уронила. Добрая фея в её лице напичкала меня валерьянкой и «Ново-Пасситом».
– Чёрт! Рита! Ты можешь не путаться под ногами?! – возмутился Иван.
Иван?! Рита?! Какая Рита? Что происходит?
Села на диване, пытаясь собраться с мыслями. Из кухни вышел Иван.
– А Катя где? – спросила, резко подскочив, и тут же плюхнулась обратно. Муж мигом оказался рядом.
– Ты зачем так резко встала? Катя спит.
Спит. Дома. Надо было встать и подойти к дочери, но слабость была сильной.
И тут моё внимание привлёк чёрный комок, перебирающий лапками вслед за Иваном.
– Ваня, это кто?
– Это Рита.
В полном недоумении уставилась на мужа. Иван вздохнул.
– Катюха подкармливала их после школы. А как похолодало, они перебрались в подвал. Катя их там и кормила. Дверь в подвал закрыли на замок, не проверив, что там кто-то есть.
– О боже! Она сильно напугалась?
– Не поверишь. Нет. Катя знала, что я её найду, и просто ждала.
– Спасибо, – обняла мужа. – Вань, а «они» это кто?
– Рик и Рита. Катя так назвала щенят.
– А Рик где? Вы же не…
– Нет. Его не оставили. Катя собиралась забрать обоих. Но Тимофей попросил одного себе.
– Тимофей? Перечин?
– Да. Кажется, у Кати появился первый поклонник.
– Они же всегда ссорились.
– Детская любовь она такая. Сначала дёрнул за косичку, а потом засунул конфету в рюкзак своей симпатии.
– Это ты про себя говоришь?
– Это я говорю про Тимофея.
Рита улеглась мне на босые ноги. Взяла её на руки.
– Вань, а это кто?
– Собака.
– Я про породу спрашиваю, – пыталась рассмотреть нового питомца.
Катя после Рокси ни разу не сказала, что хочет щенка. Она оставалась равнодушной, даже когда видела собак на улице. И я решила, что после Рокси ей никто не нужен. И вот держала на коленях абсолютно чёрную, с тёмными глазками-бусинками, Риту.
– Да кто сейчас разберёт? Просто собака. В ветеринарной клинике сказали, что они похожи на щенков грюнендальской овчарки.
Я даже не представляла, что это за порода. А впрочем, какая разница, раз Рита уже у нас.
– Вань, а Катя ела?
– Ага. Санёк детям пиццу с соком привёз, пока мы ждали в клинике.
– Что вы там делали?
– Прививки поставили, от паразитов обработали. Мало ли какая зараза могла прицепиться.
– А Аня где?
– Её Петя забрал. Или она Петю забрала. Тут сложно сказать. Но от них было столько шума, думал, что тебя разбудят.
– Надо было сразу разбудить.
– Зачем будить, если человек спит.
– А Катя?
– А Катя забрала к себе Риту и тоже уснула. Только это чёрное недоразумение за мной увязалось на кухню.
– Ну, она не худенькая.
Щенок для брошенного был достаточно упитан.
– Ещё бы она была худенькой! Ей Катюха свои школьные завтраки скармливала. Да, да! Не смотри на меня так! Мне Тимофей рассказал.
– Но почему она нам ничего не сказала?
– Боялась, что двух щенков мы не разрешим ей взять, а куда деть второго она не знала.
– Можно было бы к Наде отвезти.
– Можно. Только Катя об этом не подумала.
– Она точно не напугалась?
– Судя по тому, как они с Тимохой уплетали пиццу и обсуждали, какой поводок купят, то – нет.
– Я чуть с ума не сошла, – вздохнула. – На, подержи Риту, пойду к Кате зайду.
Я передала щенка мужу, а сама пошла в комнату дочери. Катя спала, прижав к себе своего розового зайца. Осторожно присела на самый краешек, чтобы не разбудить её. Невозможно передать словами, что я успела передумать.
Поправила Кате одеяло, подняла упавшую на пол Белль, и тихонько вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Иван сидел и на автомате водил рукой по чёрной шерсти Риты. А ведь ему тоже сегодня досталось. Я видела, как он устал. Присела рядом и обняла.
– Ты ел?
– Да, поел немного.
– Вань, – не знала сейчас сказать ему ещё одну новость, или подождать до утра? – Давай спать. На тебе лица нет.
– Василиса, – Иван вздохнул и посмотрел на меня. – Катя сегодня назвала меня папой, – на выдохе произнёс он.
– Ты самый лучший папа, который только мог быть у неё, – сказала с улыбкой. – А скоро будешь папой ещё раз.
Иван отреагировал не сразу. Всё-таки он переживал намного сильнее, чем хотел показать.
– Это правда? – муж медленно повернулся и посмотрел на меня.
– Да. Уже четырнадцать дней.
– Кажется, мне тоже скоро будет нужно успокоительное. Оказывается, быть папой намного сложнее, чем я себе представлял. Я так не уставал, когда работал по несколько суток подряд, – признался муж.
– Я уверена, что у тебя всё получится.
Иван.
Василиса уже уснула. Я прислушивался к её ровному дыханию и пропускал сквозь пальцы пшеничные волосы. Несмотря на усталость, сумасшедший день, сон никак не шёл, ведь до конца я так и не понял, что сейчас чувствую. Рядом со мной лежит женщина, в теле которой растёт ребёнок. Мой ребёнок. А в соседней комнате спит её дочь, которая сегодня впервые назвала меня «папой».
Та лёгкость, с которой Катя предложила «быть её папой», исчезла, и она всегда называла меня полным именем. Меня это вполне устраивало. Наверное. А сегодняшнее «папочка» выбило почву из-под ног. Кажется, я буду очень недобрым «папочкой», если кто-то попробует обидеть Катю.
Василиса тяжело вздохнула, всхлипнув. Прижал к себе сильнее, стараясь защитить. То, что у нас скоро появится ещё кто-то, пока не совсем до меня доходило. К Кате я привык, даже Риту воспринял как что-то само собой разумеющееся, а вот ещё одного ребёнка представить не мог.
Кто сказал, что беременность – испытание для женщины? Нет. Это удар по мужской психике! Потому что в этой ситуации ты ничем не можешь помочь своей жене. Я не знал, что нужно делать, когда Василисе было плохо. У неё был один ответ: «Ванюш, не переживай! Это нормально».
Нормально?
Это нормально, когда тебя мутит от любого запаха? Нормально, когда ты не можешь ни сидеть, ни лежать?
А эти курсы для пап? Я вышел зеленее коврового покрытия, после этих занятий! Даже думать не хочу, что говорят на курсах для мам!
