.
Нет. В работе все по-прежнему под контролем, а вот в личной жизни какая-то свалка из фактов и эмоций.
Мои родители усыновили Лешку и Дашу — это факт.
Меня разрывает от того, что она стала в миллион раз недоступнее — это эмоция.
По всем меркам в моих руках сейчас самые паршивые карты.
Любой мой ход-приведет к проигрышу, но сидеть с картами на руках уже нет сил.
— Тебе чай с молоком? — обращается Яна к Даринке и забрав из ее рук телефон с мультиками, откладывает его в сторону под недовольный писк моей племяшки.
— Я не досмотр-рела — возмущается лохматая голова, но ее мать награждает капризулю полным игнором и поставив тарелки с кашей и фруктами наливает в пластиковую кружку чай.
Чай с молоком — извращение в семье Агачевых при виде которого я невольно дергаю плечами.
Перемещаю взгляд на окно и долго рассматриваю гранатовое дерево. Даринка вчера уговаривала меня сорвать ей один, но он пока кислый. Дозреет гранат только через месяц и моя девочка наконец-то сможет им полакомиться. Очень надеюсь, что срывать это лакомство ей буду не я.
Я торчу в гостях у Агачевых почти три недели. До этого летал к приятелю в Канаду и в еще одну командировку в Штаты.
Не смотря на свою загруженность я так и не смог выбросить рыжеволосую макушку из своих мыслей.
Я не видел Дашку три месяца.
Знаю, что она поступила в колледж на дизайнера. Не без папиных связей, конечно, но он не позволил ей сомневаться и терять один год.
В итоге, со слов моего информатора Насти, у моей девочки не остается времени на встречи с парнями. Она загружена занятиями в колледже и репетиторами до глубокой ночи. Но так же со слов Насти я знаю, что это погружение в учебу на Дашку очень благоприятно влияет. Она выглядит счастливой и нужной.
«Нужной»…Да если бы она только знала, как нужна мне…
— Что будешь ты? Омлет с овощами или беконом? Или и то и другое? — произносит Янка бесцветным голосом.
Дергаю голову в сторону сестры и оценив бледные щеки, понимаю, что третий декрет подряд, для Янки — перебор.
Моя избалованная принцесса не привыкла к такой концентрации домоседства в своей жизни, а сейчас ей приходится подолгу зависать с мелкотней на больничных.
У них, конечно есть няня, но порой дети никого кроме мамы видеть не хотят. У нас Даринка папина дочка. Она либо со мной остается, либо с Тимом, а вот Арсюха не может жить без мамы.
Смахнув ладонями с лица усталость, решаю признаться
— Я сегодня домой хочу улететь.
Сказав это замираю, принимая окончательно решение.
Я прекрасно понимаю отцовский мотив сплавить меня.
Он не только меня хочет отдалить от Дашки, папа хочет дать шанс ей.
Я вижу, что она в меня влюблена, но так же я понимаю, что в ее годы такие чувства проходят за пару поцелуев с другим.
От этих мыслей у меня сводит челюсть.
Семнадцать лет — это время ходить на свидания, влюбляться, ошибаться, напиваться и набивать больные шишки, в конце концов.
Это все нормально. Это опыт.
Но я хочу эгоистично лишить всего этого Дашу. Забрать, присвоить и что бы ни шагу назад. Дальше-только вместе. Но ей семнадцать и она живет в доме моих родителей в качестве приемного ребенка.
Знаю, что папа все это сделал из самых лучших побуждений, но таким способом он нехило настучал по моим нахальным лапам и отрезал все пути, по которым я мог бы попытаться сблизиться с Дашкой.
— Не хочу вас напрягать-добавляю немного поразмыслив.
— Давно пора — ворчит устало Яна и медленно усевшись на диван рядом со мной, принимается молча поглаживать живот.
— Ты как? — сжимаю отекшую ладонь сестры. В этот раз у них девочка и Тимка с Янкой отчаянно бьются за имя. Я в их споры не встреваю, потому что мне хочется уже выбирать имена своим.
Мозг вновь подкатывает картинки пузатой Дашки.
Яську беременную представлял редко.
Ее образ был настолько расплывчатым и быстро стирался, потому что она всегда была против.
Не то, что бы категорично. Просто разговоры о детях у нас всегда откладывались в долгий ящик.
А вот с Дашей, не смотря на ее юный возраст, моя фантазия не скупится.
Я ведь не только беременной ее представляю. Я в подробностях рисую картинки того, как мы своих деток делаем.
Пф-ф-ф-ф… Это клиника. Знаю.
Ей семнадцать, мне двадцать девять на днях исполняется.
— Как я могу себя чувствовать? Как беременная женщина, Агачев! — ворчит, скидывая блокировку с экрана.
Я улыбаюсь.
— Я твой брат, Яна… — тихо смеюсь, массируя ей поясницу. Знаю, что ей от этого легче.
Янка начинает громко смеяться.
Забылась.
— Прости — шепчет, утыкаясь мне в плечо. — Мой мозг окончательно задекретился. Я тут подумала сделать этому плодовитому Агачеву вазэктомию. Хватит наверное уже мне рожать, как кошке.
От Янкиного черного юмора, я громко смеюсь.
Устала она.
Притянув сестренку к себе в объятия объявляю.
— Янка, как только родишь, мы с тобой улетим на необитаемый остров, хочешь? — грудная клетка в моих руках вибрирует от тихого смеха.
— Тебя нельзя трогать, Кирюха… Ты брат. Что с тобой на островах делать? Отправь меня лучше в Агачевым.
Вновь наступает моя очередь смеяться.
— Ну тогда это у вас будет замкнутый круг и ты в одиночку поднимешь демографию страны.
Дурная такая…
В этот раз мы смеемся синхронно.
Я немного оживаю и стараюсь сохранять свое настроение пока играю с Даринкой, пока пакую чемоданы и даже во время полета, но оказавшись возле ворот родительского дома мое настроение немного сереет.
