животе жабы квакают, даже человеку мысли думается тяжко.
– Вон туда, – сказал Олег и кивнул на пустой стол в углу у самого окна.
Под внимательными и полными сомнений взглядами гуляк они пересекли таверну и сели за стол. Люсиль предусмотрительно шмыгнула перед Олегом и села рядом с ним ближе к окошку – там и вид лучше, и под защитой могучего пастора, который может и душу спасти, и тело сохранить. Савмак опустился перед ними, стул жалобно под ним скрипнул, ратник поглядел вниз, растопырив ноги, и сообщил со знающим видом:
– Хлипко сколотили.
Как из-под земли перед ними выскочил худосочный парнишка с жидкими черными волосенками, зализанными вбок. Над губой пробивается первая щетина, которую он, видимо, нарочно не сбривает.
– Что господа хотят откушать? – с чрезмерной услужливостью спросил он в небольшом поклоне.
Савмак хлопнул ладонью себя по коленке и сказал зычно:
– А неси что есть. Мясо, репу, квас запить. А то жрать охота, видишь, как исхудал?
Он демонстративно обвел себя ладонью и втянул щеки. Парнишка отшатнулся и отчего-то побелел, затем повернулся к Олегу с Люсиль.
– А вам, господа? – спросил он с запинкой.
– А нам то же самое, – ответил Олег.
Когда парнишка убежал, так и не разогнувшись из поклона, Савмак облокотился на стол и чуть наклонился к Олегу.
– Не нравится мне это место, пастор, – сказал он. – Ох, как не нравится. Чую недоброе здесь.
Волхв кивнул. Он сам прекрасно видит, как косятся на них из разных углов. Слева в полумраке двое зыркают недобро, но на лицах печать глупости, эти всех не жалуют, особенно, если гости новые и неизвестные. Их в тарелку мордой, и пусть спят. А справа под лестницей двое совсем других – внимательные, глаза щурят, перешептываются. Такие только наушничанием и живут.
Ратник вытер нос сгибом локтя и спросил с придыханием:
– Чего мы тогда здесь делаем, а, пастор?
Люсиль недовольно хмыкнула, а Олег проговорил спокойно:
– Пожрякаем сперва.
Олег сидел, чуть наклонившись вперед, и со стороны казалось, что смотрит в одну точку перед собой на столе, но на самом деле он наблюдает во все стороны разом и слушает. Гул таверны такой же, как и в других тавернах, где ему приходилось бывать бесчисленное множество раз. Двое бородатых мужиков за соседним столом бодро кричат что-то во славу нового порядка и высоко поднимают стаканы. Люсиль сидит слева от него, как и полагается женщине, потому как обычно мужчина в бою пользуется правой рукой, что значит – хрупкой девушке сподручнее находиться с противоположной стороны, и нервно барабанит пальцами по столешнице.
– Я, конечно, понимаю, – начала она быстро и тихо, – мы проголодались, и я сама с удовольствием подкреплюсь. Но разве нам не нужно прямо сейчас разыскивать Меч?
Олег выковырял из-под ногтя грязь, наверное, осталось еще с болота, и ответил мирно:
– А мы как раз и ищем.
Люсиль даже охнула.
– Как это?
– Слушающий да услышит, – многозначительно произнес волхв, – смотрящий да узреет.
После этих слов глаза Савмака засияли, он как-то приосанился и выпрямился.
– Видала, какой у нас мудрый пастор? Ты слушай его, слушай. Он дурного не посоветует.
Люсиль скривилась.
– Да я слушаю. Только мне совсем непонятно, что полезного мы найдем в какой-то захудалой таверне.
Мимо пронесся разносчик, точно такой же, как и тот, что принимал у них заказ, но с зачесом на другую сторону, на его лице мелькнула дежурная улыбка дружелюбия и радушия. Такие они посылают всем гостям, даже если этого дружелюбия не испытывают вовсе.
Савмак скользнул быстрым взглядом по Олегу, веки прищурились, пару мгновений ратник шевелил бровями, а потом, догадавшись, закивал и расплылся в широкой улыбке.
– Ты у нас красивая и боевая, любой женщине этого достаточно для гордости, – сказал он.
– А я не любая, – фыркнула она.
– Так мы с пастором это знаем. Да, пастор? – миролюбиво произнес ратник. – А если чутка подумаешь, и сама догадаешься, о чем он толкует.
Пока вокруг шумели посетители, перед Олегом и его спутниками на стол опустились три тарелки. В каждой что-то маленькое, дымящееся и похожее на червяков. Рядом в этих же тарелках рыжая кучка, пахнущая острым перцем, и тут же белесая лужица с волокнистыми прожилками. В середину парнишка поставил плошку с очень маленькими тушеными лапками, посыпанными зеленью и политыми красной подливой. Вторая плошка наполнена ракушками, с воткнутыми с них палками. Савмак с сомнением посмотрел на принесенное и потянул носом. Пахнет вроде мясом, но на мясо совсем не похоже.
– Это чего такое? – настороженно спросил ратник парнишку. – Съедобное хоть?
Тот с воодушевлением расплылся в услужливой улыбке и проговорил с поклоном:
– Господин, это наши лучшие блюда. Мы приносим их только самым уважаемым гостям.
Савмак взял двумя пальцами одну из лапок, поднес к носу и придирчиво рассмотрел со всех сторон. Губы скривились в озадаченности, ратник аккуратно высунул язык и лизнул. Гоняя во рту остатки вкуса и с видом человека, знающего толк в еде, Савмак задумчиво поглядел на потолок и пошевелил языком, не размыкая губ.
– Ну… – протянул он веско через пару мгновений, – мясо как мясо. Вроде не курятина, но вроде и курятина. Жрать можно.
После чего запустил пятерню в тарелку и одним махом отправил в рот целую горсть тушеных лапок. Они сочно захрустели на зубах, губы ратника расплылись в довольной улыбке, а выражение лица стало добрее. Ракушки он тоже забросил в рот сразу несколько, разгрыз и с бульканьем проглотил. Лицо поморщилось, он попробовал еще несколько штук, потом покачал головой.
– Нет, ракушки жрать не буду, – убежденно сказал он. – Недоварили вы их, что ли. На зубах хрустят, мяса мало.
Парнишка-разносчик выпучился на него так, будто ему на палец наступили, но орать не положено, его пальцы нервно вцепились в край подноса.
– Даже кости не плюет… Эскарго с раковинами ест… – прошептал разносчик растерянно и впечатленно. – Это как так…
Ратник продолжал активно жевать, разгрызая мелкие косточки крепкими зубами.
– Да как обычно, – сообщил он, отправляя в рот остатки лапок и овощей. – Ты это, давай неси полную порцию. Пробу я снял, для еды годится. Теперь можно и поесть.
Разносчик побледнел, из его легких вырвался нервный ик, парнишка развернулся на пятках и побежал в кухню.
Савмак быстро уписал все, что ему принесли на тарелках, кроме ракушек, и теперь с интересом поглядывает в плошки к Люсиль и Олегу.
– Вроде вкусно, – проговорил ратник, потирая ладонью живот, – но как-то совсем на один зуб.
Люсиль в этот раз ела аккуратно – клюет, как птичка, отщипывая от лапок маленькие кусочки, затем макает
